Выборы президента Сербии прошли безрезультатно. Президента нет, страны, известной еще в недавнем прошлом как Югославия — тоже, союз между Сербией и Черногорией является номинальным, стратегия дальнейшего развития этой части мира попросту не просматривается, население разочаровано. Ситуация в Сербии и Черногории после падения режима Милошевича стала лишь одной из иллюстраций того, что предусмотреть все в учебниках невозможно, что мало свергнуть диктатора, что международное сообщество оказалось не в состоянии помочь дезориентированной нации. У автора статьи — свой взгляд на причины того, что демократия западного образца в Сербии «не сыграла».
Два года назад мир аплодисментами встретил объединение оппонентов Милошевича с целью свержения его диктатуры. Похоже, однако, что противостояние Милошевичу было единственным, что их удерживало вместе. Ведь с тех пор эти лидеры протеста, ныне пребывающие у власти, то и дело пытаются перегрызть друг другу горло.
Воислав Коштуница, действующий президент того, что осталось от Югославии, и «мягкий» националист, победивший по голосам Милошевича два года назад, выполняет заметную работу, связанную с выполнением многочисленных церемониальных обязанностей, но обладает незначительной реальной властью. Поэтому он решил сразиться лицом к лицу с кандидатом-реформистом Миролюбом Лабусом, вице-премьером, отвечающим за финансы, на президентских выборах в Сербии.
На этих выборах не было умных речей, горячих дебатов и остроумных лозунгов. Насилие также отсутствовало, чего не скажешь об оскорблениях. Например, Зоран Джинджич гиперактивный премьер-министр Сербии, поддерживающий Лабуса, назвал Коштуницу ленивым трутнем. Использование такого языка прискорбно, но это большой шаг вперед по сравнению с эрой Милошевича, когда и для режима, и для оппозиции было обычным делом обзывать своих оппонентов предателями, шпионами и наймитами Запада.
Можно обнаружить, что и Коштуница, и Лабус имели похожие умеренные предвыборные программы. Лабус призывает к проведению более быстрых экономических реформ и более склонен принять требования Запада относительно сотрудничества с Гаагским трибуналом. Коштуница также выступает за приватизацию и за уменьшение роли государства, но он больше обеспокоен коррупцией и протекционизмом в ходе продажи государственных предприятий. Хотя он и заявляет, что проводит прозападную политику, он настаивает на том, чтобы экстрадиция обвиняемых военных преступников Сербской войны в Гаагу выполнялась в соответствии с сербскими законами.
Наибольшим сюрпризом первого круга выборов явился успех леденящего кровь националиста Воислава Шешеля, получившего 24% голосов избирателей. Многие годы он был предводителем крайних сербских националистов и руководил военизированными формированиями в войнах, приведших к распаду Югославии. Он также спровоцировал много инцидентов во внутренней политике Сербии. Последний из них заключался в том, что Шешель был заодно с Милошевичем, когда демократическая оппозиция Сербии, коалиция из 18 партий, возглавляемая Коштуницей, хотя в ней доминировал Джиндич, победила Милошевича.
Шешель много поработал для того, чтобы смягчить свой имидж жесткого политика. Он остается националистом, но лейтмотивом его предвыборной кампании была борьба против организованной преступности и его обещание изгнать из полиции нечистых на руку высокопоставленных офицеров.
Большую поддержку Шешелю оказал Милошевич, который из своей тюремной камеры в Гааге призвал свою Социалистическую партию проголосовать за Шешеля, а не за одного из двух своих собственных враждующих друг с другом кандидатов. Устроенный Милошевичем искусный и вызывающий полемику перекрестный допрос свидетелей в зале суда Гаагского трибунала в определенной мере восстановил его престиж среди сербов, которые воспринимают этот трибунал как антисербский. Хорошая новость заключается в том, что поддержка Милошевича, оказанная Шешелю, нанесла вред и так уже ослабленной Социалистической партии, которая вряд ли сможет быстро оправиться от этого.
Шешель был единственным ведущим политиком, говорившим о проблемах безработных и тех, кто вскоре пополнит их ряды, о проблемах беженцев, бездомных и бедноты. Однако делал он это в демагогической, националистической и популистской манере. Но очевидно, что в переходный период, через который сейчас проходит Сербия, ей требуется сильная, хорошо организованная социал- демократическая партия европейского образца, которая бы занималась этими проблемами.
Коштуница сделал карьеру скорее за счет отсутствия отрицательных характеристик, чем за счет своих достижений. Он не замешан в коррупции и не является военным преступником, в его высказываниях и поведении отсутствует агрессия, и он не склонен извращать законы ради укрепления личной власти. И сейчас, и в 2000 году, когда он победил Милошевича, многие проголосовали за него за отсутствием другого приемлемого варианта.
Коштуница, хотя и не жертвует основными моральными принципами ради власти, уже не является тем скромным адвокатом, которым он был когда-то. Он заполнил свою партию посредственностями, выбирает себе в основном плохих советчиков и не прислушивается к советам редких хороших советчиков. Возможно, за его имиджем демократа-правоцентриста скрывается реакционер, желающий, чтобы в Сербии была восстановлена существовавшая там до Второй мировой войны монархия и чтобы православная церковь играла ведущую роль в политической и социальной жизни страны.
В самой сущности Коштуницы, также как и самой сущности сербского общества, существует противоречие — неосуществимая мечта о сочетании либеральных европейских политических институтов власти с авторитарными сербскими политическими традициями. Не следует забывать, что Коштуница поддерживал войны сербов в Хорватии, Боснии и Косово и что он является сторонником тех, кто рисует сербскую историю в розовых тонах.
Однако в этой стране реальной политической властью обладает парламент. После парламентских выборов, которые по всей вероятности состоятся весной 2003 года, возглавляемая Коштуницей Демократическая партия Сербии станет в сербской ассамблее внушительной силой. Но она никогда не подойдет близко к тому, чтобы иметь там абсолютное большинство.
Ни сербы, ни Запад не желают правительства, в котором бы Шешель или кто-то вроде него играл бы ведущую роль. Поэтому Коштуница и Джинджич не могут искать сторонников в лагере националистов. И Коштуница, и Джинджич должны полностью осознавать, что они неразрывно связаны друг с другом, и поэтому должны начать искать компромиссы и сотрудничать. Если они поступят таким образом, то Сербия отправится в плавание — медленно, без впечатляющих успехов, не очень организованно, но с миром и в правильном направлении.
Алекса ДЖИЛАС, независимый интеллектуал, сын известного югославского диссидента Милована Джиласа, бывший стипендиат-исследователь Гарвардского университета. Автор книги «Страна, существование которой под вопросом».
