Заявление, которое появилось после использования в Сирии химического оружия во время экстренного саммита в Иордании, собравшего на этой неделе руководителей военных ведомств США, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Канады, Турции, Саудовской Аравии и Катара, достойно одобрения. Западные политики находятся на перепутье: высказывания или действия; управлять событиями или реагировать на них.
После долгих и мучительных кампаний в Ираке и Афганистане я понимаю каждый импульс держаться подальше от потрясений, смотреть, но не вмешиваться, болтать, но не встревать в жесткое, даже суровое дело изменения реальности на месте. Но мы должны понимать последствия от заламывания рук, вместо того, чтобы дать им работу.
Люди вздрагивают при мысли о вмешательстве. Однако подумайте о будущих последствиях бездействия и дрожания от страха: Сирия, погрязшая в кровавой бойне между жестокостью Башара аль-Асада и различных сторонников «Аль-Каиды», рассадник экстремизма куда более опасный, чем Афганистан в 1990-х; Египет, опустившийся в хаос, и Запад, пусть и несправедливо, но выглядящий так, будто он помогает тем, кто хотел превратить его в суннитскую версию Ирана; и сам Иран, остающийся, несмотря на своего нового президента, теократической диктатурой с ядерной бомбой. Запад был бы в растерянности, его союзники были бы напуганы, а его враги стали бы смелее. Это кошмарный сценарий, однако, он отнюдь не надуманный.
Начнем с Египта. Для немногих на Западе становится очевидным, что египетские военные сместили демократически избранное правительство и в настоящее время подавляют легитимную политическую партию, убивая ее сторонников и сажая в тюрьмы ее лидеров. Так что мы находимся на уверенном пути к остракизму нового правительства. Поступая таким образом, мы думаем, что отстаиваем наши ценности. Я полностью понимаю эту точку зрения. Однако ее принятие было бы серьезной стратегической ошибкой.
Ошибочность этого подхода заключается в природе «Мусульманского братства». Мы думаем о нем как о нормальной политической партии. Это не так. Если вы хотите присоединиться к консервативной партии Великобритании, или немецким христианским демократам, или демократической партии Америки, вы легко можете это сделать, и они будут приветствовать вас с распростертыми объятиями. Во всех этих странах все стороны уважают основные демократические свободы.
Однако «Братья-мусульмане» не принадлежат к числу таких партий. Чтобы стать членом партии, необходимо пройти семилетний процесс индукции и идеологической обработки. «Братство» является движением, управляемым иерархией, более схожей с большевистской.
Почитайте их речи — те, которые они говорят не для западных ушей, а для своих собственных. То, что они делали в Египте, было вовсе не «плохим управлением». Если вы выбрали плохое правительство вместо жесткого — вы живете с ним. «Братья-мусульмане» же, напротив, систематически изменяли конституцию и занимали командные государственные высоты ради того, чтобы сделать невозможным противодействие своей власти. И они делали это в погоне за ценностями, которые противоречат всему, за что борется демократия.
Так что вы можете справедливо критиковать действия или неадекватную реакцию нового военного правительства Египта, однако трудно критиковать вмешательство, которое привело его к жизни. Теперь все варианты, оставшиеся у Египта, незавидны. Есть много жертв, как среди солдат и полиции, так и среди гражданского населения; и Египет сейчас наводнен оружием, что отчасти является побочным продуктом свержения ливийского президента Муаммара Каддафи. Однако банальное осуждение военных ни на шаг не приблизит возвращение демократии.
Египет не является творением глобальных силовых игр ХІХ или ХХ века. Это древняя цивилизация, насчитывающая тысячи лет, пропитанная ожесточенной национальной гордостью. Армия занимает особое место в своем обществе. Народ хочет демократии, однако он будет презирать западных критиков, которые в их глазах будут выглядеть абсолютно наивными перед лицом угрозы для демократии, созданной «Братьями-мусульманами».
Мы должны поддержать усилия нового правительства, направленные на стабилизацию обстановки в стране; призвать всех, в том числе и «Братьев-мусульман», уйти с улиц и позволить создать правильный и быстрый процесс выборов с присутствием независимых наблюдателей. Должна быть разработана новая конституция, которая защищает права меньшинств и основной дух страны, а все политические партии должны действовать в соответствии с правилами, которые обеспечивают прозрачность и приверженность демократическому процессу.
Это единственный реальный способ помочь тем — вероятно, большинству — кто хочет подлинной демократии, а не использования выборов в качестве пути к господству.
Теперь о Сирии. Мы ведь знаем, что там происходит, и это совершенно неправильно — позволять этому происходить. Однако оставим в стороне любые моральные аргументы и просто на мгновенье задумаемся об интересах мира. Бездействие будет означать распад Сирии, разделенной в крови, дестабилизацию окружающих ее стран и волны терроризма, обрушивающиеся на регион. Асад останется у власти в самой богатой части страны, а горькая сектантская ярость будет царить в восточных глубинках страны. Иран, с помощью России, будет господствовать, — а Запад, очевидно, окажется бессильным.
Я слышу, как люди говорят, что ничего нельзя сделать: сирийские системы ПВО слишком сильны, вопросы слишком сложны, и, в любом случае, зачем становиться на чью-то сторону, если одна из них ничуть не лучше другой?
Однако другие становятся на чью-то сторону. Они не боятся перспектив вмешательства. Они вмешиваются, поддерживая режим, который нападает на гражданских лиц, используя методы, которых мир не видел с темных времен Саддама Хусейна.
Пришло время нам определиться: стать на сторону людей, которые хотят того же, что и мы; которые видят наши общества, при всех их недостатках, как нечто, достойное восхищения; которые понимают, что они не должны стоять перед выбором между тиранией и теократией. Я терпеть не могу неявной идеи, стоящей за большинством наших комментариев, что арабы или, еще хуже, что люди ислама не в состоянии понять, как выглядит свободное общество, и что они не могут доверять чему-то настолько современному, как государству, где религия занимает положенное ей место.
Это неправда. Что действительно верно, так это то, что идет борьба не на жизнь, а на смерть, за будущее ислама, и экстремисты стремятся подорвать его открытые традиции и современный мир.
В этой борьбе мы не должны оставаться нейтральными. Всюду, где этот экстремизм разрушает жизни невинных людей — от Ирана до Сирии, Египта, Ливии и Туниса, а также в других странах Африки, Центральной Азии и на Дальнем Востоке — мы должны быть на их стороне.
Как один из архитекторов политики, разработанной после террористических атак 11 сентября 2001 года, я знаю спорность, мучительность и цену принимаемых решений. Я понимаю, почему маятник так сильно качнулся в другую сторону. Но вовсе не нужно возвращаться к той политике, чтобы что-то изменить. И силы, которые так усложнили вторжение в Афганистан и Ирак, разумеется, являются теми самыми силами, которые находятся в сердце сегодняшней бури.
Они должны быть побеждены. Мы должны победить их, несмотря на то, сколько времени на это уйдет, поскольку иначе они не исчезнут. Они будут становиться сильнее, до тех пор, пока мы не достигнем другого перепутья; и в этой точке у нас уже не будет выбора.
Проект Синдикат для «Дня»
Тони БЛЭР — премьер-министр Великобритании 1997—2007 гг., специальный посланник Ближневосточного квартета, основатель фонда Tony Blair Faith Foundation and the Faith and Globalization Initiative.
