— В Украине в разгаре президентская кампания. Победа кого из кандидатов, с вашей точки зрения, в наибольшей степени отвечала бы интересам России?
— Прежде всего хочу отметить, что это — сугубо внутреннее дело Украины. Тем не менее, с моей точки зрения, следует исходить из того, что интересам России в наибольшей степени соответствовала бы сильная, стабильная, разумно управляемая Украина. Исходя из этого, идеальным вариантом было бы, чтобы во второй тур вышли Евгений Марчук и Александр Мороз. В этом случае при любом исходе второго тура Россия, да и сама Украина, выиграли бы. Ведь сейчас созрела настоятельная необходимость в синтезе — соединении лучшего, что было в советской системе, с достижениями мирового опыта. «Инновационный» поток, который захлестнул нас 13 лет назад, смыл и все лучшее, что было у нас. Нельзя сказать, что Украина (как и Россия) стала жить на порядок лучше, чем в 1980-х годах. Экономические реформы, которые якобы проводятся в наших странах, пока никому ничего не продемонстрировали.
Ныне степень гражданского контроля за властью ниже, чем была 15 лет назад. Саратовский губернатор Аяцков достаточно точно сказал: «Демократия кончается, когда в урну опускается избирательный бюллетень». Беда заключается в том, что в последние годы люди, волею судьбы ставшие руководителями наших государств, во многих случаях не совсем четко представляют, что такое государство вообще, и совсем не могут сформулировать, в чем же заключаются национальные интересы. Они мыслят на уровне директора совхоза, секретаря заводского парткома или в лучшем случае секретаря обкома. Они не прошли последовательно ступенек в школе государственного управления. И именно эти недостатки не присущи, в отличие от большинства их политических конкурентов, Марчуку и Морозу в Украине, Евгению Примакову в России и Петру Лучински в Молдове.
Мороз — «левоватый», но, безусловно, не левый в классическом постсоветском смысле этого слова. Марчук же — фигура преимущественно правая. Однако он, с моей точки зрения, способен в наибольшей степени обеспечить преемственность, тот самый синтез, о котором я говорил.
— «Зеркальный» вопрос: победа кого из претендентов на российское президентство в 2000 году в наибольшей степени соответствовала бы интересам Украины?
— Я думаю, это Евгений Максимович Примаков.
— Но ведь Примаков в бытность свою премьером проводил достаточно жесткую политику относительно стран СНГ и в частности Украины.
— Примаков — это, по крайней мере, вменяемый человек, политику которого можно предсказать и строить свою политику в соответствии с этим. На втором месте для меня — Григорий Явлинский. Оба они с Примаковым обладают государственным мышлением или, по крайней мере, его начатками. Достаточно предсказуем также Геннадий Зюганов, однако предсказания эти, мягко говоря, неприятные. Подлинной катастрофой для России стала бы победа Юрия Лужкова. От него можно ждать чего угодно, ясно одно — под его руководством государство превратится в самодовлеющую и глубоко криминализированную зону. Пока еще трудно судить о Степашине. Впрочем, премьер, который не контролирует экономический блок своего правительства, вряд ли может быть серьезным претендентом на высшую власть.
— А можно ли говорить о поступательном развитии украинско-российских отношений, о которых любят рассуждать официальные Москва и Киев?
— Отношения эти замерзли где-то очень близко к нижней точке. Межгосударственные экономические связи мы «уронили», а межрегиональных как не было, так и нет. Мы чрезвычайно увлеклись внешними атрибутами государственности, например таможнями. Да, я знаю, что по данным социологических исследований, скажем, в Сумской области вокруг одного таможенника с его легальными, а самое главное незаконными доходами, «кормится» в среднем 7 человек. Думаю, подобные цифры и в Курской области. Но обе страны выиграли бы значительно больше, если бы таможенники не могли воровать. И прирост рабочих мест компенсировал бы эти пограничные «потери». Уже стало аксиомой — ни Украину, ни Россию никто не ждет с распростертыми объятиями на внешних рынках. Однако вместо согласованной внешнеэкономической политики мы устраиваем взаимную конкуренцию и демпинг. Особенно показателен тут пример с танками — мы перехватываем друг у друга контракты и сбиваем цену.
— И чьей же вины тут больше?
— Думаю, что поровну. Хотя Россия могла бы проявить тут больше мудрости, ведь именно ей досталось в наследство от СССР большинство квалифицированных кадров внешнеторговых работников.
В чисто политической сфере в обеих странах также отсутствует представление о том, что такое согласованное поведение. Например, зачем Украине ГУУАМ? Нужна Украине Грузия? Однозначно, нет. Узбекистан? Или Азербайджан? Вряд ли. Ведь Украина уже пыталась играть в альтернативное газоснабжение с Туркменистаном. Чем это закончилось — общеизвестно. Да, Узбекистан в принципе может давать Украине газ, но прощать ей долги ( в отличие от России) — очень маловероятно. С точки зрения разделения труда — это объединение бесперспективно. Соседка Молдова Украине, конечно же, нужна. Но тут вполне достаточно двусторонних отношений. Однако ГУУАМ имеет достаточно четкую политическую направленность — против российско-белорусско-казахстанско-киргизстанского ядра СНГ (и примыкающей к нему Армении). Украине грозит теперь опасность оказаться втянутой в межгосударственные конфликты на Кавказе или ввязаться во внутригрузинские политические разборки. Зачем это вам?
