Иранский президент Махмуд Ахмадинежад, возможно, завоевывает поддержку в мусульманском мире за свою пылкую критику в адрес Соединенных Штатов, но в Иране он теряет силу. Его политические соперники завоевывают новые позиции власти, а население все больше недовольно продолжающимся экономическим спадом.
С самого начала в Исламской Республике президентство было слабым; верховная власть возложена на Верховного лидера, сначала аятоллу Хомейни, а теперь аятоллу Хаменеи. Первый президент Исламской Республики Аболхассан Бани Садр был уволен из офиса спустя год после его избрания. С тех пор режим был нетерпим по отношению к сильному президенту и неоднократно демонстрировал, что кабинет подвластен Верховному лидеру.
Избрание Ахмадинежада два года назад сопровождалось большими ожиданиями, при том, что новый президент поклялся «привести цены на нефть к обеденному столу всех семей в Иране» и расправиться с коррупцией. И все же, многие из его первых назначений были наградами его сторонникам и близким друзьям из Корпуса Стражей Исламской Революции и милиции Басидж, вооруженной группировки, которая мобилизовывала избирателей от его имени во время кампании. Например, Министерство нефтяной промышленности предоставило контракт вне конкурса на $1,3 млрд. нефтяной компании, связанной с Революционными Стражами, а Ахмадинежад назначил своего шурина секретарем кабинета.
На такие шаги, возможно, не обратили бы внимания в лучшие экономические времена. Но дефицит в иранском бюджете теперь составляет 15% от ВВП, а резервы иностранной валюты уменьшаются, несмотря на нефтяной бум. Вместо того, чтобы распространять доходы от добычи нефти через программу дешевых ссуд, как было обещано, правительство было вынуждено нормировать бензин по мере того, как экономические обещания уступили место кризису.
Напряженность тоже возросла с тех пор, как Ахмадинежад выполнил свое обещание, данное во время его предвыборной кампании, упрочить Исламскую суровую критику в общественной жизни. В течение двух лет полицейские вели напряженную кампанию против женщин и молодых людей. Прошлым летом более 150 тыс. женщин были арестованы в Тегеране за то, что носили «плохую паранджу», а парикмахерским дали специальные инструкции о приемлемых прическах для молодых людей.
Демонстрации водителей автобусов, школьных учителей, активистов за права женщин и студентов были жестоко подавлены и сопровождались многочисленными арестами. Фотографии и видеоклипы полицейских, избивающих гражданское население в Тегеране и других городах, были распространены в интернете.
Но теперь противники Ахмадинежада продвигаются к тому, чтобы вновь заявить о давнем давлении на президентство. Его главный конкурент Акбар Хашеми Рафсанджани, бывший президент, которому Ахмадинежад нанес поражение, чтобы занять свой пост, испытал поразительный полный поворот судьбы, вновь появившись в качестве лидера cобрания экспертов, мощного органа, который избирает Верховного лидера Ирана, и который может даже отстранить Верховного лидера от должности.
Более того, консерваторы, которые объединились с Ахмадинежадом, теперь открыто его критикуют. Даже аятолла Хаменеи, который будучи Верховным лидером также является главнокомандующим вооруженными силами, предпринял шаги, чтобы продемонстрировать свою власть, недавно уволив лидеров Революционных cтражей и милиции Басидж.
Среди аналитиков по Ирану существует мнение, что эти шаги предназначались для восстановления статуса военных, особенно учитывая возможность конфликта с США. Но эксперты также отмечают, что бывшие командующие были близки к Ахмадинежаду и в течение последних двух лет приложили большие усилия для того, чтобы помочь ему осуществить свой план.
В то время, как Ахмадинежад продолжает свои устные нападки на США, он не руководит аппаратом принятия политических решений, который будет решать вопрос о ядерной программе Ирана и его отношениях с международным сообществом. Угроза о введении санкций остается серьезной, и иранское деловое сообщество — не говоря уже об общественности — почувствовало жало изоляции.
Принимая во внимание запутанную причастность лидеров Ирана к экономике, эффект санкций нельзя недооценивать. Экономика остается одной областью иранской жизни, где Ахмадинежад удерживает значительную власть. Но здесь его достижения являются слабыми, а его заявления только обостряют проблему, увеличивая изоляцию Ирана от всемирной экономики.
Так что, по мере того, как разногласия с западом переходят в критическую стадию, важно признать, что изменение в расстановке сил идет полным ходом внутри непрозрачной политической системы Ирана. Ахмадинежад может делать все более вызывающие заявления, но у него нет власти, чтобы действовать в соответствии с ними. Действительно, только военная конфронтация с США может вернуть его в центр принятия решений. Американские высокопоставленные политики должны принять это во внимание.
Мехди ХАЛАДЖИ, получивший образование по специальности шиитского теолога в иранских семинариях, является приглашенным научным сотрудником в Вашингтонском институте Ближневосточной Политики.
