Он избрал высшую цель в жизни — рассказать Украине и целому миру, чего стоил нашей нации сталинский тоталитаризм. Какой ужасающий след он оставил в истории (5—7 миллионов невинных жертв Голодомора-Геноцида, а еще были миллионы убитых во время репрессий, войн, «зачисток», депортаций и тому подобное) и в душах людей. Джеймс Мейс, американец из штата Оклахома, отдал все свои силы на то, чтобы сорвать черный КГБ-шный «занавес учений» над украинской трагедией ХХ века «библейских масштабов» (это — его мнение). Завтра, 18 февраля, этому уникальному человеку, историку, публицисту, политологу, многолетнему колумнисту «Дня» (он нашел на страницах нашей газеты, с которой сотрудничал с 1998-го по 2004 год, до самой смерти, поистине свободную трибуну и интеллектуально вдохновенного читателя, намного более широких масштабов, чем это было бы на страницах профессиональных изданий) Джеймсу Эрнесту Мейсу исполнилось бы 65 лет. Он навсегда оставил нас в мае 2004-го...
Джеймса называют Человеком Правды, и это точно передает саму суть сделанного им. Мейс знал, что в поисках истины — исторической, философской, гуманистической — нельзя останавливаться на полпути, ограничиваться общими жалкими фразами, боясь называть вещи своими именами. Он назвал Геноцид 1932—1933 годов именно Геноцидом — и правдиво доказал, на документах, фактах, страшных показаниях очевидцев (десятки тысяч), что это было именно так. Он назвал УССР-овское общество, которое обрело в 1991 году Независимость, «постгеноцидным» и неопровержимо аргументировал, что это общество было именно таким. И главное: он показал пути выхода из состояния постгеноцидности. Свобода, европейские демократические ценности, культура, духовность, историческая память, национальное достоинство. Нам еще долго не будет хватать его Правды, его честного мнения.
ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»
«День» попросил известных украинских ученых, публицистов, общественных деятелей, журналистов — лауреатов Премии имени Джеймса Мейса — поделиться своими впечатлениями о его творчестве, о сделанном им, об актуальности наследия Джеймса для современной Украины.
ПРЕОДОЛЕТЬ ПОСТКОЛОНИАЛЬНЫЕ СИНДРОМЫ УКРАИНЫ
Сергей ГРАБОВСКИЙ, публицист, лауреат Премии имени Джеймса Мейса 2011 года:
— Странная вещь: с упорством, достойным лучшего применения, и сегодня, в 2017 году, значительное количество историков, философов, политологов отрицает колониальный статус Украины в советской империи, в то же время не отрицая факт существования такой империи. Утверждается, что, мол, «украинцы полностью давали себе отчет и под «колониальным гнетом», — причем словосочетание «колониальный гнет» демонстративно берется в кавычки. Более того: оказывается, и в создании СССР «Украинская Республика сыграла чуть ли не основную роль», и в Голодоморе Украина как таковая была соучастницей ужасающих преступлений большевизма, и в Большом Терроре... Ведь, как объясняют нам, во всех этих деяниях принимали участие украинцы, иногда достигая высоких должностей и признания на международной арене.
Логика интересная. На ее основе можно объявить евреев соучастниками Холокоста (так как существовали юденраты), индианцев — соорганизаторами завоевания Америки конкистадорами (так как некоторые племена действовали на стороне испанцев и португальцев), а негров-рабов — ответственными за свое рабское положение (поскольку терпели!) и тому подобное. А тех украинцев, которые не смогли «справиться» в советскую эпоху назвать бездарями или сумасбродными. Посмел же один из «метров» журналистики времен перестройки назвать Ивана Дзюбу 1960-х «недоладним хлопцем»...
В противовес этим интеллектуальным оборотням, которые называют себя украинцами, Джеймс Мейс всегда говорил о том, что многие сложности становления Украинского государства и развития украинской нации невозможно понять, если не учитывать их постколониально-постгеноцидно-посттоталитарный характер. Причем тоталитаризм Украине был навязан извне, а вместе с тем подкреплен местными колаборантами «красной империи», а геноцид выступал инструментом укрощения украинской нации и уничтожения потенциала ее самостоятельного развития. Позволю себе привести разлогую цитату из одного из научных исследований Мейса, касающихся этих вопросов: «Еще одна трудность — ориентация западных историков на «российскую схему» как доминантную в истории всех так называемых «окраин», то есть нероссийских национальных республик. Ha мой взгляд, это подсознательное восприятие мнения XIX века, что в Европе существуют народы «исторические» и, по определению Ф. Энгельса, «руины народов», неисторические народы, судьба которых определяется более сильными соседями и которые обречены на ассимиляцию. Сегодня никто так не напишет о неевропейских, бывших колониальных народах Азии и Африки, чтобы не накликать на себя обвинения в расизме и европоцентризме. Но (и мне это всегда казалось чрезвычайно странным феноменом) схема мышления, абсолютно недопустимая относительно других народов, была принята за догму, когда речь заходила о народах бывшего Союза ССР, в том числе и Украины. В первую очередь Украины. В недалеком прошлом такой взгляд был вызван политической конъюнктурой. Сегодня — интеллектуальной провинциальностью, которая наиболее выразительно проступает в анонсе будущего исследования профессора Мичиганского университету Рональда Суни. Этот известный «специалист по национальному вопросу» взялся переписать монографию Рональда Пайпса о создании Советского Союза, чтобы доказать, что в истории всех «окраин» классовая борьба была намного важнее и серьезнее, чем борьба за национальное освобождение. Уместно здесь спросить Рональда Суни: зачем была необходима такая широкомасштабная интервенция Красной армии из России, если все трудящиеся — украинцы, армяне, кавказские народы, мусульмане и тому подобное только и стремились к тому, чтобы «воссоединиться» со старшим братом — великороссийским пролетариатом?»
Как видим, отечественные противники колониального статуса Украины в СССР — это «двойные провинциалы», которые подражают квазинаучным концепциям западных и российских «специалистов по национальному вопросу».
А речь идет не о «чистой» теории, не о чьих-то интеллектуальных тренировках, — говорится о пути самоосвобождения недавней «колониально-подчиненной страны», как характеризовал Украину Мейс. В такой характеристике нет ничего позорного — она характеризует реальное положение дел, и в то же время легитимизирует мощное антиколониально-антитоталитарное движение, которое никогда не прекращалось в подсоветской Украине, и отрицает истинность попыток определенных западных кругов приравнять украинский революционно-освободительный национализм к российскому имперско-шовинистическому. За прошлые десятилетия в Украине теоретическое направление, которое называется Postcolonial Studies и включает наработку и идеи Джеймса Мейса, стало мощным и многомерным, — но считается ли с его наработкой элита власти, прислушивается ли она к «провинциалам в квадрате», которые де-факто мешают осознанию и преодолению постколониальных синдромов сегодняшней Украины?
БОЛЬ ДЖЕЙМСА МЕЙСА
Владимир БОЙКО, историк, лауреат Премии имени Джеймса Мейса 2013 года:
— Представьте человека, который живет среди вас, но почему-то видит дальше и лучше вас. Этого почти никто не понимает. Поэтому воспринимает необычное поведение не больше, чем чудачества хорошего человека. Чудак такую мысль о себе даже не пытается отрицать — ему неинтересно на это тратить свое время. У него — устоявшиеся ценности и представления, которые определяют оценки людей и событий. Он историк, по специальности, хороший историк с классическим образованием одного из лучших университетов мира. А еще имеет профессию экономиста, поэтому может работать на стыке областей науки. Междисциплинарные исследования — одна из основ для создания оригинальных трудов, они позволяют применять инструментарий, образованный совсем с другой целью, для изучения знакомых явлений, которые часто приводят к неожиданным, парадоксальным выводам.
Как следствие, возникает эффект пророчества. Конечно, если исследователь учел все ключевые факторы, ничего не пропустил и не ошибся в расчетах. Поскольку человеку свойственно ошибаться, то для минимизации такой опасности развитые государства позволяют себе содержать сразу несколько параллельных исследовательских центров — так создается объективная предпосылка для возможности сравнения и принятия взвешенного административного решения. Впрочем, это уже область политики, а там действует собственный алгоритм. Для нас интересно другое — эффективная управленческая система дает чудакам шанс проявить себя, хотя далеко не всегда с ними соглашается.
Восприятие или невосприятие — очень опасный момент. Потому что в случае негативного результата появляется вопрос — что делать дальше. То есть подстраиваться, возможно, менять тему, сферу деятельности или в дальнейшем настаивать на своем, избрав сложный и неблагодарный путь одиночки. Без каких-либо надежд на возможность изменить положение дел в ближайшем будущем, разве что в неопределенно-отдаленном.
И это уже дело не системы или окружения, а личного нрава и совести. Не могу сказать сколько, но всегда находится часть современников, которые имеют обостренное мировосприятие. Не учитывая страны обитания или народа — национальные особенности здесь играют роль, но вряд ли решающую. Просто такие люди есть, они способны обобщать и выражать то, что видят другие, но почему-то вслух не говорят — не могут, не хотят, не понимают. Им присуща детско-юношеская непосредственность, которая не утрачивается с годами, невзирая на приобретаемый опыт и несогласие, которое приходится преодолевать.
Джеймс Мейс соединил в себе указанные черты. Его первые поездки в Украину — это поиски личной опоры для выводов, которые были сделаны им во время исследования Голодомора 1932-1933 гг. в Украине. Тех, которые не были восприняты подавляющим большинством американской среды советологов, но о которых он знал — это была ужасающая правда. Увидено в Украине должно было заставить Мейса ужаснуться — он встретился (по собственному определению) с постгеноцидним обществом, которое боялось сознаться сам себе в том, которое состоялось. На быстрые смены надеяться не приходилось — господствующие в человеческом сознании стереотипы нельзя переключить как искусственное освещение за мгновение. Даже после краха системы, которая их породила, они продолжают руководить разумом и составлять почву для действий.
Сразу на нескольких фотографиях у Джеймса Мейса взгляд будто бы пронизан болью. Это не случайность — достаточно часто таким он был и в общении. Хотя, конечно, не постоянно. Улыбок тоже хватало, особенно — рядом с женой, Наталией Дзюбенко. Могу ошибаться, но теперь отображение боли становится более понятным — он будто бы видел, что должно случиться дальше. А это всегда психологически трудно — знать свое будущее, родных, близких, страны. И не иметь возможности ничего изменить. То есть на тебя надвигаются катаклизмы, они достаточно точно моделируются, но сам сделать ничего не можешь. Потому что твои воззвания даже близкими людьми не воспринимаются как предупреждение о реальной угрозе (не говоря уже о тех, кто имеет власть). Из-за своей невероятности — на первый взгляд. Но за все приходится платить: за побег от реальности или за желание найти простые ответы на сложные вопросы. В начале двухтысячных годов Джеймс Мейс остро критиковал собственное правительство за войну в Ираке, потому что считал, что эта война способна в корне изменить мир и неписаные правила поведения в нем. Потому что нарушались ценности. В конце концов теперь мы видим долгосрочные последствия решений, которые когда-то казались многим тактически правильными.
Вероятность подобных действий относительно Украины Мейсом не исключалась. Откуда они могли исходить — было очевидно уже тогда. Для него, но не для большинства нас тогдашних. И с этим нужно было жить и стараться выполнить добровольно взятую на себя миссию.
ДЖЕЙМС МЕЙС ПОКАЗАЛ ПРИМЕР, КАК НУЖНО «ЛУПАТЬ СКАЛУ»
Иван КАПСАМУН, редактор отдела политики газеты «День», лауреат Премии имени Джеймса Мейса 2015 года:
— Джеймса Мейса не стало в мае 2004-го... Сегодня его именем начали называть улицы украинских городов, для исследователей он стал одним из ведущих в теме изучения трагедии Голодомора, о нем вспоминают в своих выступлениях первые лица государства, общественность все больше и больше осознает его значимость и вклад в становлении гражданского общества.
Возможно, пока не в полной мере, но на сегодняшний день — процесс признания Мейса продолжается. И это правильно. Но всегда было ли так?
Мейс поднял тему Голодомора 1932—1933 гг. на абсолютно новый уровень — уровень, в первую очередь необходимости изучения, а главное — понимания, насколько большой вред нанес геноцид, организованный Кремлем, коду украинской нации. Мейс заговорил об этой проблеме не только в США (в 1986—1987 гг. был исполнительным директором комиссии исследователей при Конгрессе США, что должна была дать оценку Голодомора 1932—1933 гг.), но и на весь мир.
Когда же он приехал в Украину в 1993 г., здесь сначала он не нашел полного понимания и поддержки со стороны властных или научных институтов. Выживать было трудно, тем более в сложных экономических условиях того времени. Поэтому очень важно было подставить плечо, услышать Мейса. «День» это сделал. Ведь правда о голодоморе-геноциде была важной не только для американского исследователя, а в первую очередь она была нужна самим украинцам. Одна из статей Мейса так и называлась: «Ваші мертві вибрали мене...».
Именно в «Дне» Джеймс получил возможность печататься, соответственно, предмет его исследования зазвучал с новой силой и вышел на абсолютно другой уровень. За восемь лет, которые он работал в «Дне» (точнее — в нашем англоязычном издании), в газете вышло много его статей и интервью. Уже после смерти, «День» своими усилиями подготовил и издал два сборника с материалами известного исследователя — книги «День і вічність Джеймса Мейса» (2005 г.) и «Ваші мертві вибрали мене...» (2008 г.).
Все годы работы Мейса в «Дне», тем более до этого, государство фактически не обращало на него внимания. За отдельным исключением, его почти нигде не цитировали, мало куда приглашали, хотя правильно было бы организовать лекции по всей Украине. Хотя, возможно, и вспоминали, но только тогда, когда это было выгодно. И только после его смерти и известных оранжевых событий осенью 2004 г., имя Джеймса Мейса начало звучать на государственном уровне. 26 ноября 2005 года президент Украины Виктор Ющенко наградил исследователя орденом князя Ярослава Мудрого II степени (посмертно), а 2 декабря 2005 года подписал распоряжение о чествовании памяти Джеймса Мейса.
Однако выводов из его трудов, кажется, так и не сделали. Ведь сегодняшние события в Крыму и на Донбассе — это прямое следствие неизученных уроков. В свое время Мейс предостерегал, что если не будут наказаны виновники советских голодоморов, которые были организованы на территории Украины (и не только), эта трагедия может повториться. Сегодня на Донбассе Кремль опять убивает людей за то, что они, например, имеют... татуировку в виде украинской символики или защищают украинский флаг.
Говорить правду — трудно. Тем не менее, Джеймс Мейс показал пример, как нужно «лупать скалу», даже если тебя не слышат. Мне лично это известно не с чьих-то слов, потому что, освещая в «Дне» уже много лет тему резонансного дела «Гонгадзе — Подольского», я также, как и наша газета в целом, часто сталкивался со стеной молчания в журналистике, власти и обществе. Идти против системы, которая последовательно, несмотря на смену президентов, тормозит это историческое дело, фактически покрывая заказчиков преступления, — нелегкое дело. Однако если бы не было веры в правду, то не было бы и самой борьбы. А только борьба и вера в результат приводят к победе.
ЧЕРНАЯ ЖАТВА И СВЕЧА НАДЕЖДЫ
Игорь СЮНДЮКОВ, редактор отдела «История и Я» газеты «День», лауреат Премии имени Джеймса Мейса 2010 года:
— Джеймса Мейса нужно, прежде всего, читать. Очень внимательно, напрягая ум (и сердце), с карандашом в руке. К сожалению, его наследие и до сих пор нами не усвоено — и это при том, что почти 13 лет, которые минули с тех пор, как Джеймс отошел в вечность, множество раз подтвердили точность его прогнозов, глубину его анализа наших проблем, поистине бесстрашную правдивость выводов. Вот почему к произведениям Джеймса, похоже, можно отнести известные слова Леси Украинки: «Мы хотели бы, чтобы нас меньше при всем народе хвалили, однако больше читали». Понятно, это не значит, что не нужны улицы его имени, памятники ему, массовые издания произведений, награды — все это будет!
Однако нам сейчас особенно, очень необходимо — если хотим отстоять свою честь и сохраниться как государство — очень и очень внимательно вчитаться в предостережения, которые Мейс адресовал людям Украины. Идет речь о том, что главная угроза самому существованию свободной Украины — это агрессивная, имперская Россия. «Нужно откровенно сказать, что нынешняя Россия — писал Джеймс еще в 1996 году (!) — независимо от ориентации ее политических сил, воспринимает само существование Украины как смертельную обиду. Политическая культура и историческая память России никогда не воспримет Украину иначе как неделимую часть наследия России. Россия для Украины — это край Эмского указа, политическая культура России — и царская, и советская — требовала и будет требовать постоянной бдительности относительно украинского сепаратизма, мазепинства, петлюровщины, бандеровщини, относительно отдельной от России украинской идентичности. Не нужно быть пророком, чтобы предусмотреть, что случится, если Россия получит свободную руку для своих действий в Украине и с Украиной». Подчеркнем: это было написано больше 20 лет тому назад.
Еще одно, не менее существенное предостережение (Джеймс писал об этом буквально до последних дней жизни): криминально-олигархическая (в сущности, полуфеодальная) социально-экономическая система, образованная в постгеноцидной Украине, не состоятельна, и «по определению» не может быть состоятельной ни защитить страну от многочисленных угроз, как внешних, так и внутренних, ни ответить на вызовы времени. Нет сомнений: тот факт, что олигархат (пусть частично перекрашенный в «патриотические» цвета) сохранил свою власть даже после страшных жертв, после Майдана Достоинства и войны на востоке — этот факт вызывал бы в Мейса горечь и гнев. Ведь великий украинец прекрасно понимал, что наш народ невероятно долготерпеливый, но любому терпению наступает конец, и тогда...
Наблюдая за нашими политиками самых разнообразных лагерей, Джеймс с болью отмечал: «Много слов, как много слов! Как умело они заговаривают Украину!» Это — тоже предостережение нам, ведь звенит (и то — громко звенит) обычно именно то, что пусто внутри. Поэтому о людях на вершине властной «пирамиды» нужно судить не по уровню ораторского искусства, а по конкретным, реальным делам. И еще — по фактам предыдущей биографии, особенно когда она, эта биография, является преднамеренно «туманной», «размазанной» и слишком противоречивой.
Горечь страшных трагедий подчеркивает величие, силу и радость грядущих побед украинцев, которые обязательно будут. Джеймс Мейс знал это, верил в это. Вот почему в его книгах — не только Черная Жатва 1933-го, но и Свеча Надежды. Не только Свеча Скорби... В этом сила этих книг.
«ДОРОГОЙ СЛЕЗ...»
Сергей ТРЫМБАЧ, лауреат Премии имени Джеймса Мейса 2016 года:
— Джеймс Мейс говорил о том, что призвание исследовать геноцид пришло к нему под действием стихийных и в чем-то случайных обстоятельств. В частности, его поразило то, как индейские соседи прошли собственной «дорогой слез»...
Великие личности формируются при непреодолимом влиянии трагического опыта отдельных людей и целых народов. Простое условие — открыть сердце для того опыта, свое собственное потрясение превратить в долговременный сценарий жизненного устремления и цели. Это то, что творит личность, позволяет ей оставить личностные измерения и менять «карту будней», само обустройство жизни. Так просто, но немногим людям удается что-то подобное. Джеймсу Мейсу удалось, он один из тех, кто действительно изменил Украину. По крайней мере, предоставил ей ту инерцию, которой грех будет не воспользоваться, не пройти своей Дорогой слез.
Удастся или нет сделать это — зависит только от нас. Мейс сделал все, чтобы зарядить нас энергией на долголетнее путешествие к самим себе.
УМНЫЕ ТЕКСТЫ ПРОТИВ «КОНФЕДЕРАЦИИ ДУРАКОВ»
Петр КРАЛЮК, доктор философских наук, профессор, лауреат Премии имени Джеймса Мейса в 2013 году:
— К сожалению, Джеймс Мейс остается актуальным. Почему — к сожалению? Потому что его ценные мысли не воспринимает и не осмысливает ни наша правящая элита, ни большая часть общества. Если бы это осмысление происходило, вероятно, мы бы имели другую Украину, не имели бы оккупированных территорий и войны.
Позволю себе привести некоторые мысли этого мыслителя.
Итак...
«Здоровая национальная идентичность не означает дискриминацию или ксенофобию, а только гордость за свой язык, культуру, историю, уникальность контрибуции собственной нации в общее достояние разнообразной человеческой цивилизации». А теперь давайте посмотрим, как у нас уважается украинский язык, культура, история?.. В Украине, по большому счету, как презирали, так и презирают украинский язык — в масс-медиа, бизнесе, других сферах. То же касается и украинской культуры, которая в Украине находится в подпольном или полуподпольном состоянии. А история Украины? Для большинства украинцев — это не материал для осмысления своего прошлого и своего положения в современном мире, а набор часто примитивных мифов, которые формируют комплекс хуторянства.
Еще одна цитата Мейса: «А без украинцев некому строить Украину, готовую на достойное место в Европе». А теперь давайте посмотрим, что у нас делалось после Революции Достоинства. Почему-то в верхах было решено, что украинцам для развития своего государства нужны... «иностранные волонтеры». Это волонтерство продолжается и поныне. Но дало ли оно позитивные результаты? Честно говоря, что-то не видно. Зато проблем от этих волонтеров, похоже, хватает. Иногда задаешь себе вопрос, неужели мы такой безалаберный народ, что не можем среди своих найти достойных людей, которые бы эффективно выполняли управленческие функции. Но, вероятно, таких людей не особенно ищут наши верхи. Лучше, чтобы получить зарубежные деньги, пригласить иностранного волонтера и создать видимость реформ.
Ну, и в продолжение этой темы одна саркастическая цитата Мейса: «По словам английского писателя Джона Дунна, когда умный человек поднимается, все дураки создают конфедерацию против него. Будет вежливо назвать нынешнюю украинскую политику дунновской конфедерацией дураков». Жесткие слова — но справедливые. Потому что действительно, имеем то, что имеем.
Не хотелось, чтобы и дальше наша политика оставалась конфедерацией дураков, которая не дает пробиться талантам. Но, чтобы этого не было, по крайней мере, нужно читать умные тексты. В частности, Джеймса Мейса.
