Вчера в Киеве обычная встреча с журналистами стала средством для защиты своих интересов. Кровных — со стороны Мирославы Гонгадзе, вдовы пропавшего в 2000 году журналиста Георгия Гонгадзе, и ведомственных — со стороны генерального прокурора Украины Святослава Пискуна, который «дело Гонгадзе» официально расследует. В частности, последний заявил, что результаты «свежей» немецкой геотипоскопической экспертизы тела, найденного в Тараще, говорят о том, что оно все же принадлежит журналисту Георгию Гонгадзе. Господин Пискун поспешил сообщить эту новость журналистам раньше, чем об этом узнала пострадавшая сторона — семья погибшего. Госпожа Мирослава подтвердила, что впервые слышит о результатах экспертизы именно от журналистов. Тем более, что Леся Гонгадзе, мать журналиста, ждет решение данной экспертизы с тем, чтобы, возможно, похоронить тело сына.
Напомним, что неделю назад Мирослава Гонгадзе прибыла в Украину чтобы ознакомиться с материалами досудебного следствия. Вместо этого ей предоставили часть дела, в которой речь идет только об исполнителях резонансного преступления. Всего 25 томов и десять кассет со свидетельствами трех обвиняемых исполнителей, работников милицейского подразделения. Сейчас Мирослава Гонгадзе и двое ее представителей Валентина Теличенько и Александр Величко побаиваются, что из большого «дела Гонгадзе», изъятого по статье 94-й Уголовного кодекса Украины «Преднамеренное убийство», Генеральная прокуратура Украины выделила только малую часть — отдельное дело, по которому тех троих обвиняют по статье 94-й ККУ, пунктом I «Преднамеренное убийство по предварительному сговору» и по статье 166-й «Превышения служебных полномочий». Валентина Теличенько считает, что между статьями «...умышленное убийство по предварительному сговору» и «...умышленное убийство по заказу» есть большая разница. «Это дает возможность органам досудебного следствия избежать окончания этого дела и необходимости искать заказчика», — считает она. Мирослава Гонгадзе говорит, что выделение последнего дела в отдельное производство неэффективно, поэтому она обжалует это действие прокуратуры.
Следственная группа собрала доказательства, по которым стало понятно, что в Украине на момент убийства журналиста действовала специальная тайная группировка. По предположениям М. Гонгадзе, группа принадлежала к подразделению МВД, которое «осуществляло такие действия относительно журналистов и политиков». На сегодняшний день доказательства этого есть только по «делу Гонгадзе», но Мирослава считает, что на счету группы есть и другие преступления. Всего тех, кто следил за Георгием Гонгадзе, было, по словам М. Гонгадзе, 35 человек. Непосредственный обвиняемый, о котором говорят и те трое, уже сидящие за решеткой, — экс-начальник департамента внешнего наблюдения МВД Алексей Пукач, — до сих пор на свободе и никто не знает, где он находится. Оставляет много вопросов и то, что дело по обвинению именно этого человека также будет расследоваться отдельно.
«Меня лично очень тревожит позиция Президента Украины по этому вопросу», — говорит М. Гонгадзе. Действительно, «простые» следователи Генпрокуратуры пытались выполнять свою работу добросовестно, добавляет Мирослава. Но она также ощущает, что политическая воля относительно заказчиков преступления так и не появилась. «Я уже никому не верю», — говорит она. «Я продолжаю утверждать, что заказчиком этого преступления был президент Кучма, а к организации этого преступления причастен нынешний председатель Верховной Рады Литвин и экс-министр внутренних дел Кравченко, которого, к сожалению, сейчас уже нет в живых», — сказала М. Гонгадзе. Она сказала, что будет делать все, чтобы двое еще живых заняли скамьи подсудимых. Нового Генпрокурора, если такой будет назначен, госпожа Мирослава призывает, в отличие от Пискуна, не делать громких политических заявлений. Она также подсчитала, что со времени исчезновения ее мужа поменялись три генпрокурора, в том числе Святослав Пискун — уже во второй раз на этой должности. Поэтому Мирослава выразила надежду, что в третий раз Пискун пойдет «по другому адресу». Тем самым, выступила за отставку действующего генпрокурора.
Относительно того, верит ли она в окончательное расследование «дела Гонгадзе» с осуждением заказчиков преступления, Мирослава Гонгадзе сказала: «Все по всей вероятности... Если бы следователем или генпрокурором была я, то уже давно расследовала бы это дело». Почему до сих пор дело — в глухом углу? Дело или в непрофессионализме тех, кто им занимается, или в нежелании доводить это дело до завершения.
