Год назад депутаты, наконец, проголосовали за такой важный и долгожданный закон, который должен был помочь переселенцам, — «Об обеспечении прав и свобод внутренне перемещенных лиц». Своеобразную годовщину закона правозащитные организации отмечают в тревожной и грустной атмосфере. Потому что документ несовершенный и не работает в полную силу: ряд подзаконных актов, которые должны были бы решать вопросы жилья, голосования, трудоустройства, права на образование и медицинскую помощь, правительство за весь этот год так и не разработало. Закон не получил ни рук, ни ног, чтобы двигаться навстречу людям. «Когда был принят закон относительно переселенцев, мы очень радовались и ждали, что пройдет несколько месяцев, Кабмин примет ряд нормативных актов — и жизнь изменится. Большинство этих актов не было принято. Принятое — это регистрация, контроль регистрации, проверки, контроль передвижения, выбор банка для ВПЛ», — подытоживает координатор БФ «Восток-СОС» Александра Дворецкая. Отмечая условную годовщину, активисты напоминают государству, что пора уже определиться, какую политику оно выбирает относительно этих полутора миллиона человек: интеграцию или возвращение домой? И указывают на основные нерешенные проблемы.
БЕЗ ПРАВА ВЫБОРА
Актуальная проблема осени — лишение переселенцев возможности принимать участие в октябрьских выборах. Как ни пытались давить на депутатов, чтобы проголосовали за закон №2501а об изменениях к закону «О местных выборах», ничего не вышло. Лишив их такой возможности, власти будто намеренно провоцирует распространение в обществе мысли, что «они свой выбор уже сделали, сходив на референдум». Однако и Конституция, и закон о местном самоуправлении, и нормы закона о свободном передвижении граждан по территории Украины указывают, что избирательные права не могут быть ограничены.
«ЦЕНА ДОНБАССА»
Несколько общественных организаций промониторили государственный бюджет, сколько средств за последний год и на каком уровне выделялось для поддержки ВПЛ: на образование, медицину, жилье, соцвыплаты и эвакуацию. «Мы назвали этот проект «Цена Донбасса», во сколько государству обходятся недавно освобожденные территории. В рамках этого мониторинга мы отправили 150 информационных запросов в министерства и районы, подконтрольные Украине, и органы местного самоуправления. Средства практически не выделяются. Абсолютно прекращена бесплатная эвакуация из зоны АТО — это ответ от Министерства инфраструктуры», — подытоживает Татьяна Кирилова, глава ОО «Общественная инициатива Луганщины».
Также эксперты пересмотрели тысячу тендерных закупок за последний год, чтобы найти программы финансирования жилья. «Никаких следов об использовании денег на жилье среди этих закупок не было, — добавляет Сергей Карелин, эксперт ОО «Центр политических исследований и аналитики». — Расходы на образование и медицину брали на себя органы местного самоуправления, например, брали на обучение детей ВПЛ вне очереди, а потом была обратная негативная реакция тех громад. И при этом выплаты на эти образовательные заведения не увеличились, это легло бременем на сами заведения. То же по медицине, государственные субвенции могли тратиться на прифронтовых территориях за три дня. Все остальное ложилось на плечи громады и волонтеров».
ЭФЕМЕРНОЕ ЖИЛЬЕ
Принятый в прошлом октябре закон предусматривал обеспечение переселенцев временным жильем сроком на полгода. Сейчас 60% переселенцев проживают в арендованном за собственные средства помещении, 33% — у друзей и родственников, 5-10% — в местах компактного проживания. «Другая проблема — возмещение стоимости разрушенного жилья. В соответствии со статьей 19 закона «О борьбе с терроризмом», возмещение ущерба, причиненного гражданам террористическим актом, проводится за счет средств государственного бюджета в соответствии с законом. Однако такой закон до сих пор не принят», — говорит Александра Дворецкая.
Министерские отчеты о наличии жилья в регионах, как показывает практика, неправдивые. Льготные кредиты на жилье или другие лояльные программы обеспечения собственным домом переселенцев пока что не входят в планы властей. Но, собственно, нет и обещанного единого органа, который бы занимался вопросами ВПЛ.
«СЕРАЯ» ЗОНА
Вообще вне поля зрения государства оказались люди, проживающие в так называемой серой зоне. Они вынуждены выкручиваться самостоятельно, без какой-либо государственной поддержки. «Самая большая проблема серой зоны — нарушение права на передвижение. Есть такие села, которые заблокированы с обеих сторон. Например, села Коминтерновое и Водяное Волновахского района Донецкой области. Жители этих сел не могут добраться как до нашей стороны, так и до противоположной. Эти села находятся за крайними украинскими блокпостами. Официально считается, что линия разграничения заканчивается там, где заканчиваются украинские блокпосты, а линия разграничения довольно длинная, несколько сотен километров. Люди почти в полной изоляции, они должны договариваться с военными, чтобы куда-либо добраться. Но все это происходит неофициально, потому что у военных есть приказ не пропускать этих людей», — рассказывает эксперт «Восток-СОС» Леван Азизян, который общался с жителями «серых» сел.
КРЫМСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
Переселенцы с оккупированного полуострова, кроме этих проблем, имеют еще и дополнительные. Виктория Савчук, юрист ОО «Крым-СОС», приводит основные трудности: крымские переселенцы не могут переоформить или продлить пенсионные выплаты на материке, потому что Пенсионный фонд требует для этого бумажное пенсионное дело, которое можно получить, лишь вывезя его самостоятельно из Крыма или же через запросы в крымские пенсионные фонды через Россию. Восстановление паспорта или его получение с наступлением 16-летия — тоже непростое дело. В миграционных службах часто отказывают из-за того, что у человека крымская регистрация. Детей, родившихся на временно оккупированной территории, зарегистрировать на материковой части не получается, потому что украинские органы исполнительной власти не принимают никаких документов, выданных в Крыму.
«С 1 мая 2015 года студенты крымских вузов не имеют возможности по упрощенной процедуре перевестись в вузы на материковой части. До сих пор эти вопросы не урегулированы, скорее подвешены в воздухе. Крымские суды, исполнительные службы, управления юстиции не были физически перемещены на материк, поэтому все электронные базы, архивные данные остались на полуострове, и, в отличие от востока, нет возможности получить эти данные вообще», — добавляет Виктория Савчук.
ДИСКРИМИНАЦИОННЫЕ ЗАКОНЫ
Учитывая это, законодатели характеризуют позицию государства относительно переселенцев как дискриминационную. «Прежде всего из-за ограничения свободы передвижения через временный порядок пересечения линии столкновения, введенный с января этого года. Несмотря на изменения положений этого порядка, остается непонятным, почему нельзя было ввести другие механизмы контроля, не заставлять два-три миллиона людей ждать разрешения на выезд, а создать перечень лиц, которым запрещено перемещение на подконтрольную Украину?» — замечает Сулейман Мамутов, эксперт ВБФ «Право на защиту». Также к дискриминационным относят валютные ограничения для крымчан, признание их нерезидентами и прокручивание этой истории назад. И последние постановления правительства относительно обязательного перехода переселенцев в «Ощадбанк».
ВЫХОД — ДОЛГОСРОЧНАЯ СТРАТЕГИЯ
Принятый закон не стал панацеей для решения проблем жителей востока и Крыма. Хотя выход из ситуации лежит почти на поверхности (и был озвучен экспертами неоднократно): долгосрочная стратегия, которая бы дала возможность людям понять, закрепляться ли им на новом месте, обрастать здесь друзьями, работой, жильем, пускать корни в новую громаду или немного потерпеть и вернуться домой, где государство гарантирует им все потерянные права?
Проигнорировали власти и призыв переселенцев воспринимать их не как бремя, а как экономический ресурс, потенциал, который можно использовать с выгодой для государства. Полтора года прошло с момента, когда появились первые беглецы от войны и оккупации, а проблемы почти те же, что и вначале.
