Сегодня в Киеве на сцене Международного центра культуры и искусств московский театр «Сатирикон» покажет спектакль «Гамлет» в постановке Роберта Стуруа.
В начале же недели спектакль смотрело жюри российского национального театрального фестиваля и премии «Золотая маска». Лидер «Сатирикона» Константин Райкин, играющий в «Гамлете» центральную роль, впрочем, уже высказал в интервью предположение, что вряд ли получит на сей раз награду.
Действительно, спектакль, анонсируемый в начале нынешнего театрального сезона как чуть ли не главное его событие, встречен традиционно зубастой и надменной московской критикой со снисходительным скепсисом.
Можно было бы усмотреть в этом и определенную предвзятость к одному из самых модных у делового истеблишмента и «бритоголовых толстяков с мобилками» театров Москвы, но уж Роберт Стуруа всегда ходил у критиков первопрестольной в любимчиках. Ждали от него триумфа и в «Сатириконе», но 3,5-часовое зрелище надежд не оправдало.
Между тем это, по всей видимости, не столько личное художественное поражение режиссера, сколько свидетельство общего духовного кризиса. От Стуруа ждали парадоксальную, энергичную концепцию, он же предложил тягостную замогильную историю о мире, в котором погибли последние надежды на справедливость и человечность.
Гамлет Райкина здесь не пылкий романтик, не сомневающийся интеллектуал и даже не благородный мститель, а сбрендивший мясник, достойный продолжатель гадких дел отца и дяди (Клавдий и Призрак здесь одно глумливое и жестокое лицо, и партитуру зла Александр Филиппенко исполняет поистине дьявольски виртуозно). «Век вывихнут», сказано у Шекспира. По Стуруа, его уже невозможно вправить. Жизнь есть ад. Этот эсхатологический вывод, надо признать, прорывавшийся и в предыдущих шекспировских постановках режиссера — «Короле Лире» и «Макбете», Роберт Стуруа по инерции (или для утешения критиков?) пытается еще изредка подслащивать вспышками своей бодрой фантазии.
В Москве, наплевав на высокомерных критиков, Константин Райкин сумел убедить «ребят с мобилками» дослушивать — престижа ради — до конца даже горький и скучный текст Шекспира. Как-то примут «Гамлета» киевская братва и толстосумы?
