Его имя и его подвиг принадлежат истории. Никифор Шолуденко, танк которого первым ворвался в оккупированный Киев, погиб в бою с 5 на 6 ноября 1943 г. на площади, которая теперь называется Европейской.
Поздним вечером 5 ноября несколько жителей города стали свидетелями необычайного события. На Галицкой площади в Киеве (ныне площадь Победы) они встретили танк разведчика. Этот подлинный волнующий рассказ связной партизанского отряда Владимира Балицкого Ольги Петровны Яковчук я записала на магнитофонную пленку в 1971 г. на встрече выпускников 1941 г. киевской школы №74. Пусть сегодня он оживет на страницах газеты.
— Со стороны Святошина доносился рокот танков. Мы выскочили на улицу в направлении Галицкой площади.
Ночь была темная, озаренная пожарищами. В голове стучала лишь одна мысль: «Свои! Наши! Идут! Дождались!».
Подбежав к центру площади, к тому месту, где оканчивался маленький скверик, мы встали за кустами: а вдруг где-то еще есть какая-то охрана?
А рокот, между тем, приближался. Когда танк подъехал совсем близко, мы выскочили ему навстречу. Танкист резко затормозил.
Утром я еще успела приобрести буханку, чтобы хлебом-солью встретить Красную Армию. Это была покупка в складчину, так как цена на хлеб была баснословной — 500 немецких марок.
Но выскочив впопыхах, хлеб захватить позабыла. Его прихватила бабушка-соседка. Она завязала буханку в белую косыночку, положила в плетеную кошелочку и с ней прибежала ко мне. Вместе мы развернули хлеб, и я взяла его в руки. После того как танк остановился и заглушил мотор, открылся люк. Оттуда выскочил парень, подошел к нам.
Трудно передать радость, которую мы ощутили в те секунды, когда увидели нашего солдата, своего, которого столько времени ждали!
Он быстро спросил: «В какую сторону отступают немцы? Куда они пошли?». Потом: «Ах, простите, — отдал нам честь и представился. — Я Никифор Шолуденко, разведчик».
Мы протянули ему хлеб с солью. Он нагнул голову, приклонился к нему и сказал: «Большое спасибо. Хлеб этот оставьте на утро. Утром войдут наши регулярные части. А сейчас мне надо ехать на высокий берег. У меня задание».
Мне удалось рассмотреть этого небольшого юношу, на вид лет двадцати, худощавого, очень быстрого и подвижного.
Вслед за ним подошел второй танк, тоже остановился, и танкист, выскочив из машины, подошел к нашей группе, представился: «Я — Васька-сибиряк».
Хлеб у нас ребята не приняли, только попросили: «А закурить у вас не найдется? О, если б махорочки...». Среди нас был глубокий старик. Он достал из кармана кисет. Ребята закурили и говорят: «Ну, ждите, скоро будут наши. А мы — вперед. Мы разведка. Мы поехали».
Тогда я им говорю: «Послушайте, на высоком берегу... там большие укрепления. Туда сейчас нельзя ехать». А Шолуденко мне отвечает: «Как нельзя? Я — разведчик. Для меня слова «нельзя» нет. Как скорее добраться до Крещатика?»
Я указала им направление. Мгновенно ребята впрыгнули в люки танков и заревели моторы. Мы провожали их глазами, полными радости и счастья.
Как прошла эта ночь, трудно передать. В мыслях, в переживаниях, в ознобе... И рассвет наступил.
Утром 6 ноября, в шестом часу, по Галицкой площади уже шли регулярные войска.
24-летний командир взвода разведки 22-й Гвардейской танковой бригады Никифор Никитич Шолуденко, парень из Киевской области похоронен на высоком берегу, у памятника Славы. В 1944 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
