За два с лишним года киевлянам стала совсем как родная зеленоватого цвета майдановская женщина на шаре. Диковинная компиляция стилей и объектов (рококошные, желтого золота, завитушки на постаменте под символом нашей с вами независимости, футуристические полусферы с конусами напротив, скат крыши второй и третьей линии ТЦ «Глобус», вызывающий стойкую ассоциацию с солнечной электростанцией) уже не так режет глаз. И пусть злословят студенты архитектурных вузов, выкопавшие в архивах фотографию памятника независимости какого- то латиноамериканского городка: точь-в-точь как наш, но наш — в несколько раз крупнее, выше и, главное, новее. И Архангела Михаила пускай не иначе как крылатым римским легионером величают. Привыкнуть, как известно, можно ко всему. Или, скорее, смириться.
Но тут на днях грянула ошеломляющая новость: не успела еще как следует прижиться партия в очередной раз высаженных на майдане Незалежности молодых деревьев (одни злые языки говорят, что первый раз их посадили в мерзлую землю, другие — что корневой системе после всех переделок просто не хватает почвы), а мэр Киева Александр Омельченко уже предложил Градостроительному совету столицы разработать новый проект застройки главной площади страны. «Берите майдан Незалежности, создайте коллектив и покажите, как его сделать лучше», — цитирует обращение киевского главы к архитекторам ForUm. Он также отметил, что архитекторы часто критикуют его за проект, по которому застроена площадь, в частности, за расположение Лядских ворот на майдане Незалежности. «Я выполнял волю (архитекторов), потому что сказали четко: «Если не поставите на Майдане Лядские ворота, если поставите не там, мы поднимем общественность и вас заплюем», — а потом говорят, что я с кривого глаза куда-то пальцем ткнул, где поставить ворота», — сетовал на Градсовете мэр. И, видимо, сгоряча добавил: «На голове бы их вам поставить…»
Сложно не согласиться: главе города вовсе не обязательно следует быть докой в таких тонких сферах, как архитектура. Так что в данном случае признания насчет «выполнения воли» вроде как и оправданы — проект был утвержден к реализации, а значит, авторы имели полное право побороться за детали. Конечно, странно звучали тогда заявления Главкиевархитектуры о «европейской практике» — проектировать одновременно с ведущимся строительством… Хотя стоит ли данной «нестыковке» удивляться: в Киеве со словом «европейский» происходят дивные метаморфозы. К примеру, если в середине 80-х в урочище Гончары-Кожумяки планировалось реализовать общественный проект (сделать эту зону наподобие музейной, построив улицу мастеров народных ремесел), то нынче урочище, как отмечают архитекторы, фактически отдано под частную застройку. Площадь Европы киевлянам там уже пообещали. Только будет ли иметь объект торгово-развлекательного характера что-то общее с духом уникального исторического места, остается под большим вопросом. Не состоялся, к счастью, в столице еще один «европейский» проект: застройка почти трех километров Набережной Днепра представительствами 45-ти стран, входящих в ЕС, жилыми и офисными помещениями — китчевой, по мнению экспертов, компиляцией разных по стилю зданий. Многие специалисты уверены: если бы не смена главного архитектора и не позиция нового главного (сначала следует доработать архитектурное законодательство, а потом уж решать, что «вписывать» в ландшафт столицы), набережную обязательно застроили бы. Еще хотелось бы напомнить о распространенном среди киевских архитекторов мнении и о конкурсе на реконструкцию майдана Незалежности, и о многих других «конкурсах имени одной мастерской»: практически во всех масштабных переделках столицы так или иначе был задействован бывший главный архитектор столицы Сергей Бабушкин или люди, ему «симпатизирующие». Чтобы не быть голословными, процитируем мнение главы Союза архитекторов Игоря Шпары, высказанное им в интервью нашей газете год тому назад: «Бабушкин крайне нужен Горадминистрации и многим эшелонам высшей власти. Это позволяет ему принимать беспрецедентные решения, застраивая Киев по своему усмотрению».
Что касается заявлений о готовности перестраивать площадь: по мнению одного из постоянных членов Градсовета, не пожелавшего назвать свое имя, подобные предложения — «кокетничанье с аудиторией». «Производить капитальные изменения через два года после окончания строительства — просто абсурдно. Между двумя реконструкциями Майдана прошло около 20 лет: думаю, до следующей пройдет не меньше. Одна из главных проблем, с которой столкнутся будущие реконструкторы — «выскочившее» на поверхность подземелье», — отметил собеседник «Дня».
Архитектор Лариса Скорик делает предположение, что проведение определенных работ Майдану в ближайшем будущем может все же понадобиться. Базируется оно на том, что ничего хорошего при «штурмовом» строительстве возникнуть не могло. Потенциальные проблемы могут, по словам архитектора, коснуться статики майдановских сооружений. Хотя в свое время и бытовали заявления о том, что новые технологии позволяют строить быстро, а система безопасности на Майдане — уникальна.
«Не нужно приписывать мне ваши ошибки», — заявил также мэр тем членам Градсовета, которые два года говорят о Майдане исключительно как о серьезном градостроительном проколе. В условиях бытовавшей в градостроительной сфере «непрозрачности» (о чем не первый год идет речь в СМИ, в том числе — и в нашей газете) это звучит, мягко говоря, странно: Майдан, считают специалисты, — плата за беспринципность.
