Через три года после смерти Иосифа Сталина произошло беспрецедентное событие: на XX съезде КПСС перед почти полторы тысячи делегатов выступил тогдашний Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев с докладом, в котором осудил «идеологическое наследие» Сталина (в частности, репрессии членов партии) и создание «культа личности». Это была настолько ошеломляющая речь, что некоторые депутаты падали в обморок прямо в зале. Стоит отметить, что до того определенное время длилась серьезная борьба между членами Президиума ЦК, а именно — между группами Маленкова-Молотова-Кагановича-Булганина и Хрущева-Жукова. Началось это противостояние сразу после ареста и расстрела Лаврентии Берия, который, кстати, также выступал за смягчение курса партии. В конце концов, Хрущев, который сам признавал, что у него «руки по локоть в крови», сумел не только отправить «на пенсию» сторонников заветов Сталина, но и начать исторический процесс, который в истории получил название «хрущевская оттепель». Сам Хрущев, которого в результате мятежа впоследствии снимут с должности Генсека, признавал: главное, что он сделал, так это то, что теперь лидеров отправляют на пенсию, а не на расстрел.
Хоть эта «оттепель» длилась не очень долго, но именно в этот период были посеяны зерна, в частности, украинского диссидентства. Процесс разрушения империи начался...
«ХРУЩЕВ НИ РАЗУ НЕ ПОСЯГАЛ НА САМУ ТОТАЛИТАРНУЮ СИСТЕМУ»
Игорь СЮНДЮКОВ, историк, автор «Дня»:
— Сейчас XX съезд КПСС в известной степени выпадает из зоны внимания наших историков. И это зря, ведь он несет в себе очень много поучительных уроков. Даже такой палач и преступник, как Берия, уже в 1953 году понимал, что что-то нужно делать, что-то менять. После смерти Сталина невозможно было оставлять все по-старому. Вот только Берия так и не успел ничего сделать. Как известно, его арестовали и расстреляли. XX съезд ознаменован докладом Хрущева. Это яркий пример неоднозначного события. В какой-то степени Хрущев хотел поквитаться со Сталиным хотя бы после смерти. При жизни Сталина судьба Хрущева лично висела на волоске. С другой стороны, нельзя не считаться с тем фактом, что Хрущевым двигало искреннее желание отойти от того ужаса, который царил при Сталине. В сентябре 1953 года было совещание в Кремле. На нем Маленков рассказывал о том, что им завещал Сталин, а именно: железной рукой бороться против правонарушений в чиновничестве. Тогда Хрущев встал и сказал: «Товарищ Маленков, ты прав, но «аппарат нам нужен». После этих трех слов были безумные аплодисменты. Хрущев ни разу на самом деле не посягал на саму тоталитарную систему, а делал акцент на личной патологии Сталина. Он говорил о расстрелах «честных коммунистов», но никогда не говорил о том, что делал Сталин с народом в целом.
Когда Хрущев был устранен и оказался на пенсии, он все равно хоть и несмело и непоследовательно, но начал в надиктованных воспоминаниях задавать вопрос: а может, не только Сталин был причиной репрессий и всего того ужаса сталинского режима? Возможно, виновата в этом вся система? Но такие мысли у него начали появляться только в последние четыре года жизни.
Отдельно стоит сказать, что XX съезд является примером того, как нестандартные и смелые шаги имеют не только прямое последствие, но и имеют серьезные, сначала скрытые последствия в долгосрочном периоде. Именно этот съезд породил поколение «шестидесятников». В первую очередь в Украине. Предсмертные записки того же Александра Довженко, которые датированы ноябрем 1956 года, свидетельствуют, что не стоит говорить о ленинской интернациональной политике, ведь убивается украинский язык и, в конце концов, украинство. Такие мысли были толчком для новых поколений, когда 18-летний Василь Стус в том же 1956 году написал стихотворение о том, что Сталин был палач, но палачами были и те, кто помогал ему, реализовывал его приказы. Вся жизнь Стуса, его работа и работа других «шестидесятников» были бы невозможны без того же XX съезда.
