Кинематографические признания в любви к Нью-Йорку — дело не новое; тот же Вуди Аллен, например, построил на этом не один сюжет. Город Большого Яблока не удивишь даже самыми пышными славословиями в его честь.
Так что задача перед авторами урбанистического альманаха «Нью-Йорк, я люблю тебя» стояла очень сложная. Как сделать свежую, оригинальную картину о городе, каждая улица которого была многократно снята талантливейшими режиссерами и операторами?
Продюсеры привлекли кинематографистов из разных стран, преимущественно неамериканцев: оптика гостя во многом острее и точнее, нежели взгляд коренного жителя, но это как раз вполне логичный ракурс, потому что Нью-Йорк является городом приезжих. В конечный вариант вошли фрагменты, авторами которых выступили Иван Атталь, Аллен Хьюз, Вень Цзянь, Джошуа Марстон, Мира Наир, Бретт Рэтнер, Фатих Акин, Сюндзи Иваи, Шекхар Капур (заменил Энтони Мингеллу, умершего незадолго до начала съемок), Натали Портман. Во-вторых, и это самое важное, они отказались от составления фильма из отдельных короткометражек, объединенных разве что темой города (так построен предыдущий проект «Париж, я люблю тебя»). Соединительные швы между эпизодами, как и амбиции режиссеров, незаметны — продюсерам удалось из совершенно разных творцов создать своего рода коллективного автора.
Вследствие этого фильм избежал превращения в путеводитель по городу и по режиссерским стилям (что ощутимо навредило «Парижу»). В «Нью-Йорке» есть композиционное единство, а также единство героев и настроения, становящегося под конец совершенно элегическим. Также не возникает разрывов в городской среде: она сама по себе считывается как единый визуальный текст, и перед нами не Манхеттен, Гринвич-Вилледж, Бруклин, Брайтон, Централ-Парк — а Нью-Йорк как таковой. Мосты, пирсы, улицы, дома, оконные стекла, интерьеры, отблески окон и витрин, занавески на ветру, игра света на водах Гудзона, цветущие деревья, вспышки фар и рекламы, облака и солнце составляют настоящую визуальную симфонию. Город является не декорациями и не героем, а в определенном смысле еще одним режиссером происходящего.
Что до героев, то все, кто бывал в Нью-Йорке, могли убедиться, что одна из его наиболее ярких черт — поразительное людское разнообразие. Это круглосуточный карнавал типов, рас, характеров. Не так важны улицы, как те, кто по ним ходит. Карманник, бритая наголо иудейская невеста, остроумный индус-ювелир, ироничная стильная проститутка, говорливый писатель, увивающийся за ней, состарившаяся оперная примадонна, ее поклонник — портье-самоубийца, одинокий художник, молодая китаянка — продавщица из соседнего магазинчика, играющие в незнакомцев супруги — авторы в первую очередь рассказывают о людях в городе, отдавая эти роли прекрасным актерам (Карл Гуджино, Орландо Блум, Кристина Риччи, Крис Купер, Робин Райт Пенн, Хейден Кристенсен, Шайа Лабаф, Итан Хоук, Антон Ельчин, Джули Кристи).
Есть здесь и одно важное, пусть и эпизодическое, действующее лицо, наблюдающее за событиями без участия в них: Зое, девушка с камерой (Эмили Охана). Впрочем, это сочувствующий наблюдатель, она не просто подсматривает за ньюйоркцами, а общается с ними таким образом. Зое замыкает сюжетное поле фильма, завершает повествование о Большом Яблоке. Все основные герои оказываются персонажами и ее картины; этот прием кино в кино — наиболее оптимален для архитектуры фильма. Лица, спроектированные на экраны на крыше, на фоне ночных огней — именно тот финал, который и должен быть.
Потому что, в конечном счете, это точный образ города, который может принять в себя и твою историю тоже, какой бы смешной, невероятной или грустной она ни была.
