В субботу во Львовском оперном был аншлаг. Значительная часть зрителей ради этого театрального вечера преодолела польскую границу. Ведь это грандиозный межгосударственный проект, осуществленный в рамках Года Республики Польша в Украине. Крупномасштабный спектакль в 4 действиях, который на сцене львовского оперного можно было увидеть только 30 лет назад, в 1974-м, причем тогда оперу давали на украинском языке, а сейчас — языком оригинала.
«Страшный двор» Станислава Монюшко — самое зрелое произведение композитора, шедевр польской оперы. Как писал польский публицист Стефан Кисилевский, «во время премьеры в 1865-м, после страшных дней восстания эта комическая опера растрогала зал: сколько тут патриотических иллюзий и милых сердцу польских картин! Ничего удивительного, что «Страшный двор» был снят с афиши на несколько лет российской властью. Наряду с содержанием «из сердца», партитуру характеризует техническая зрелость, совершенное чувство сцены, оригинальное сочетание оперных жанров — итальянского с народным».
Давно уже не было такой «живой» постановки (дирижер Януш Пшибыльский). Хор не только поет, но и танцует. Певцы исполняют практически акробатические трюки. Более 200 человек работали над постановкой оперы С. Монюшко «Страшный двор» в целом, а непосредственно актеров задействовано 160. Именно столько уникальных костюмов подготовлено для премьеры. Художник Вроцлавского оперного театра Малгожата Слоневска воплотила замысел, который, как она признается, еще не удавался ей в Польше: расписать все костюмы, каждый по отдельному проекту. К счастью, удалось быстро найти тех, кто может это сделать, — молодых выпускников Львовской академии искусств Ярослава Брыня и Христину Козак.
Автор львовской сценической версии и режиссер Роберт Скольмовский, который в Народном доме Вроцлава осуществил наибольшую в истории постановку «Страшного двора» («Самое выдающееся сценическое воплощение 2001 года», которое за шесть вечеров посмотрели 25 тысяч зрителей), своей работой доволен. «Мне хотелось сделать спектакль, в котором будут две важнейших для человека вещи — мечта о свободе и мечта о любви. Ведь после лет зимы наши народы, и польский, и украинский, только учатся настоящей свободе, и должны суметь ей воспользоваться».
Когда впервые господин Роберт приехал во Львов, чтобы начинать работу над постановкой оперы, директор Львовского театра Тадей Эдер сказал: «Даю вам 24 часа, чтобы осмотреть Львов, а потом начинаем творить». Скольмовский шутил, что это был макиавеллиевский шаг, ведь он опоздал на встречу на 4 часа, так как был очарован городом, Львовской картинной галереей, и на пресс- конференции признал: «Львов — город, в котором, как в большом шкафу, есть все, включая такого уникума, как Борис Возницкий. Для художника творить тут — счастье. К тому же, у нас был такой подарок, как три прекрасных тенора, в Польше у меня таких не было.
