Вчера похоронили Лесю Гонгадзе — маму журналиста Георгия Гонгадзе, который исчез 14 лет назад, в 2000 г. В Преображенскую церковь на панихиду пришли около двух сотен людей — родственников, писателей, журналистов, представителей власти. Похоронили пани Лесю, которая умерла после тяжелой болезни 30 ноября в возрасте 68 лет, на Брюховицком кладбище, что вблизи Львова, где покоятся ее родители.
Ее невестка Мирослава Гонгадзе написала в Facebook: «Ні, я жива, я буду вічно жити, я в серці маю те, що не вмирає», — писала когда-то моя любимая Леся Украинка. В ночь с пятницы на субботу из жизни ушла другая Леся-украинка, мать Георгия Гонгадзе. Ушла из жизни тихо. Немногие знали о ее болезни. Она не подпускала к себе никого. Проявление слабости было для нее недопустимым. Она также отказывалась от лечения. Возможно, желая наконец воссоединиться со своим сыном там, в раю, где жизнь вечная. Ее последними словами, сказанными мне в телефонном разговоре в среду вечером, были: «Не беспокойся за меня, береги детей».
Когда-то те же слова сказал мне Гия, за месяц до своей смерти. «Береги детей», — сказал он в августе 2000-го. Я тогда еще не понимала — о чем он говорит, что он имеет в виду? Возможно, и он также чувствовал приближение своего конца...
После того, как ей удалось вырастить сына-богатыря, которому после рождения, с весом в полтора килограмма, врачи не давали шансов на выживание, она выходила десятки детей. Малыши с церебральным параличом становились у нее на ноги. У нее были чудотворные руки, талант от Бога. В пятницу ночью она навсегда к нему отошла.
Теперь она там, на небесах, вместе со своим единственным сыном смотрит за нами. Нам же остается беречь наших детей здесь, на земле, и позаботиться об их будущем. Сегодня многие из них стоят на майданах, воюют за свое право жить достойно. Мы воспитали достойное поколение. Но наша задача построить им фундамент, на котором они построят это государство.
Вечная память Лесе Корчак, которая вырастила и воспитала Героя Украины. Ты будешь жить в наших сердцах. А я и, наверное, вся Украина будем перед тобой в вечном долгу».
Остап ДРОЗДОВ, автор и ведущий политической программы «Прямым текстом» телеканала ЗИК:
— В моей передаче Леся Гонгадзе принимала участие трижды. В последний раз — ровно год назад. Я позвонил ей, пригласил. «Остапчик, я больна, не совсем хорошо выгляжу. Ну вам же не нужна старая баба, которая страшно выглядит!» — отшутилась пани Леся. А затем через полчаса сама позвонила и сказала, что придет. Выглядела прекрасно: черная шляпка, широкая шаль и все те же большие, влажные, живые глаза. Я прекрасно знаю, ЧТО о ней говорили за глаза люди и как она от этого страдала. Года два назад я был у нее дома — в маленькой коммунальной комнатке в старинном доме на улице Стефаника. И она рассказывала, как ее среди улицы встречали люди и бесцеремонно говорили: «Ну сколько можно?! Похороните уже его, да и забудьте!». Пани Леся, плача, часто повторяла: «Наши люди — нелюди». Еще она говорила, что туберкулезники и больные СПИДОМ пациенты, за которыми она ухаживала в больнице, намного лучше и более искренни. Меня лично не один человек спрашивал: «Зачем ты ее приглашаешь? Ты же видишь, она... ну как тебе сказать...» А она любила даже нелюдей. Когда я был у нее дома, она из шкатулки достала справку, что не находится на учете в психдиспансере. Сказала: «Я вынуждена была эту справку взять». Мне было стыдно.
...Со смертью Леси Гонгадзе тема Гии будет закрыта. Она была тем последним тормозом, который делал это дело живым. Уходя из этого мира, она не шла к нему. Потому что до последнего была убеждена, что он жив. Все эти 10 лет ее материнское сердце созерцало танцы на костях ее сына. Она это так и называла — танцы на костях. Как-то я узнал, что в каком-то городе какой-то проспект назвали в честь Георгия Гонгадзе. Позвонил пани Лесе, чтобы успокоить. На удивление, она была спокойна, только сказала: «Ну как так?.. Мой сын даже не похоронен. Могилы нет. Дело не закрыто. А они улицу называют. Заживо хоронят».
В прошлом году она принимала участие в программе, посвященной нашей молодежи. И тогда возмущалась, что наших детей кто-то сознательно делает тупыми и ограниченными. Она даже употребила поэтическую метафору: «Если розу поливать синей краской, цветок станет синим». Какая ирония судьбы: сердце Леси Гонгадзе остановилось в ту же ночь, когда «Беркут» топтал нашу молодежь. По-видимому, жуткие крики молодых ребят и девушек доносились до Львова, на улицу Стефаника, в комнатку, заставленную детскими и юношескими фотографиями Гии.
Твердо верю, что в свое последнее мгновение Леся Гонгадзе была очень спокойна. Потому что в последнюю неделю своей жизни она имела счастье увидеть замечательную, прекрасную, светлую молодежь, которую безрезультатно подливали какими угодно красками. Она еще застала это историческое мгновение — появление целого поколения, во сто крат лучше нас. Значит, все, что она пережила, не было зря. Память о ней — только светлая.
ОТДЕЛЬНОЕ МНЕНИЕ
Политолог Виктор НЕБОЖЕНКО считает, что в связи со смертью Леси Гонгадзе говорить о закрытии темы убийства Георгия Гонгадзе — недопустимо. «Мы были очень дружны с Гией, когда он исчез, у очень многих людей был ужас, и этот ужас я никогда не забуду. Поэтому то, что произошло, по крайней мере в памяти нашего поколения, останется навсегда... Он погиб за то, чтобы мы помнили, на что способна власть, которая любым образом цепляется за удержание влияния. Более того, они точно так же говорят сейчас «Это эксцессы исполнителя», как и тогда. Вот сколько аналогий! Мы постоянно будем напоминать о «деле Гонгадзе» — «рукописи не горят», и улики не уничтожены. Америка 50 лет ищет, кто убил их президента, а евреи уже 60 лет ищут, кто убивал их людей во время войны. И я думаю, что «дело Гонгадзе» тоже не будет закрыто. События, происходящие сейчас на Майдане, должны пойти на пользу: может быть, очистка прокуратуры, может, другими будут суды, и это поможет потом восстановить дело, чтобы наказать заказчика убийства — подлинного виновника гибели Георгия Гонгадзе. И это тест — и для власти, и для оппозиции.
