В прошедшие выходные были две невеселые годовщины: 50 лет Новочеркасскому расстрелу (2 июня 1962 г.) и 23 года после бойни на пекинской площади Тяньаньмэнь (ночь с 3 на 4 июня 1989 г.)
По поводу Новочеркасска у меня недавно случилась одна небольшая стычка в Интернете. Случайно набрел на Живой Журнал пылкого воспевателя советской эпохи (явно с этой эпохой незнакомого в силу то ли возраста, то ли пожизненного проживания внутри Московской кольцевой автодороги). Молодой человек, акцентируя внимание на наличие у него билета в кинотеатр образца 1970 года, доказывал, что самые заметные фильмы с московского кинофестиваля, от Копполы до Бунюэля, потом показывались вольно, невозбранно и бесцензурно по всем советским городам и весям. Моя реплика о том, что, например, в моей днепропетровской юности ничего подобного не наблюдалось, была отвергнута без каких либо внятных аргументов. Хозяин блога скучными деталями манкировал, опираясь на свои кинопрокатные фантазии, он пустился в сладостные обобщения, рассказывая, что вот именно таким образом, на величайшую в мире советскую культуру, на балеты с ракетами и нужно было тратить деньги, правильно партия делала, пусть даже люди бедновато жили. «А если люди все-таки захотят жить лучше?» — спросил у него кто-то из оппонентов. «Ограничивать и объяснять», — ответствовал борец за светлое прошлое. «Объяснять так, как объясняли новочеркасским рабочим в 1962 году?» — поинтересовался я. Борец, доселе очень говорливый, взял паузу. Пауза длится до сих пор.
Что произошло тогда, в 1962-м и в 1989-м, думаю, подробно напоминать не надо. В Новочеркасске рабочие, разгневанные одновременным повышением цен на продукты питания и увеличением норм выработки (что означала больше работы за меньшую зарплату), вышли на демонстрацию. В Пекине студенты, собравшись на площади Тяньаньмэнь, требовали искоренения коррупции и проведения демократических реформ. Разные истории в разных странах и в разное время. Но при этом власть в этих странах на тот момент принадлежала партии коммунистов, основой своей риторики сделавшей заботу о простых людях. И пролетарии, и студенты до последнего не верили, что в них будут стрелять, даже когда в городе появились танки и войска. Жестоко ошиблись, жесточайше. В Новочеркасске прямо на площади военные убили двадцать четыре человека, а позднее по сфальсифицированным обвинениям хрущевские суды приговорили к расстрелу еще семерых рабочих. Сколько людей по приказу властей было убито в Пекине в ту страшную ночь, а сколько потом казнено (в том числе публично, прямо на стадионах, перед началом спортивных состязаний), до сих пор точно неизвестно, но, вероятно, счет идет на тысячи. За Новочеркасск так никто и не ответил; события на площади Тяньаньмэнь китайская власть замалчивает — изменится это, очевидно, только после падения режима.
Что тут еще добавить? Ныне другое время, другие беды. Но следует помнить одно: чем громче та или иная власть разглагольствует о благе народа, тем охотнее она стреляет в этот народ.
