В прокат вышла одна из наиболее противоречивых лент последних лет.
Кинокритик должен иметь железные нервы — такая уж специфика профессии. Однако «Забавные игры» австрийского режиссера Михаэля Ханеке — это именно тот фильм, который я до сих пор не могу заставить себя посмотреть во второй раз. Это даже больше, чем страх: после просмотра казалось, что во мне внутри образовалась такая ледяная, безжалостная пустота, в которую бесследно проваливается любая надежда. «Забавные игры» в свое время стали настоящей сенсацией европейского кино и привели к острой дискуссии о насилии на экране и в жизни. И вот произошло событие, в саму вероятность которого верилось с трудом: в США, а теперь и у нас (в частности, в кинотеатре «Киев»; там же параллельно демонстрируют и европейскую версию) вышел авторский римейк под названием «Funny Games U. S.»
Ханеке удалось полностью воссоздать фильм в новом пространстве; даже интерьеры дома такие же, как в австрийской версии — очевидно, этому содействовала звезда независимого кино Наоми Уоттс, не только сыгравшая одну из главных ролей, но и выступившая исполнительным продюсером картины. Поэтому канва событий хорошо известна: обеспеченная буржуазная семья приезжает на летние каникулы к себе на загородную виллу. К ним приходят двое очень приличных, по крайней мере, и х социального уровня, молодых людей — попросить яиц для завтрака. Постепенно выясняется, что гости — хладнокровные и неторопливые палачи. Они не просто убивают своих абсолютно беспомощных жертв. Они играют с ними в игры с заведомо определенным финалом. Ханеке щедро предоставляет возможности для спасения — открытое окно, забытый нож, ружье без присмотра, проезжающий автомобиль — но каждая попытка заканчивается одинаково: веселые и вежливые парни находят беглецов и продолжают невыносимо забавные игры.
Сравнение, к сожалению, не в пользу американского варианта. Потому что даже вопреки очень точному воссозданию, здесь действует еще много других факторов; один из главных — отличие актерских школ. И Уоттс, и Тим Рот (муж Анны, Джордж), и Девон Герхарт (сын Анны и Джорджа), и Майкл Питт, и Бреди Корбет — хорошие актеры, но они играют слишком эмоционально, они вообще слишком много играют — много слез, жестов, выразительных гримас — в отличие от австрийских исполнителей, сохраняющих четкую, сдержанную форму героев до самого конца. И это вовсе не проходной момент, ведь такой ужас именно так и нужно играть — холодно и сдержанно, и именно такая сухость и холодность позволяют создать необходимый эффект безграничной, нечеловеческой жестокости.
В общем, трудно принять позицию рядового американского зрителя. Но попытаемся представить, что увидит американская публика, значительная часть которой, вероятно, может даже и не догадываться о существовании оригинальной версии. В изобразительном плане ничего лишнего — ни спецэффектов, ни трюков. Тихое монотонное течение издевательских разговоров, побегов иногда взрывается вспышками насилия. При этом и режиссер, и зрители превращены в подсматривающих — не зря один из убийц посреди действия время от времени обращается прямо в камеру: «Ведь вы на их стороне?.. Вы же хотели счастливый конец?» И эти выходы из роли делают атмосферу еще более невыносимой. Изуверы с библейскими именами Петер и Пауль ведут себя так, будто попали в фильм, где они единственные из плоти и крови, и потому могут жесточайшим образом убивать слабых и безоружных виртуальных персонажей; но страдание и боль жертв показаны с жуткой, выверенной до наименьших подробностей реальностью. И все же главное здесь — не герои, а то, что возникает между ними, — бесплотное поле жестокости, разлитое в каждом кадре и иногда акцентированное параноидальной музыкой Джона Зорна. Можно сказать, что Ханеке удалось создать идеальный (вплоть до отвращения) фильм о насилии, одновременно являющийся мощным вызовом насилию как таковому и обвинительным актом, от которого невозможно отмахнуться. И хотя до «Забавных игр» 1997 года новой версии очень далеко — плюс в том, что отныне и американская, и наша аудитория имеют доступный вариант этой незаурядной картины.
