Встреча МВФ этой весной считается настоящим шагом вперед из- за полученного им нового мандата по «наблюдению» за торговыми дисбалансами, значительно способствующими возникновению глобальной нестабильности. Новая миссия является критически важной как для здоровья глобальной экономики, так и для собственной легитимности МВФ. Но способен ли фонд выполнить эту задачу?
С глобальной финансовой системой явно происходит что-то странное, если богатейшая страна в мире — Соединенные Штаты — занимает более двух миллиардов долларов в день у более бедных стран, одновременно читая им лекции о принципах хорошего управления и фискальной ответственности. Таким образом, ставки для МВФ, на который возложена ответственность по обеспечению глобальной финансовой стабильности, высоки: если другие страны в конечном счете потеряют доверие к все более погружающимся в долги Соединенным Штатам, то потенциальные волнения на мировых финансовых рынках будут огромными.
Перед МВФ стоит сложнейшая задача. Конечно, фонд должен будет сосредоточиться на глобальных, а не двусторонних дисбалансах. В многосторонней торговой системе крупный двусторонний торговый дефицит часто уравновешивается активным торговым балансом с другими странами. Например, Китаю необходима ближневосточная нефть, но на Ближнем Востоке, где огромное богатство сосредоточено в руках небольшой группы людей, возможно, существует больший интерес к сумочкам от Гуччи, нежели к китайским товарам массового производства. Таким образом, Китай может иметь торговый дефицит со странами Ближнего Востока и активный торговый баланс с США, но эти двусторонние балансы ничего не говорят об общем вкладе Китая в глобальный дисбаланс.
США празднуют свой успех в расширении роли МВФ, поскольку считают, что это усилит давление на Китай. Но радость Америки недальновидна. Если посмотреть на многосторонние торговые дисбалансы, то видно, что США значительно опережают все остальные страны. В 2005 году торговый дефицит США составлял $805 миллиардов, в то время как сумма убытков Европы, Японии и Китая составила всего $325 миллиардов. Таким образом, любое внимание к торговым дисбалансам должно вращаться вокруг крупнейшего глобального дисбаланса — дисбаланса Соединенных Штатов.
Оценка торговых дисбалансов — кто виноват и какие действия необходимо предпринять — включает как экономику, так и политику. Торговые дисбалансы, например, являются результатом решения отдельных людей о том, сколько денег откладывать, а сколько тратить и на что. Они также являются результатом решений правительства о размере налогов и государственных расходов (что определяет размеры государственных сбережений или дефицитов), о инвестиционном законодательстве, валютной политике и так далее. Все эти решения взаимосвязаны.
Например, огромные сельскохозяйственные субсидии Америки вносят вклад в ее фискальный дефицит, который, в свою очередь, преобразовывается в еще более крупный торговый дефицит. Но сельскохозяйственные субсидии имеют серьезные последствия для Китая и других развивающихся стран. Если Китай переоценит свою валюту, то от этого проиграют китайские фермеры; но в мире свободной (или более свободной) торговли результатом фермерских субсидий США являются более низкие мировые цены на сельскохозяйственную продукцию и, таким образом, более низкие доходы китайских фермеров. Распространив свою щедрость на богатые корпоративные фермы, США, возможно, не намеревались нанести вред беднякам в других странах, но таков предсказуемый результат американской политики.
Это ставит китайских политиков перед дилеммой. Субсидирование собственных фермеров означало бы перенаправление фондов с финансирования образования, здравоохранения и других срочно необходимых проектов развития. Или же Китай может стараться поддерживать валютный курс на несколько более низком уровне, чем он мог бы быть при нормальных обстоятельствах. В случае беспристрастного подхода, должен ли МВФ критиковать американскую политику в отношении собственных фермеров или же валютную политику Китая?
Установление того, являются ли торговые дисбалансы страны результатом неправильной политики или же естественным следствием сложившихся обстоятельств, также задача не из легких. Торговый дефицит страны равен разнице между внутренними инвестициями и сбережениями, и развивающиеся страны обычно поощряют делать столько сбережений, сколько возможно. Очевидно, что население Китая последовало такому совету. Усиление программ социального обеспечения могло бы уменьшить необходимость сбережений в будущем, но такие реформы невозможно осуществить за один день. Инвестиции в Китай находятся на высоком уровне, но их дальнейший рост грозит риском нерационального использования ресурсов, так что достичь сокращения торгового дисбаланса Китая может быть сложно.
Более того, изменение валютного курса Китая не окажет значительного воздействия на многосторонний торговый дефицит США. Американцы могут просто переключиться с покупки китайских текстильных изделий на товары, импортированные из Бангладеш. Трудно представить, каким образом изменение валютного курса Китая может иметь значительный эффект на уровень сбережений или инвестиций в США — и, таким образом, как это может устранить глобальные дисбалансы.
В ситуации, когда торговый дефицит США является крупнейшим глобальным дисбалансом, все внимание должно быть сосредоточено на том, как увеличить национальные сбережения — вопрос, над которым правительства США десятилетиями ломали головы и который часто обсуждался в мою бытность председателем Совета по экономическим вопросам при президенте Клинтоне. В то время как правильно то, что налоговые преференции могут принести небольшое увеличение частных сбережений, потеря доходов от налогов перевесит полученную выгоду, таким образом фактически сократив национальные сбережения. Мы нашли только одно решение: сократить фискальный дефицит.
Другими словами, США несут ответственность как за торговые дисбалансы, так и за политику, которую можно быстро принять для того, чтобы решить эту проблему. Таким образом, действия МВФ в ответ на новую миссию оценки глобальных дисбалансов будет тестом для его потрепанной политической легитимности. На своей весенней встрече МВФ оказался не в состоянии взять на себя обязательство по выбору главы фонда на основе профессиональных заслуг независимо от национальности. Не смог он также и обеспечить распределение избирательных прав на более ограниченной легитимной основе. Многие из стран с развивающейся экономикой, например, до сих пор являются недостаточно представленными в МВФ.
Если анализ глобальных дисбалансов МВФ не будет сбалансированным, если он не выявит США как основного виновника и не направит свое внимание на необходимость сокращения фискального дефицита США посредством более высоких налогов для богатых американцев и уменьшения расходов на оборону, то уместность фонда в XXI веке неизбежно пойдет на убыль.
Джозеф СТИГЛИЦ — лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор экономики Колумбийского университета; в прошлом — председатель Совета по экономическим вопросам при президенте Клинтоне, а также главный экономист и старший вице-президент Всемирного банка.
