21 марта 2001 года в Киеве начинает свою работу Международная конференция «Украина: энергетический узел Европы», которая проводится при содействии Комитета Верховной Рады по вопросам топливно- энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности и Министерства топлива и энергетики Украины. В работе конференции примут участие ведущие специалисты различных зарубежных стран, представители известных фирм и финансовых структур ближнего и дальнего зарубежья.
Одним из спонсоров Международной конференции выступает российское акционерное общество «Арктическая газовая компания».
ОАО «Арктикгаз» — одна из первых в России динамично развивающихся негосударственных компаний в газодобывающей отрасли. Компания владеет лицензиями на разведку и разработку Самбургского и Ево-Яхинского лицензионных участков, расположенных в центре Ямало-Ненецкого автономного округа, — крупнейшей на планете нефтегазоносной провинции.
Акционерами ОАО «Арктикгаз» являются ОАО «Газпром», американская независимая энергетическая компания «Бентон Ойл энд Гэз», АОЗТ «ЛогоВАЗ», ОАО «Нефтеком» и гибралтарская компания «РАПКО Лимитед».
О истории создания акционерного общества и его сегодняшнем дне рассказывает генеральный директор ОАО «Арктикгаз» Виктор БАРАНОВ.
Наша компания появилась в 1993 году. В то время нефтегазодобывающие компании росли как грибы, но их благополучие определялось структурами, обладавшими реальной экономической властью. Монополисты не давали хода независимым предприятиям, фактически перспектив рыночного движения у частных компаний не было.
Когда четыре года назад я пришел в эту компанию, она выглядела как Ленинград в блокаду: денег нет, кругом долги, лицензии просрочены, коллектив практически не сформирован. Пришлось воевать на всех фронтах: и деньги искать, и сохранять лицензии, и коллектив формировать, и прочее. Чтобы было понятно, в каком состоянии находилось управление компанией, скажу лишь, что один из ее директоров вместо добычи нефти занимался торговлей куртками. Руководство не видело приоритетов. Что касается инвестиций, то в роли инвестора выступала одна американская компания, но ее надо было просто гнать прочь, потому что этот инвестор и денег не давал, и ничего делать не хотел, сидел на своих запасах и наблюдал со стороны за происходящим.
Постепенно первоочередные проблемы удалось решить. Выправили лицензии, проработали проект развития компании, имея который можно было начинать переговоры с инвесторами. Кстати, когда я сюда пришел, компания называлась весьма загадочно — «Сенега». Бывало, звонишь в «Газпром», представляешься генеральным директором «Сенеги», а собеседник на другом конце провода гадает, какие услуги ты будешь сейчас предлагать — страховку оформить или парфюмерию приобрести. В общем, сначала расшифровали «Сенегу» в конкретный «Севернефтегаз», а потом предложили нынешнее название компании — «Арктикгаз». То есть не только искали деньги, решали другие проблемы выживания, но и заботились об имидже компании.
Перспективы «Арктикгаза» выглядели довольно привлекательно. Запасы углеводородов на наших месторождениях составляли почти 919 млрд. куб. метров газа, свыше 862 млн. тонн нефти, около 279 млн. тонн конденсата. Правда, залегают эти богатства в сложно построенных месторождениях, а значит разведка и методы добычи должны быть специальными, но, тем не менее, эти воистину богатейшие запасы завораживали возможных инвесторов. Переговоров было очень много. Первый год я крутился, как только мог. Полгода искал деньги, так как нечем было платить ни за электричество, ни за связь. Только через год мы вышли на американскую независимую энергетическую компанию «Бентон Ойл энд Гэз». Я, честно говоря, удивился, почему раньше они не попали в мое поле зрения. Когда прилетел к ним вместе со специалистами акционерного общества, мы договорились в течение четырех дней. В США эта компания не самая крупная, но довольно агрессивная, готовая на риск. И именно такую компанию я и искал.
С самого начала я не скрывал, что пойду в сторону иностранного инвестора. Никогда не отзывался плохо о России и о российских управленцах, но знал точно: ввиду того, что мы все бедные и все хотим денег, если нам остаться без контроля со стороны иностранцев, то как только чуть-чуть придет успех, сами же и загубим его первые ростки. Это я понимал прекрасно.
Мы живем и трудимся в условиях сурового арктического климата. Но, образно говоря, еще более суровым подчас бывает климат для инвестиций в развитие нефтегазодобывающей отрасли. Либо условия выдвигаются неприемлемые, либо партнеры попадают недобросовестные. Мы в своей политике с инвесторами стремимся избегать как того, так и другого. Своим зарубежным инвесторам предложили 40 процентов акций по номиналу, которые они нам же и заложили, пообещав при этом вложить 100 млн. долларов инвестиций. Поделили мы 100 млн. на 40 процентов. Цена одного процента получилась 2,5 млн. долларов. Вложил 2,5 миллиона — процент акций выпускается из-под залога. Договорились, что, пока все деньги не будут вложены, акции из-под залога не выпускать. То есть создали механизм от недобросовестного партнерства, так сказать. Договорились, что вначале получим 100 млн. долларов, а если потребуется, то еще 90 млн. будем привлекать при помощи компании «Бентон Ойл энд Гэз». На сегодня инвестор вложил в развитие «Арктикгаза» уже порядка 20 млн. долларов.
Решили и кадровые вопросы. Сейчас наряду с отечественными специалистами у нас работают и иностранцы. Из Соединенных Штатов у нас главный инженер компании, заместитель генерального директора по финансам, два заместителя директора департамента по бурению. Все они имеют опыт работы в ведущих нефтяных и газовых компаниях мира. Содержание таких специалистов, конечно, обходится недешево. Но, как говорится, овчинка стоит выделки...
В России существуют такие категории людей, как «человек Маркса» и «человек Достоевского». «Человек Маркса» возьмет деньги у работодателя, и будет просто работать, потому что труд в России — капитал, как и во всем мире. А «человек Достоевского» деньги возьмет, но тебе этого не забудет и при определенных условиях отомстит, потому что он умный, но бедный, а ты глупый, но богатый. Так вот, американцы — самые настоящие «люди Маркса», они исповедуют непреложное правило; если человеку платят деньги, значит, он должен работать. С этих позиций они относятся и к организации бизнеса, здесь у американцев действительно есть чему поучиться.
Общая ситуация в России, к сожалению, не располагает к приходу на наши просторы толп иностранных инвесторов. Не забыты политические и финансовые кризисы, до сих пор льется кровь на Кавказе... Рискованно вкладывать деньги в Россию. Поэтому мы сразу решили учесть требования американцев о «прозрачном» ведении бизнеса. Одновременно сами учились этому. Думаю, у нас сегодня одна из самых прозрачных бухгалтерий: доподлинно известно, куда вложен каждый цент или рубль. В противном случае нас просто не хотели инвестировать. Когда меня посещают коллеги из аналогичных компаний, они удивляются, услышав рассказ о ставших для нас элементарными вещах. О том, как организован бизнес, о его прозрачности, о передовых методах в маркетинге, о взаимоотношениях с подрядчиками, о том, как платим деньги, как принимаем объемы и о прочем.
Еще одна деталь. Когда я пришел в компанию, стратегия была на бурение новых скважин. Сказывался, видимо, синдром социализма, при котором за пробуренные метры давали ордена и медали. А американские специалисты пришли ко мне с идеей: зачем тратить миллионы долларов на бурение, раз есть скважины с высокими дебитами, которые надо расконсервировать. В октябре 1999 г. мы обсудили это предложение, а 28 декабря, то есть через два месяца, уже получили первую нефть. Так проявился настоящий инженерный подход, помноженный на знания и понимание бизнеса. Наши специалисты рвались пробурить, отрапортовать, а что будет за этим, какие деньги потребуются — у них голова не болела. Назову лишь две цифры: расконсервация скважины стоит 300 тыс. долларов, а бурение новой — 3,5 млн. долларов.
Только за прошедший год нами расконсервировано 5 разведочных скважин, создана инфраструктура, необходимая для сбора, подготовки и транспортировки жидких углеводородов, построено 35 километров промысловых автомобильных дорог, налажена система сбыта добываемой продукции. В 2000 году акционерным обществом добыто около 54 тысяч тонн жидких углеводородов. Вот какой может быть эффективность инженерного труда.
К сожалению, вопросы, которые беспокоят лично меня как руководителя компании «Арктикгаз», пока не решаются на государственном уровне. Остро назрела проблема снижения налогов на прибыль, НДС. Следовало бы снизить акциз, а лучше бы вообще убрать его. Вот я сейчас нефть добываю, но в будущем году собираюсь заняться газом. Мне нужно построить газопровод длиной 50 км, заняться подготовкой газа, а это большие затраты: выручать буду 2 доллара за 1 тыс. кубов, а себестоимость составит долларов 12. Зачем мне нужен этот газ? Вот здесь правительство и должно помочь: или с «Газпромом» договориться, или другой вариант решения проблемы применить.
Не мало и других проблем, требующих решения со стороны государственных органов. Это и тарифные цены, и вопросы льгот тем, кто работает с трудно извлекаемыми запасами сырья, и проблемы экспортной политики, и необходимость отмены международного железнодорожного транспортного тарифа компаниям, действующим в сложных условиях...
Думаю, со временем все это будет урегулировано. Хотелось бы только, чтобы это произошло как можно раньше.
Газовый рынок Украины для нашей компании является очень привлекательным с точки зрения организации реализации добываемых нами углеводородов. Территориальная близость, сложившиеся транспортные коммуникации, прекрасная информированность и устоявшиеся связи делают российские газодобывающие компании привлекательными для Украины как традиционных и стабильных поставщиков газа. В свою очередь, Украина для российских компаний — это перспективный рынок сбыта продукции.
Именно поэтому фундамент сотрудничества с украинскими компаниями, работающими на газовом рынке Украины, ОАО «Арктикгаз» закладывает уже сейчас, ибо даже маленький задел сегодня может дать хорошие результаты в будущем. Получив разрешение на доступ к газотранспортной системе России и заключив с ОАО «Газпром» договор на транспортировку газа, мы без промедления приступили к переговорам с рядом украинских компаний. В настоящее время нами уже заключен контракт на поставку газа с ЗАО «Газнафторесурс» (новое название — ЗАО «Севергаз») , в стадии оформления договор с другой украинской компанией.
Вместе с тем, отсутствие механизма возврата НДС при экспортных поставках газа, неподъемные транспортные тарифы для независимых компаний (0,96 доллара за 1000 м куб./100 км), высокая сезонная амплитуда колебаний цен на газ делают очень рискованным долгосрочное сотрудничество по поставкам газа. На мой взгляд, эти проблемы должны быть решены на межгосударственном уровне.
