Вряд ли кому сегодня удастся разыскать на дальних рудничных поселках хоть одного бывшего горнорабочего, открывшего на «зелень» от мирового империализма ремонтную мастерскую, торговый киоск либо, допустим, пивоварню. (Но несколько сотен тысяч «проектных» долларов в регион поступили, это точно известно)
Недавно в донецком регионе разразились два громких скандала в финансовой сфере. Для большинства это стало большой неожиданностью, тогда как люди сведущие, особенно специалисты по местным рынкам, находят в том вполне объяснимую закономерность.
Первый скандал связан с арестом президента макеевского «Шахтэкономбанка». Его обвинили в злоупотреблении служебным положением в личных целях. (Следствие сообщает, что оно уже «накопало» на сумму 100 тыс. гривен. Под такой залог банкира и освободили на днях из предварительного тюремного заключения.) Позднее областной арбитражный суд сообщил о начале процесса по банкротству «Донуглекомбанка». Разумеется, все это спровоцировало не только лавину слухов, но и поток исков от желающих срочно забрать из банка свои денежки.
Пик создания «шахтерских» банков пришелся на 1990—1992 годы, когда горнодобывающая отрасль откровенно жировала, покрывая расходы за счет массированных государственных дотаций. Хотя поднятый на-гора уголек директора шахт и «генералы» производственных объединений вовсю продавали по собственному усмотрению и, разумеется, свободным ценам. В тот период интенсивно «приручались» лидеры забастовочного движения — с помощью горняцких стачкомов так удобно было «подсаживать» в высокие киевские кресла выдвиженцев из пролетарского края. Ну а отраслевые банки призваны были делить и регулировать поток средств, хотя и с перерывами, но лившийся из центрального бюджета в Донбасс.
Короткая история донецкого «Донуглекомбанка» содержит все элементы драмы. Вначале, согласно законам жанра, — период бурного расцвета, когда ДУБ открывает филиалы в Киеве и Крыму, деятельно участвует в создании страховой компании «Согласие» (ожидалось, что будет законодательно введено обязательное страхование шахт, под что пришлось бы выделить колоссальные бюджетные суммы), тесно сотрудничает с местными топливно-товарными биржами (именно там, если вспомнить, получалось «снимать» разницу между государственными и рыночными ценами на индустриальную продукцию).
Еще одной, но, пожалуй, последней, улыбкой судьбы для ДУБа стало право обслуживать проект Всемирного банка по микрокредитованию шахтеров, попавших под сокращение штатов в рамках так называемой «реструктуризации» угольной отрасли. Сегодня официальные власти Донбасса вполголоса признают, что рожденный на Западе проект с самого начала был, мягко говоря, оторван от отечественных реалий. Какое, к примеру, недвижимое имущество может предложить в залог под 50-тысячный кредит рядовой угольщик? В итоге вряд ли кому сегодня удастся разыскать на дальних рудничных поселках хоть одного бывшего горнорабочего, открывшего на «зелень» от мирового империализма ремонтную мастерскую, торговый киоск либо, допустим, пивоварню. (Но несколько сотен тысяч «проектных» долларов в регион поступили, это точно известно.)
А далее в свои права вступила проза предпринимательской жизни. Угольные предприятия, охотно давшие некогда пай на создание отраслевого банка, теперь требовали от него кредитов на льготных условиях: поток госдотационной «халявы» стремительно иссякал, и требовалось искать иные источники для безбедного существования. Причем, вырвав выгодный займ, такой соучредитель моментально уходил обслуживаться в какой-нибудь другой банк, как говорится от греха подальше. Ныне «Донуглекомбанку» должны «по-серьезному» ряд крупных шахт, а также десятки заемщиков помельче. Только просроченные проценты по кредитам превышают 2 млн. грн.
ДУБ попробовал было прищучить наиболее злостных неплательщиков, но тут дали о себе знать некоторые неприятные детали нашего отечественного, весьма специфичного, законодательства. Оказалось, что шахта как субъект стратегически важного топливного комплекса имеет серьезный иммунитет от процедуры банкротства. К тому же директора-горняки здорово провели банкиров, предоставив им в залог под кредиты запасы добытого угля на своих складах: сегодня, надо сказать, Донбасс затоварен дорогим и не весьма качественным топливом, и реализовать его по залоговой цене нет никакой возможности.
В отчаянной попытке уйти от краха «Донуглекомбанк» пошел на привлечение средств от населения, чего никогда дотоле не делал. А чтобы выкроить себе уголочек в уже поделенной к тому времени нише частных депозитов, пришлось сулить клиентам невиданный годовой процент — и начинание в итоге вылилось в очередную финансовую «пирамиду».
И вот неожиданно на горизонте перед тонущим банковским учреждением замаячила мощная, в прямом и переносном смысле, фигура одного из богатейших предпренимателей региона. От лица возглавляемой им арендной шахты он вроде бы пообещал отступного инициаторам арбитража по банкротству и даже согласился скупить очередную эмиссию акций ДУБа, став, таким образом, его крупным совладельцем. Это соответствовало прозвучавшему недавно требованию создать в регионе мощную финансовую структуру, которая бы гарантировала «цивилизованный» ход модернизации отечественной топливной отрасли. Все присутствующие примерно поняли, о каком банке может идти речь...
Как бы там ни было, если ДУБ преодолеет полосу неприятностей, это тогда будет совсем другой банк. В изменившихся условиях выбор у старых угольных «динозавров», в сущности, невелик: приспособиться или вымирать.
