Мы страстно хотим изменений и возлагаем на них свои надежды. Но сильно боимся перемен и уже почти не верим в реформы. О такой двойственности менталитета украинцев свидетельствуют даже дискуссии в продвинутой экспертной среде, в частности, вокруг проекта нового Налогового кодекса.
Представляя его журналистам, президент Ассоциации налогоплательщиков Украины Григол Катамадзе отмечал: «В декабре 2015 года я неоднократно говорил, что после налоговой реформы декабря 2014 года для бизнеса ничего не изменилось. И в декабре 2016 года говорил то же самое, поскольку принятие изменений к бюджету о повышении минимальной заработной платы «под елочку», конечно же, сильно не радовало. Оно принималось в отрыве от других ожидаемых обществом изменений оно не могло дать эффекта. Как не дало результатов и снижение единого социального взноса в декабре 2015 года. Через несколько месяцев это признали авторы такого нововведения. Новые зарплаты мало кого вывели из тени».
«Теперь мы подготовили наше видение либерального Налогового кодекса, — рассказывает Катамадзе, — а 23 ноября провели в Киеве большой налоговый форум, где было больше 600 представителей бизнеса. Но это еще не был готовый продукт. Он должен стать продуктом всего украинского общества». «Так что до конца марта мы поедем по всей стране, проведем круглые столы, обсудим наш проект с бизнесом. Уже и сегодня мы имеем обратную связь, и в первый вариант уже готовы поправки. Он (проект) отличается от того, что мы презентовали несколько месяцев назад», — отмечает президент Ассоциации налогоплательщиков.
«Мы убеждены, что к апрелю будем иметь совершенно новый продукт», — уверен он. В апреле законопроект, по словам Катамадзе, будет презентован в Верховной Раде. «И мы бы очень хотели, чтобы до конца этой сессии, впервые за несколько лет, законодатель принял Налоговый кодекс, которого очень ждет общество, за шесть месяцев до начала фискального года, чтобы он вступил в действие с 1 января 2018 года».
Катамадзе считает необходимым одновременно с принятием нового Налогового кодекса объявить трехгодичный мораторий на его изменения и одновременно объявить нулевое декларирование, «чтобы все, что есть на руках, люди могли честно и смело предъявить обществу, и чтобы не было уголовно-административного преследования за это декларирование в течение шести месяцев. При этом не нужно будет платить налог за имущество и ценности, внесенные в декларацию.
«В своем проекте мы предлагаем объединить единый социальный взнос и налог на доходы физических лиц в один налог на доходы физических лиц, — вкратце раскрывает Катамадзе суть предлагаемых изменений, — чтобы с 1 января 2018 года ставка этого налога постепенно уменьшалась в 2018-м — 32%, в 2019-м — 28%, в 2020-м — 20%». По словам Катамадзе, либерализация налогового кодекса предполагает, что упрощенный подход к системе налогообложения в результате теряет актуальность и «упрощенка» сама по себе отпадает, чтобы «конкурентые условия ведения бизнеса были у всех одинаковы».
Но при этом предлагается ввести понятия микро- и малого бизнеса. На эти категории будет распространяться особый режим налогообложения. Первая может иметь максимум пять нанятых работников, а годовой доход не должен превышать миллиона гривен. Ставка налога будет равна 8% от минимальной зарплаты, установленной на 1 января отчетного года. Статус малого бизнеса будут иметь юридические лица-предприниматели, в трудовых отношениях с которыми состоит не больше 25 человек, а их годовой доход не должен превышать 5 миллионов гривен. В этом случае ставка налога будет 3% от «минималки».
Управляющий партнер аудиторской компании «Капитал плюс» Татьяна Шевцова критикует действующую сегодня налоговую систему. «По моему глубокому убеждению, чтобы пришел инвестор, ему надо понимать, с кем и о чем договариваться и быть уверенным, что бизнес у нас ведется по четко установленным правилам и прозрачным нормам, позволяющим реально планировать свои налоги и всю свою деятельность, — говорит аудитор». Для этого, по ее мнению, нужно разорвать порочный налоговый круг, сложившийся за последние четверть века.
«Сейчас система взаимоотношений власть — бизнес строится на принципах «договорняков», предоставления привилегий одним и выдавливания средств из других, — отмечает Шевцова. — Пример этого — возмещение НДС. Будет ли при этом один или два реестра, будет ли или нет вывод казначейства — все равно возмещение НДС остается инструмент давления власти на бизнес с помощью различных фискальных фантазий, которые буквально зашкаливают». По ее словам, предлагаемое нулевое декларирование создает условия для того, чтобы бизнес работал свободно и платил налоги. Еще одним важнейшим элементом налоговой реформы будет замена налога на прибыль налогом на выведенный капитал, который решает большой круг проблем.
«Я бы поддержал мораторий на изменение нынешнего Налогового кодекса, лет на десять, чтобы можно было бы вообще закрыть Верховную Раду. — говорит президент Украинского аналитического центра Александр Охрименко, — и наш бизнес обеспечил бы невиданный рост экономики. А любое изменение Налогового кодекса приведет только к тому, что бизнесу придется больше платить». Эксперт предсказывает, что любые изменения Налогового кодекса «закончатся колоссальным провалом». Он обращает внимание на то, что «выбеливание» зарплаты в связи со снижением единого социального взноса, действительно, привело к сокращению тени на 11%. Но в результате этого, по мнению Охрименко, только за девять месяцев 2016 года общее количество официально работающих уменьшилось в стране на 120 тысяч человек. «Все нормальные бизнесмены в Украине знают: платить работникам «по-белому» — лучше сразу закрыть свой бизнес», — подводит черту президент УАЦ.
«Я не являюсь адвокатом фискальной службы, — отвечает пессимисту Катамадзе, — ей адвокаты не нужны. Но когда в Грузии государство захотело ввести кассовые аппараты повсеместно, то в стране было с этим очень много проблем. Что сделала Служба доходов, объединяющая, как и сегодня в Украине, налоговую и таможню? Она организовала лотерею. Самый большой приз был около 30 тысяч долларов. Но разыгрывался чек из такого кассового аппарата. И ни один покупатель не появился там, где не было кассового аппарата и где не давали чеки. Так бизнес перешел на кассовые аппараты». «В нестандартных условиях, — делает вывод Катамадзе, — необходимо не стоять на месте — нужно делать нестандартные шаги».
