Уходящий год оказался непростым для нашего государства. Из-за политических передряг власти так и не удалось что-то противопоставить мировому финансово-экономическому кризису. Поэтому решение почти всех неотложных проблем, как и решение о проведении фундаментальных реформ, автоматически переносится на следующий год. Какие уроки необходимо вынести из кризисного 2009 года, чтобы разговоры об экономической стабильности воплотились в жизнь в 2010-м? Какими будут основные экономические риски в следующем году и как их предотвратить? Об этом и о другом в эксклюзивном интервью «Дню» рассказал директор Института экономики и прогнозирования НАН Украины Валерий ГЕЕЦ.
— Вхождение страны в 2010 год без бюджета — это хорошо или плохо, ввиду нынешней политически-экономической ситуации?
— Отсутствие нового бюджета — плохо. Но что делать, если парламент, правительство и Президент никак не найдут общий язык в бюджетном вопросе. По моему мнению, страна проживет до марта и без нового бюджета, но за это время она наживет дополнительные экономические проблемы.
— Как оцениваете эффективность антикризисных мероприятий, которые проводились в течение 2009 года? И от каких факторов, с вашей точки зрения, больше всего будет зависеть нормальное развитие экономики в течение 2010 года?
— В 2009 году часть проблем решили, еще часть — перенесли на 2010 год, и еще получили новые. С одной стороны, Украине удалось удержать ситуацию в банковской сфере. Но вопрос «проблемных» кредитов остается открытым. Бюджет-2009 выполнен преимущественно в части социальных обязательств, а вот долгожданного перераспределения бюджетных расходов в поддержку реального сектора экономики так и не состоялись. Поэтому решения и этой проблемы также перенесли на 2010 год. Никуда не делось и привидение дефицита бюджета.
Проблемы может создать и долговая позиция Украины. Дело в том, что часть долгов корпоративного сектора (в частности, банковского) перешла в государственный долг. Его обслуживание увеличивает давление на бюджет, а соответственно, и нагрузку на бизнес. Поэтому в следующем году Украине придется очень серьезно заняться реструктуризацией долгов. В 2010 году задание-максимум — реструктурировать 70% всех долгов Украины.
Кроме того, для успешного преодоления последствий кризиса нужно развернуть процесс как банкротства, так и реструктуризации убыточных производств. В этом залог долгосрочного успеха Украины. В 2009 году такие производства просто остановились, но и экономика еще не очистилась от неэффективных предприятий, а значит, новые перспективы производства не могут появиться.
По моему мнению, правительство должно увидеть все эти риски и сделать бюджетные ограничения 2010 года значительно более жесткими по сравнению с нынешними. Это — с одной стороны, а с другой — переориентировать государственные капиталовложения в инфраструктурные и инновационные проекты, которые являются локомотивом роста экономики. Уже достаточно накачивать экономику незаработанными деньгами, иначе страну ожидает существенная инфляция. Чтобы застраховаться от экономических рисков на 2010 год, нужен реальный бюджет и отсрочка сроков погашения, прежде всего, корпоративных и долгов банковского сектора.
Однако для Украины будут и приятные факторы. Да, в странах БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) в следующем году ожидается ускорение экономического роста. Поэтому в 2010 году для Украины могут открыть восточноевропейские рынки сбыта.
— Как вы охарактеризуете величину государственного долга Украины? Насколько это серьезная цифра?
— Сумма правительственного долга не критичная. Но правительственный долг в сумме с корпоративным и банковским дает больше 65% ВВП общего долга страны. Именно при таком уровне государственного долга возникают финансовые кризисы. Поэтому в 2010 году Украина должна обойти путь долговых ловушек. Что это значит? Нельзя допускать большого дефицита бюджета, меньше раздавать государственных гарантий, сократить объемы финансирования банковской системы, поскольку предоставленные НБУ средства для рефинансирования банков часто не возвращаются.
— Стоит ли Украине брать у МВФ 1,5 миллиарда SDR (с английского — специальные права ссуды) и продолжать брать в долг у международных организаций?
— Вопрос не в том — «брать или не брать?», а в том «Если брать, то для чего?». Одно дело, если взятые в долг SDR послужат гарантией для макроэкономической стабильности в январе и других месяцах года (ведь первые 10 дней будет трудно собирать налоги — страна будет праздновать). В таком случае одалживать стоит. Если же их просто отправят на залатывание бюджетных дыр, тогда — нет. И этим принципом нужно руководствоваться, принимая решение по всем ссудам.
Еще одно, деньги для экономической стабилизации стоит поискать на внутреннем рынке. У населения сегодня на руках миллионы гривен и долларов, которые они забрали в банках. Власть должна их вернуть в экономику и тогда никакие ссуды не понадобятся.
— Чем объясните очень медленное возобновление доверия населения к банкам?
— Доверие утрачивается быстро, а возвращается медленно. Недоверие населения двойное: к банкам и к институтам власти. Если за год не удается вернуть «замороженные» банковские вклады, тогда кто же массово понесет в банки новые?
— Вы сказали о нестабильности ситуации в банковской системе. А о чем свидетельствует для вас как экономиста заявление Всемирного банка о необходимости проведения повторной диагностики банков?
— По моему мнению, уже давно следует провести глубокий стресс-анализ всей банковской системы, чтобы выявить всех заемщиков, которые не смогут обслуживать взятые кредиты. Только зная реальные масштабы «плохих» кредитов, можно провести эффективную политику укрепления банковской системы. Причем проблему «плохих» кредитов нельзя решить за месяц или год, как сегодня кое-кто говорит. Нужно три-пять лет для решения вопроса «проблемных» кредитов.
— В настоящий момент озвучиваются разные цифры «проблемного» добра банков: от 7% и выше? А вы как оцениваете их часть?
— В экспертном кругу «проблемными» называют 10% всех выданных кредитов. Но в банковской системе потенциально существует еще до 15% «проблемных» кредитов. Окончательную цифру поможет выяснить упомянутое стресс-тестирование.
— Государство стало собственником еще трех банков. Сможет ли оно быть эффективным собственником и какой, на ваш взгляд, должна быть стратегия управления государства в рекапитализированных банках?
— Государство спасли эти три банка. Его дальнейшее задание — позаботиться о возобновлении доверия населения к этим учреждениям. Дальше — определить приоритетные сферы кредитования для конкретного банка. А когда ситуация на рынке стабилизируется, то оно может продать банки. Но государству не обязательно продавать рекапитализированные банки. По моему мнению, треть банков должна принадлежать государству, треть — иностранным владельцам и еще треть — национальным владельцам. Только так сформируется конкурентная среда в банковском секторе.
— Восемнадцать лет у нас строили рыночную экономику. Как считаете, можно ли назвать сегодняшнюю экономическую модель Украины рыночной?
— Наша экономика реагирует на ценовые сигналы, в ней можно продать и купить любую вещь, можно вкладывать деньги в разные финансовые учреждения, или просто организовать бизнес. Все это указывает на то, что украинская экономика все-таки рыночная. Но рынок никогда и нигде не бывает полностью свободным. В разных странах существует разная степень вмешательства государства в экономику. И это нормально.
— А чем тогда объяснить многочисленные монополии, которые особенно четко «проявились» после года кризиса?
— Любой бизнес пытается быть монопольной группировкой, чтобы получать максимальные прибыли. Чтобы не допустить этого, государство формирует антимонопольные структуры, которые следят за конкуренцией на рынке.
— Тогда причина многочисленных монополий, о которых говорил и Президент, и премьер-министр, кроется в неэффективной антимонопольной деятельности?
— Сегодня действительно существуют сферы деятельности, которые контролируются монополиями. И главный вопрос — как улучшить антимонопольную деятельность, чтобы расширить конкуренцию в этих секторах.
— Каких из экономических пережитков плановой экономики Советского Союза не удалось избавиться Украине?
— Экономика Советского союза работала по централизованному плану. Сегодня такого плана нет. Вместо него существует программа экономического развития страны, но ее выполнение не доводится каждому предприятию, как было раньше. Поэтому такой пережиток ликвидирован.
Правда, во время перехода мы потеряли контроль над многими сферами деятельности, которые необходимо постепенно переводить на рыночные рельсы. Таким путем пошел Китай: в рамках плановой системы он формировал рыночные институты, бизнес развивался, а государство спокойно училось работать по законам рынка. Украина не повторила китайский феномен, потому многие рыночные процессы проходили стихийно, и эта стихийность принесла много экономических противоречий.
— Одним из негативных советских пережитков называют коррупцию. Как вы считаете, почему это явление получило у нас такое масштабное распространение?
— В советское время коррупция была механизмом взаимодействия руководителя предприятия и государственного аппарата. Чтобы красиво жить, руководителю государственного предприятия нужно было получить «сверху» хороший производственный план и дальше спокойно его перевыполнять. Но получить хороший план без хороших отношений с высшим руководством и местной властью не удавалось. Должна была быть налажена система связей. То есть, бизнес и государство уже тогда имели механизмы по существу коррупционного сотрудничества, которые запечатлелись в общественном сознании. Когда же разрушился Советский Союз, хлынул либерализм, контролирующие органы перестали действовать, а общественное сознание затуманил мотив наживы — все ринулись обогащаться. Коррупция начала разрастаться, ведь «тормозов» уже не было. И в конечном итоге сегодня мы имеем то, что имеем.
— А рейдерство?
— Это элемент, порожденный коррупцией. Когда время первой легкой наживы прошло, нашлись другие любители поживиться и силой взялись перераспределять украденный ранее ресурс. Коррупция и рейдерство превратились в серьезную угрозу для украинского государства. Недаром же Украина занимает «почетные» последние места в этих позициях в разных международных исследованиях. Однако под давлением общества власть в ближайшее время будет вынуждена минимизировать их.
— Что же хорошего унаследовали?
— Советская система имела не только плановый, но и программный характер. И именно метод программного планирования передался Украине. Правда, программ в Украине приняли чуть ли не больше всего в Европе, но денег для их выполнения нет ни у центральной, ни у местной власти.
— Если сравнивать Украину с Россией, кто справился с переходом на рыночные правила игры лучше?
— Формирование рыночных отношений в России состоялось быстрее, потому что у нее была значительно более мощная как ресурсная, так и кадровая базы, чем у нас. В результате, Россия сегодня имеет значительно более развитый фондовый рынок, банковский сектор, больше денежно-финансовых инструментов и мощные международные корпорации.
— Вы вспомнили о советской системе планирования. Но сегодня в Украине говорят о среднесрочной стратегии развития, разве это не возвращение к плану?
— Нет, сегодня делается попытка создать стратегию развития Украины с определением четких приоритетов. Национальная Академия Наук Украины уже подготовила и выпустила национальный доклад «Социально-экономическое состояние Украины: последствия для народа и государства». В ней ученые дают оценку десятилетнего развития украинской экономики, демографии, социальной и гуманитарной сфер. В феврале 2010 года на базе этого документа планируем разработать дорожную карту стратегического виденья развития перспектив Украины для нового Президента. Чтобы завоевать свое место в мире, Украине нужна стратегия долгосрочного развития и мудрые политики для ее воплощения. Пройдет время политически-экономических раздоров, и новая власть возьмется за воплощение в жизнь документа такого характера, а потому и Академия наук Украины уже готовится к этому и высказывает сегодня свои предложения.
— Можете назвать основные тезисы из экономического блока этой стратегии?
— Рассказывать о деталях не могу раньше февраля 2010 года. Но скажу так: ведущие ученые мира считают, что в XXI веке главную роль будут играть социогуманитарные науки, то есть науки о человеке и обществе. Это значит, что последующее экономическое благополучие каждой страны будет зависеть от развития наук о том, какие именно мотивы поведения людей будут являться определяющими. От включения человека в активный социальный и экономический процессы полностью будет зависеть экономический прогресс ХХІ века. И Украина — не исключение.
