Недавно городской голова «шахтерской столицы» Александр Лукьянченко должен был признать, что разрекламированная программа по распродаже терриконов, расположенных на территории города, не срабатывает. Мол, даже в тех случаях, когда частным фирмам за бесценок предлагали старый породный отвал практически в центре, чтобы расчистить его и потом по своему усмотрению использовать высвобожденную площадку, — желающих не находилось. Бизнесмены, посчитав потенциальные расходы, выбирали менее экзотичный вариант, хотя и где-то на дальнем предместье.
Похоже, и в дальнейшем Донецк будут «украшать» несколько десятков искусственных горных новообразований, которые так лирически воспеты в стихотворениях советских времен. Однако в реальной жизни терриконы местных шахт приносят городу исключительно проблемы. Мало того, что ветры разносят оттуда вокруг мелкую, въедливую, всюду проникающую пыль — значительная часть тех промышленных свалок пустой породы, когда-то выданной на-гора вместе с донецким угольком, понемногу тлеет, отравляя атмосферу чадным газом и соединениями серы.
Время от времени те поэтические «голубые донецкие горы» вообще превращаются в настоящие вулканы, неожиданно взрываясь и выбрасывая в воздух многотонные каменные глыбы. Самый масштабный из таких случаев, в соседнем с Донецком Селидово, унес когда-то множество человеческих жизней.
СЧЕТ НА МИЛЛИАРДЫ
Между тем, существуют варианты цивилизованного решения проблемы терриконов. Автором одного из них является заместитель директора Государственного научно-исследовательского института по безопасности работ в горной промышленности Анатолий Мнухин. Известный в отрасли специалист утверждает: утилизировать породные отвалы не только целесообразно — каждый из них способен принести прибылей не меньше, как на сотню миллионов в твердой американской валюте. Дальше арифметика простая: десять терриконов — миллиард. А по всему Донбассу такой покинутой на произвол судьбы «казны» наберется свыше тысячи, потому-то голова кружится...
— Нами предлагается комплексная, стопроцентная переработка накопленной горной массы, — рассказывает «Дню» Анатолий Григорьевич. — Сначала оттуда нужно забрать железную руду. Ее там относительно немного, однако и обстоятельство, что сырье находится буквально под ногами, гарантирует коммерческий интерес. Потому идет алюминий. Знаете ли вы, что терриконы почти наполовину состоят из глинозема? Того самого, который для выплавки «крылатого металла» Украина импортирует аж из Нигерии. Дальше редкоземельные металлы: германий (медицина, электроника, производство искусственных материалов с предварительно заданными свойствами), скандий (качественные стали, космическая и авиационная техники, физика сверхнизких температур), галлий (атомная энергетика, лазеры, солнечные батареи). Здесь объемы добычи считаются уже не на тонны — на килограммы, однако и рыночные цены на такую продукцию приравниваются к золоту. Кстати, благородный желтый металл также случается в угольной породе, но то отдельный разговор.
То, что осталось в конце утилизационного цикла, является качественным сырьем для стройматериалов, в частности, кирпича. В конечном итоге, там, где возвышался никому не нужный террикон, появляется облагороженная территория, пригодная и для строительства, и даже для сельского хозяйства. А перерабатывающий комплекс, в составе нескольких мобильных блоков, переезжает на новое место.
— Но, — спрашиваем у Мнухина, — как известно, добыча «редкоземельных металлов», как, впрочем, и любое обогащение минерального сырья, экологически грязный процесс, связанный с дополнительной нагрузкой на окружающую среду. Для Донбасса, который сполна нахлебался «благ» индустриализации, это достаточно серьезная угроза.
— Существуют, уже испытанные на практике принципиально новые, «чистые» методы обогащения, — успокаивает Мнухин. — Например, разделение сырья на фракции электростатическим методом. Это к тому же в десятки раз дешевле, чем традиционные, старые технологии, которые по большей части используют громадные сепараторы со специальными техническими жидкостями. Для измельчения же горной массы мы предлагаем использовать так называемый электровзрыв.
Дополнительный плюс: после ликвидации очередного террикона открываются возможности выгодно реализовать квоты на выбросы парниковых газов согласно с Киотским протоколом. Потому что мировая экономика, в настоящее время, переориентируется на самое бережное отношение к природным ресурсам, плотную экономию энергии и материалов.
«ПОВЕЙ, ВЕТЕР, ПОВЕЙ, БУЙНЫЙ»
А пока донецкие рукотворные горы нерушимо стоят — еще один исследователь агитирует за оригинальный метод их использования. Профессор Донецкого национального технического университета, заведующий кафедрой «Природоохранная деятельность» Виктор Костенко предлагает располагать на верхушках терриконов ветроагрегаты. Резоны в пользу такого предложения доктор наук приводит весомые: вышка электрогенератора, поднятая на многометровую высоту, «поймает» ветры большей силы и постоянства. К тому же, вокруг породных отвалов согласно с законодательством выделяется санитарная зона отчуждения, а это значит, что низкочастотные звуки от громадного пропеллера турбины не будут мешать населению. Даже вероятность того, что птичьи стаи на путях своей миграции внезапно попадут в своеобразную «мясорубку», резко уменьшается.
Идея приспособить донецкие породные отвалы для использования силы ветра вообще-то не новая. Приблизительно четверть века тому один из всесоюзных НИИ планировал разместить экспериментальную ветротурбину прямо в центре индустриальной Горловки, на терриконе шахты «Кочегарка». Исследователи подсчитали, что в случае успеха и последующего распространения эксперимента — экологически чистой электроэнергией можно будет обеспечить всю угольную отрасль Донбасса. Однако впоследствии о терриконах надолго забыли.
Кажется, что никому, кроме одиночных энтузиастов, не нужны те «горы Алладина» и сегодня: власть региона все выглядывает из-за границы взлелеянные в мечтах инвестиции, большой бизнес выжимает из советского наследства, металлургических и других промышленных активов, последние прибыли. Позаботиться о завтрашнем дне — желающих нет?
