Ни для кого сегодня не секрет, что большая часть молока и мяса в Украине производится частными сельскими хозяйствами (ЧСХ). Но что именно мы так называем? Как ни удивительно, аргументированный ответ дать сложно.
Научного определения этому институту сегодня нет. Правовое определение, содержащееся в специальном законе «О частном сельском хозяйстве», не раскрывает палитры всех форм, которые в действительности существуют. Здесь и обычные крестьянские дворы, и «фазенды» слуг народа, и даже просто земельные участки с недвижимостью. По существующему законодательству, такие хозяйства имеют достаточно специфический и противоречивый статус. И это благодаря названному закону. Представьте себе, чтобы в законе об автомобильном транспорте написали «автомобиль — это ехать», или в законе об энергетике: «электростанция — это производство электроэнергии». В данном случае таких определений немало. Вышеупомянутый закон содержит много дублирований — то есть он обязывает выполнять нормы уже до того прописанные в законодательстве. Например — следовать требованиям земельного и природоохранного законодательства, обеспечивать целевое использование земли и тому подобное. С другой стороны, он обязывает к определенным действиям, не устанавливая их обязательность или процедуру. Прежде всего — это процедура регистрации ЧСХ. Какое отличие между зарегистрированным и незарегистрированным ЧСХ? Какой эта процедура должна быть, какие обязательства при этом возникают, какие права и обязанности вводятся при регистрации, каков правовой статус таких субъектов ведения хозяйства, особенности ЧСХ в городах? Как быть с обещанной трудовой пенсией владельцам ЧСХ?
Прибавьте сюда очень специфические, но такие острые в недалеком будущем вопросы, касающиеся земли. Ведь кроме нормируемых двух гектаров крестьяне имеют право приобщать паи и унаследованные земли. Как тогда быть с граничным размером? Несколько операций унаследования-дарения, — и такое ЧСХ по размерам приблизится к размеру мини-колхоза. А что, если кто-то захочет создать ЧСХ в городе районного или даже областного масштаба. На практике такое уже бывало. Тем более, что желающие небескорыстно передать в наследство, завещать или даже подарить землю всегда найдутся. И разрастутся такие ЧСХ вдоль магистральных путей, особенно перед их расширением, вокруг городов в направлении их перестройки. Ох и зазеленеет урожай от такого сельскохозяйственного производства!
По нашему убеждению, этот закон, как и многие другие, вышедшие из-под пера аграрного комитета Верховной Рады, срочно требует существенной переработки.
Несмотря на эти и другие особенности, экономическая реальность сегодня заключается в том, что ЧСХ — это крупный производитель сельскохозяйственной продукции. И к этому крестьяне приложили немало усилий и ресурсов. Сначала этим хозяйствам отводилась своеобразная амортизационная функция — поглотить остаточные трудовые ресурсы, поддержать доходы и уровень продовольственного обеспечения. Но крестьяне настолько вошли в роль, что некоторые ЧСХ стали высокотоварными. Такие себе фазенды, которые удачно выбрали чем и каким образом заниматься. Приходилось видеть хозяйства, которые удерживают до 10 коров, до полугектара теплиц или даже обеспечивают четверть области саженцами плодовых деревьев. Но это исключения, которые, конечно, радуют глаз чиновника, однако не создают общей картины.
Единоличные крестьяне подставили свое плечо всему аграрному сектору. Как ни оценивай, но от 30 до 90 процентов сельскохозяйственной продукции сегодня производят и поставляют на наши товарные рынки именно сельские хозяйства. Не интегрированные в существующую систему государственного управления и финансирования, без каких бы то ни было управлений, совещательных служб, аграрной политики или государственных институций, они своим каждодневным трудом наполняют наши холодильники, сумки и желудки. Это сейчас молокозаводы кривят нос — «молоко не то», то есть, не соответствует стандартам, но ведь именно крестьяне позволили в трудные времена кризиса молокоперерабатывающим предприятиям удержаться на плаву.
Крестьяне поставляют основную массу картофеля, овощей, фруктов, почти половину говядины и значительную часть свинины. Однако сегодня во всех регионах доля ЧСХ в общем производстве сокращается, и это закономерно. Реструктуризация и реформа заканчиваются, формируются новые производственные отношения, где все большую роль будет играть рынок и конкуренция, предпочитающие большие механизированные и специализированные хозяйства, которые имеют возможность брать кредиты и получать значимую государственную поддержку.
А большинство сельских хозяйств, правду не скроешь, остаются натуральными производствами с низким уровнем технологий и почти нулевой экономикой. Каково их будущее? Сложный вопрос. А ответ, если кто-то рискнет его произнести, является жестким и без-апелляционным. Хотя и пишутся сейчас научные трактаты о сотрудничестве посредством кооперации, укрупнения и углубления специализации — экономические и социальные реалии будут действовать жестко. Экономическая правда такова, что такие хозяйства не имеют никакой перспективы как производители сельскохозяйственной продукции и не вписываются в современные тенденции развития европейского села.
Самое небезопасное — занять позицию страуса и оставить ЧСХ один на один с грядущими переменами. Если рассматривать только экономическую сторону проблемы, то можно говорить, что потери приблизятся к масштабам так называемого «трансформационного спада». Но значительно более угрожающими будут социальные последствия. Реалии на сегодняшний день таковы, что крестьяне нынче отказываются от изнурительного и неблагодарного труда, и также хотят почувствовать себя людьми, а не ломовым скотом. Они уже видели мир, видели другую жизнь, кое-кто — даже попробовал ее. Молодежь, а она будет определять будущее села, не согласна на малооплачиваемый труд «с утра пораньше — и до заката». Потом на селе остро чувствуется дефицит многих рабочих кадров — токарей, сварщиков, трактористов. Современный комбайн, ценой в $200— 500 тысяч мало кто из владельцев рискнет отдать в руки сомнительного дяди. Но сеть сельских ПТУ, как и вся страна, к существенным структурным изменениям в аграрном производстве не готова.
Этими переменами обеспокоена Европа, ощущают их страны Азии, традиционно консервативная Америка также делает выводы. В чем будут заключаться эти перемены, какие вопросы возникнут? В небольшом публицистическом исследовании на это ответить непросто. Стоит лишь заметить, что потребуются колоссальные усилия и ресурсы всего государства. Так, может, лучше вообще забыть о сельских хозяйствах и подставить их под сокрушительное воздействие конкуренции? Но при этом обязательно возникнут острые социальные конфликты и дисбалансы. Очевидно, что в будущем будут усиливаться проблемы относительно воды, земли, биологического разнообразия, вмешательства человека в геном живых существ. Все это будет бушевать в обществе уже в скором времени. Наши засушливые регионы уже почувствовали на себе, что такое проблема воды и структурных изменений. Но это всего лишь прелюдия к масштабным сдвигам. Именно на этом фоне мы будем завершать аграрную реформу. Лучшего не пожелаешь и соседу!
Умный предусматривает, говорили древние. Может, и мы попробуем быть рациональными (на латыни — умными) и предусмотрительными? Удивляешься, когда признанные законом «сельские безработные» пьют пиво около сельской лавки, а их односельчане, «счастливые» владельцы ЧСХ, возвращаются с косовицы. Почему бы не стимулировать на селе развитие предпринимательства, жилищного строительства, социальных инициатив — это же обеспечит стабильное развитие страны на столетие! На многие сомнительные и странные вещи хватает денег в государственном бюджете, так, может быть, и немного больше внимания стоило бы уделить селу? Это вернется городу не только колбасой, молоком или хлебом, но и новыми людьми, интересными идеями и развитием. Вот так мы опять возвращаемся к известному, но по какой-то причине не услышанному должностными лицами тезису — Украине нужна действительно новая, на европейских основах, аграрная политика, а также политика развития сельских территорий.
