В предыдущем материале, который мы подготовили специально для «Дня», мы предложили для рассмотрения анализ ситуации, при которой оккупированным территориям Донбасса в процессе деоккупации будет предоставлена экономическая и политическая автономия на примере республик, образовавшихся на обломках бывшей Югославии после балканской войны 1990-х гг.
Еще раз отметим, что не поддерживаем сепаратизм, просто откровенно обсуждаем проблемы и возможности.
Мы пообещали предоставить свой анализ и на тот случай, если экономическая политика для развития этих территорий будет осуществляться после реализации мирного процесса путем осуществления так называемой украинской версии Минских соглашений, когда политическое руководство Украины смогло договориться о следующем: сначала вывод российских войск с оккупированных территорий, а уже потом, после установления контроля над границей, проведение выборов и введение управления реинтегрированными территориями в рамках Конституции Украины как унитарного государства.
Насколько должна отличаться экономическая политика для этих диаметрально противоположных политических решений?
Мы хотели бы как поддержать дискуссию и объяснить свою позицию относительно реинтеграции Донбасса, так и присоединиться к информированию украинских элит в процессе местных выборов относительно позитивов и негативов тех или иных политических технологий.
Технологи иногда «заигрываются» в разделение на белых и черных, синих и оранжевых, что происходит во всех странах времен постмодерна. В частности, в США движение Black Lives Matter (BLM) поддерживается якобы для победы демократов над республиканцами. Конспирологические теории утверждают, что deep state (глубинное правительство) США вообще все спланировало, и на следующий день после выборов все протесты прекратятся. Однако население, в отличие от представлений в механистических и математических теориях и методах о человеке как экономическом объекте или о какой-то постоянной системе, не является таковым. Люди не роботы, они не переключаются после выборов нажатием клавиши компьютера в прежнее состояние, а продолжают свое развитие в заданном выборами векторе и в дальнейшем. Поэтому избирательные технологии разделения являются не просто технологиями, а инструментами трансформации, которая часто не является целью организаторов. И демократы могут быть неприятно удивлены, когда увидят, что своим желанием выиграть у Дональда Трампа они разбудили джина расизма и коммунизма, который уже, казалось бы, дремал десятилетиями.
КОЕ-ЧТО О ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИИ
Мы видим, что идея децентрализации становится ключевой в местных выборах в Украине. Поэтому неоднозначность трактовки как самого термина, так и последствий использования такой политики вызывает непонимание.
Краткая справка о причинах и последствиях теорий и политик, которые вызывают сецессии и сецессионизм, вообще показывает, что на Донбассе нет сепаратизма.
Как это? — спросит читатель.
Сецессия — это политика и практика общественно-политического движения, направленная на обретение государственного суверенитета отдельным этносоциальным сообществом на территории его проживания (в пределах существующего государства).
В украинских реалиях сецессия на Донбассе приобрела признаки ирредентизма (не создания собственного государства, что является сутью сепаратизма, а попытки присоединения к другому государству на правах отдельного анклава). Это предполагает обязательное наличие внешних партнеров (России) и влияние последних на политические процессы в регионе и стране. Соответственно, при ослаблении внешнего воздействия возможным станет применение экономической политики для предотвращения сецессии в форме ирредентизма.
Обострение сецессионистской опасности на Донбассе будет тем больше, чем хуже будет факторное достояние этого региона (человеческие, физические, денежные ресурсы; ресурс знаний и инфраструктура), чем примитивнее будет становиться специализация, которая определяет место региона в разделении труда и влияет на валовой региональный продукт и благосостояние населения. А именно этого добивается Россия.
Децентрализация неотвратима, и она может быть одновременно и триггером, и сдерживающей силой сецессионистских настроений. Чем менее контролируемой является децентрализация, чем больше свободы для политических действий дает политическая конкуренция (с перспективой создания мощных региональных политических партий, которые будут иметь поддержку со стороны представителей среднего и крупного бизнеса и обеспечивать приток соответствующих финансовых ресурсов), тем отчетливее проявляются угрозы ирредентизма и сепаратизма.
Странная ситуация: децентрализация для регионов, которые стремятся к отделению, может стать определенной альтернативой для тех, кто действительно требует автономии, и она может стать действенной стратегией предотвращения полной сецессии. Но при трех условиях:
1) даже в условиях проигрыша идеологической и культурной политики нужно иметь мощную экономическую программу;
2) для успешного воплощения широкой децентрализации, которая не приведет к сецессионистским проявлениям, необходимо появление дополнительных участников отношений взаимодействия (международных организаций, стран-партнеров, мощных многонациональных предприятий, крупных инвесторов), нужно вовремя найти актера, который обладает большими возможностями или ресурсами;
3) экономические стратегии развития регионов должны быть комплиментарными.
Учитывая, что деоккупированные регионы отличаются от других регионов историческими особенностями становления, традициями и соответствующими ценностными ориентирами, мы предлагаем одновременно рассматривать и децентрализацию как проявление самостоятельности регионов, и комплиментарность как элемент «сшивания». Это — инструмент проявления внутренней и внешней взаимодополняемости и зависимости одного региона от другого в пределах одного государства. На основе экономически эффективной и политически продуманной комплиментарности предлагается формировать новую систему взаимодействия более высокого уровня, которая обеспечивает всеми необходимыми параметрами регионы, дополняя или заменяя различные функции последних, чему будет способствовать возникновение национальных сетей создания добавленной стоимости, в том числе и благодаря открытию сети индустриальных парков и специальных экономических зон, в том числе пограничных и трансграничных — между деоккупированными территориями и теми, которые не были в оккупации, — по примерам послевоенных Мозамбика и Эфиопии.
ПЛАН «МАРШАЛЛА» ДЛЯ ДОНБАССА
Хотя, по нашей гипотезе, деоккупированные территории будут вмонтированы в украинскую административную, политическую и экономическую системы как обычные регионы (области) Украины, требования отдельности (отдельных условий для развития административного аппарата, наличия региональных полицейских подразделений и т.д.) никуда не исчезнут. Все эти требования, в случае их выполнения, автоматически будут влиять на появление дополнительных требований от других регионов Украины. Поэтому процесс децентрализации приобретет ускорение.
Каким он будет? Положительно влияющим на реинтеграцию Донецкой и Луганской областей или обусловливающим создание основ для сепаратистских или ирредентистских движений в регионах, прежде всего в западных? Этот результат, по нашему мнению, в первую очередь будет зависеть от экономической политики правительства.
Характерной особенностью данного проекта должно быть создание новых предприятий, которые будут вмонтированы в экономическую систему Украины согласно требованиям децентрализации, которые предусматривают именно интеграционные, а не дезинтеграционные основания существования реинтегрированного анклава. Речь должна идти о двух одновременных параллельных процессах — создании в одном из секторов базового предприятия на деоккупированных территориях с сетью поставщиков и потребителей на территории материковой Украины, и одновременно создании в другом секторе базового предприятия за пределами деоккупированной территории, с сетью новоинициированных планом Маршалла малых и средних предприятий — поставщиков на Донбассе. Это даст большой трафик товаров и услуг между деоккупированными и материковыми территориями, что будет способствовать интеграции не только в экономическом плане, но и в гуманитарном (контакты между людьми и перемещение рабочей силы)
В предыдущей статье нами было отмечено, что если под давлением обстоятельств будет осуществлено фактическое отделение на сегодня оккупированных территорий, то их развитие будет замедленным. Возможным выходом из ситуации мог бы стать своеобразный план Маршалла именно для этого региона. Мы не можем удержаться от подобной рекомендации и в случае, если территории останутся в пределах унитарной Украины, которая начала курс на стремительную децентрализацию. Такой пакет помощи должен достичь не менее десяти миллиардов долларов инвестиций и кредитов только для оккупированных территорий и предусматривать реализацию инфраструктурных и производственных проектов. Данная цифра вычислена на основании того, что необходимо создать 500 тыс. принципиально новых рабочих мест только для Донбасса при средней стоимости одного рабочего места в 20 тыс. долларов, что предполагает как создание высокотехнологических рабочих мест (100 тыс. долларов за одно рабочее место), так и низкотехнологических рабочих мест в сфере услуг (до десяти тысяч долларов за одно рабочее место). Необходимо отметить, что цифра включает и материальную, и образовательную инфраструктуру (переобучение кадров — а фактически обучение абсолютно новым профессиям, создание действенных бизнес-инкубаторов, строительство принципиально нового жилья, новых городов в отдалении от старых шахтерских моногородов и прочее).
РОССИЯ НЕ СПОСОБНА
Россия не способна не только воплотить этот проект (при высоком уровне коррупции и противодействии ее федеральных округов, которые уже сегодня ставят вопрос о более справедливом распределении богатства в свою пользу). Она даже не может предложить такое для Украины, поскольку осуществляет другой план — замену населения региона на то, которое приедет из российской глубинки. Первый этап предусматривал уничтожение основ для восстановления экономики, следующий, который проходит сейчас, — максимальный вывоз остатков трудоспособного населения, которое жило в пределах независимой Украины, даже несмотря на полную лояльность этих жителей к российскому правительству. Поэтому американо-европейский план Маршалла, осуществленный на принципах построения нового успешного регионального анклава, будет выглядеть очень привлекательно не только для украинских граждан, которые являются временно переселенными (а на самом деле уже распрощались с мечтой вернуться домой), но и для населения России и других стран.
Характерной особенностью данного проекта должно быть создание новых предприятий, которые будут вмонтированы в экономическую систему Украины согласно требованиям децентрализации, которые предусматривают именно интеграционные, а не дезинтеграционные основания существования реинтегрированного анклава. Речь должна идти о двух одновременных параллельных процессах — создании в одном из секторов базового предприятия на деоккупированных территориях с сетью поставщиков и потребителей на территории материковой Украины, и одновременно создании в другом секторе базового предприятия за пределами деоккупированной территории, с сетью новоинициированных планом Маршалла малых и средних предприятий — поставщиков на Донбассе. Это даст большой трафик товаров и услуг между деоккупированными и материковыми территориями, что будет способствовать интеграции не только в экономическом плане, но и в гуманитарном (контакты между людьми и перемещение рабочей силы). Примеры этого мы видим в статистических отчетах о количестве работающих в России украинцев и их региональной принадлежности. До начала украино-российской войны 2014 года, по оценкам экспертов, в России постоянно работало не менее трех миллионов человек. В 2015 году происходило сворачивание этой трудовой миграции, но затем она возобновилась, и по состоянию на 2019 г. постоянно растет, несмотря на параллельный резкий рост в этот же период отъезда в ЕС (около двух миллионов человек). Работники, находящиеся в России, родом как из восточных регионов Украины, так и из западных. Итак, материальная мотивация пересиливает страх и отвращение, возникшие в результате российской агрессии. Поэтому можно ожидать, что в случае создания благоприятных экономических условий мы увидим на деоккупированных территориях не только местных работников и временно перемещенных, возвращающихся, но и граждан Украины, которые ранее работали в Москве и других российских городах.
В данном варианте развития — при предоставлении пакета помощи по типу «Плана Маршалла» для Донецкой и Луганской областей они будут демонстрировать опережающие темпы роста и развития, особенно если «материковая Украина» не получила такого пакета. Это будет следствием не только сопротивления регионов, в частности тех, где риски ирредентизма крайне высоки, но и состязательности, которая пойдет на пользу всем.
На деоккупированных территориях должно происходить создание национальных чемпионов в секторах экономики, которые ориентированы на внутренний и внешний рынки, при этом их деятельность будет зависеть от эффективных действий центрального правительства по обеспечению их присоединения к глобальным цепочкам стоимости и цепочкам поставок. Таким образом, имея заведомо нерезультативную этническую, языковую и культурную политику на Донбассе как составляющую антисецессийной стратегии, экономическая политика будет заведомо успешной.
При этом при условии выполнения требований экономической интегрированности Донецкой и Луганской областей в европейские, американские рынки и в рынки третьих стран через посредство многонациональных компаний, ирредентисстская политика России будет наталкиваться на внутреннее сопротивление как регионального, так и населения, которое будет иметь выгоды от вхождения на внешние рынки, которые будут обеспечивать быстрые темпы роста по сравнению с возможностями, которые откроет ограниченный рынок России, который находится под санкциями, и низкотехнотехнологический статус территорий с практическим отсутствием оснований для изменения структуры регионального валового продукта.
