Сегодня коррупция — одно из наиболее распространенных слов в мире. И, соответственно, борьба с ней. Даже Африканский Союз объявил 2018-й Годом борьбы с коррупцией (есть шанс обмениваться опытом). В Украине коррупция признана второй по значению опасностью для существования страны после агрессии России. Поэтому целесообразно посмотреть на нее еще с одной точки зрения: когда начинаешь войну, то любая новая информация о враге полезна для будущей победы.
Написано о коррупции много — история, типы, формы, масштабы, география и так далее. Как оказывается, коррупция была всегда (правда, пока еще неизвестно какие, формы она имела в первобытном обществе). Но, по-видимому, что-то там таки было. Есть она и сегодня. За тысячи лет своего существования она обрела множество форм: классическая — денежная, политическая, бизнесовая, кумовство, рейдерство и тому подобное. В разных странах преобладают те или другие формы в зависимости от исторических традиций, уровня развития культуры, развития государственных институтов, доверия общества к власти.
Но она есть везде. В высокоразвитой, высоко цивилизационной Европе коррупция забирает в год, по оценкам Европейского союза, до 911 млрд евро в год — 6,8% ВВП стран-членов (напомню: государственный бюджет Украины — около 100 млрд долларов). Мировому ВВП она стоит 2% или 2,6 трлн долларов в год. Ежегодный объем взяток составляет около 1 трлн долларов. Но их коррупция распространена только на верхушке власти. Известная своей борьбой с коррупцией международная организация Transparency International указывает как раз на процветание коррупции на самых высоких уровнях. Особенных масштабов она достигает в Греции, Италии, Испании, Португалии, Франции, Бельгии. В Греции 30% всего, что производится в стране, не облагается налогами — как результат взяток чиновникам-налоговикам. В Германии корпорации ежегодно списывают на взятки 5,6 млрд долларов. В Греции, Испании, Италии, Португалии взяточничество считается чуть ли не национальной традицией, своеобразным элементом политической культуры. Поэтому относятся к коррупции толерантно. В Испании 70% мэров, которых обвиняли в коррупции, были переизбраны.
Есть и скрытые формы коррупции. Частная компания оплатила расходы на свадебное путешествие кронпринцессе Швеции Виктории и герцогу Даниэлю. Другая фирма предоставила бесплатные билеты на теннисный турнир лидеру одной из социал-демократических партий Скандинавии.
Растущее влияние коррупции на коммерческую деятельность вынуждает руководство европейских стран принимать какие-то меры. В 1997 году страны ОБСЕ подписали Конвенцию о запрещении давать взятки иностранным посредникам (своим можно).
Не отстает от Европы и Россия. Та же Transparency International оценивает рынок коррупции в России на уровне 300 млрд долларов в год. Хотя и работает Национальный антикоррупционный комитет России. Как говорил один из российских политологов, без «отката» в России не построишь ни одного километра дороги.
О том, что Украина одна из наиболее коррумпированных стран Европы, и сказано и написано много. СМИ почти ежедневно информируют о новых фактах взяточничества должностных лиц, о коррупционных щелях, которые сознательно закладываются в новые законы и постановления. Как и в Европе, в Украине также борются две тенденции: с одной стороны — рост коррупции, взяточничества; с другой стороны — создание все новых институтов по борьбе с ними. Но это — только внешняя схожесть, по форме. И у них, и у нас в основе коррупции лежат, в конечном итоге, деньги, прибыль, бизнесовые привилегии. Но в Украине (и в России) абсолютно другой генезис, место и роль коррупции в общественно-экономической жизни государства. Эта непохожесть выходит из специфики исторического развития.
В Европе коррупция — это только один, и далеко не основной, не решающий инструмент решения локальных, частных бизнес-интересов. В условиях глобализации в своем большинстве этот инструмент используется по требованию правил игры в странах-партнерах (особенно, в развивающихся странах). Коррупция в них не является фактором, от которого зависит функционирование всей системы данного государства. Ее исчезновение не приведет к разрушению системы. Это только вспомогательный инструмент.
Они смотрят на нашу коррупцию со своей, европейской точки зрения, где коррупция — это только неприятный, но контролируемый элемент существующей системы, ограниченный топ-коррупцией. Поэтому все их советы повисают в воздухе. Это как вегетарианцу рассказывать, как лучше жарить шашлык. О непонимании украинской специфики ярко свидетельствует профинансированный Европейским Союзом «Парк коррупции». Непонятна его цель: разве что отчитаться о вкладе ЕС в борьбу с коррупцией в Украине? Но это похоже еще одно проявление той же коррупции — отмывание денег
Другое дело в Украине (и в России тоже). Со времен господства в Московии Золотой Орды, а позже в Российской империи и во всех землях, которые она к себе присоединила, сложился негласный, но нерушимый закон — надежное богатство может быть лишь результатом близости к власти. Именно власть на этой территории стала наиболее эффективным источником обогащения. Но власть — это не какая-то абстракция. Власть — это конкретные люди, которые ее реализуют по всей вертикали и горизонтали. Еще Николай II говорил, что Россией правят 40 000 столоначальников; по-нынешнему — начальников департаментов. Инструментом их властвования была взятка (вспомните «Ревизор»). Чиновник был главной фигурой в государстве. После термидорианского переворота Сталина в 1929 году чиновничество, теперь уже в образе секретарей обкомов и райкомов, секретарей парткомов, вернуло себе власть в стране. Эта специфика в свое время заинтересовала Карла Маркса и он, выучив ее, выдвинул тезис о существовании специфического «азиатского способа производства». То есть коррупция здесь не является отрицательной чертой конкретного человека: это — способ существования общественной системы. Главное его отличие от всем хорошо известного капиталистического способа производства заключается в том, что главным источником прибыли здесь является власть, власть превращается в капитал, в своеобразный товар. Знаменитая формула Маркса Д — Т — Д (деньги — товар — деньги с прибылью) как раз об этом, где товар — это власть. Маркс не развил, к сожалению, эту теорию. Попытки советских философов в 30-е годы ХХ века продолжить эту работу закончились трагически, большинство их было репрессировано. Повторение ее во времена хрущевской оттепели было пресечено. Не происходит обсуждение этой теории и в независимой Украине. И это понятно. На одной из научных конференций в Москве в начале так называемой «перестройки» было подчеркнуто, что «если бы исследование азиатского способа производства не было пресечено.., а продолжалось, то проблема альтернативности исторического развития не стояла бы сегодня так остро».
Тогда не капиталисты-эксплуататоры, которые все же развивали производство вместе с разного сорта землевладельцами, должны были бы быть главными врагами трудового народа, а чиновники. То есть нужно было бы кардинально менять механизм взаимоотношений между народом и властью, а не между народом и капиталистами.
Эта проблема хранит свою актуальность для Украины и сегодня. Коррупция, злоупотребление властью формируют всю систему отношений в обществе. Этого не могут понять наши западные партнеры. Они смотрят на нашу коррупцию со своей, европейской точки зрения, где коррупция — это только неприятный, но контролируемый элемент существующей системы, ограниченный топ-коррупцией. Поэтому все их советы повисают в воздухе, Это как вегетарианцу рассказывать, как лучше жарить шашлык. О непонимании украинской специфики ярко свидетельствует профинансированный Европейским союзом «Парк коррупции». Непонятна его цель; разве что отчитаться о вкладе ЕС в борьбу с коррупцией в Украине? Но это похоже еще на одно проявление той же коррупции — отмывание денег.
Масштабы коррупции в Украине породили возникновение своеобразного «закона сохранения коррупции»: если она где-то исчезает, нужно смотреть, где она появится («Закон сохранения коррупции», «День» от 6 июля 2018 г.). НАБУ и другие ограничат топ-коррупцию. Но народ у нас умный, да еще и хитрый. И согласно вышеупомянутому закону плавно переведет коррупцию на уровень области, района. Политика децентрализации как раз к месту.
Здесь кстати привести мнение одного нигерийского журналиста о президенте Нигерии Мухаммаду Бухари: Мухаммаду Бухари борется с коррупцией, но и коррупция борется с Бухари. Следовательно, как и у нас — кто кого? В Малайзии коррупция, в конечном итоге, взяла верх и М. Махатхир в свои 92 года вынужден был вернуться во власть, чтобы продолжить войну.
Говорят «рыба гниет с головы». А что делать, когда гноение охватило всю рыбу?
Как менять один способ производства (азиатский, где коррупция является его фундаментом) на другой (уже постиндустриальный) — это отдельный и сложный разговор. В любом случае здесь нужен лидер со стратегическим виденьем будущего Украины. А не только как решить проблему евроблях.
Наполеон, который активно боролся с коррупцией, говорил: «Когда власть коррумпирована, а народ на это не реагирует, то никакие законы не помогут, кроме тирании». Тирания в XXI звучит некрасиво, а вот жесткая президентская власть — в самый раз.