Проблема утилизации боеприпасов на складах и базах хранения украинской армии все еще остается в подвешенном состоянии. Напомним, всего в Украине, по данным самих военных (оглашенных в разное время), находится от 1,7 до 2,5 млн. тонн различных ракет и артиллерийских боеприпасов. Но потребность армии, согласно заявлению первого заместителя министра обороны Александра Стеценко, в боеприпасах до 2010 года составляет всего 600 тыс. тонн. То есть утилизации подлежит как минимум 1,1 млн. тонн.
Средние показатели уничтожения боеприпасов на отечественных мощностях редко превышают 25 тыс. тонн в год (в 2004 г. можно ожидать не более 10 тыс. т). Поэтому оценка ситуации свидетельствует о необходимости изменения самих подходов к утилизации. Опасность тут в том, что значительная часть боеприпасов хранится под отрытым небом, а вблизи баз и арсеналов находятся стратегически важные объекты. Но и это не самое страшное. Украина сегодня все еще не имеет технологий утилизации отдельных видов взрывоопасного наследства. Похоже, с этой взрывоопасной проблемой нам вообще самостоятельно не справиться.
ЦЕНА НОВОБОГДАНОВКИ
Решение по утилизационному проекту в печально известной Новобогдановке оказалось одним из немногих случаев, когда новый военный министр оказался преемником политики предшественника. Сегодня даже обыватель вряд ли поверит в то, что истинной причиной отставки Евгения Марчука с поста главы военного ведомства были проблемы с состоянием складов боеприпасов. С другой стороны, такая формулировка отставки определенно сделала Александра Кузьмука заложником ситуации: от него ждали немедленных действий по решению утилизационной проблемы. И действия последовали: уже через день после прихода в кабинет на Воздухофлотском проспекте новый министр подписал соглашение с одним из украинских спецэкспортеров — дочерним предприятием «Укрспецэкспорта» — «Укроборонсервисом». В принципе, произошло то, что готовилось в течение нескольких месяцев: Минобороны передало полномочия по ликвидации последствий пожара на территории военного склада. На самом деле, у военного ведомства было не так много возможностей для маневра. Ведь государственные деньги на утилизацию реально могли появиться лишь через несколько месяцев, тогда как работы требовалось начать немедленно. И в ход, согласно договору, были пущены оборотные оружейные деньги. Это, в принципе, спецэкспортеру выгодно — пусть через несколько месяцев, но на компенсацию рассчитывать можно.
НА СТРАЖЕ БЮРОКРАТИИ
Нет сомнения, что игроки, которые вышли или готовятся выйти на утилизационное поле, рассматривают его не только и не столько как государственное дело, а как определенный бизнес. Если деньги вложены и работают на государство, почему бы им не приносить и прибыль. И государству и предприятию. (Впрочем, государство до сих пор не определилось с единым оператором на утилизационном рынке, хотя старт Новобогдановскому проекту можно понимать как определенный намек.) Однако дело, как обычно, не быстро делается. Для подготовки работ необходимо получить заключение генерального конструктора по боеприпасам и взрывчатым веществам — каково состояние боеприпасов, побывавших в зоне огня, и как их утилизировать. Затем следует разработать проектно-сметную документацию и провести ее государственную экспертизу. Кроме того, создать нормативную базу по охране труда при разминировании. Понятно, что одним волевым решением министра или президента разрубить этот гордиев узел невозможно — речь идет о безопасности слишком большого количества людей.
Так что «Укроборонсервису» не остается другого выхода, кроме кропотливой работы. Итак, он заключил необходимые договора с субподрядчиками, провел переговоры со шведской фирмой NAMMO относительно привлечения иностранных инвестиций. «Укроборонсервис» и NAMMO рассматривают возможность привлечения финансовой поддержки Международного трастового фонда на утилизацию 300 тыс. тонн украинских боеприпасов в размере 54 млн. евро. Правда, на эти деньги можно рассчитывать с оговорками: если «Укроборонсервис» будет определен оператором по привлечению иностранных инвестиций, согласится подготовить недешевый бизнес-план и финансово обеспечить проведение аудита. Расходы оцениваются экспертами в $200—250 тыс. По некоторым данным, военное ведомство письменно подтвердило квоту на 300 тыс. тонн боеприпасов. Если это так, процесс выбора оператора должен завершиться в ближайшее время. Выгода от иностранных инвестиций очевидна: та же фирма NAMMO готова прийти на рынок с недостающими Киеву технологиями по утилизации так называемых сложных боеприпасов.
ОПАСНЫЙ ПИРОГ
Как ни прискорбно об этом говорить, только события вокруг Новобогдановки оживили рынок утилизации. Кроме «Укроборонсервиса» и пяти госпредприятий боеприпасной отрасли, участвующих в данном проекте в качестве субподрядчиков, на рынке зафиксировано появление еще десятка коммерческих структур. Среди них особой активностью выделяются госпредприятие «Укроборонлизинг» и корпорация «Таско». Первая — высоким уровнем лоббизма в государственных структурах, вторая — предложениями по утилизации сложных, в том числе гексогеносодержащих боеприпасов. Такие технологии готова дать немецкая «Рейнметалл». Намерена возвратиться в этот бизнес и корпорация «Содружество». Утилизация становится прибыльной, несмотря на то, что прибыльные боеприпасы уже давно на исходе. Если раньше в основе интереса было использование продуктов утилизации, ныне — увеличение бюджетных средств. Так, в 2004 г. на утилизацию было выделено 20 млн. гривен, а в 2005 г. есть намерение выделить втрое больше. Прибыльной является и работа с иностранными инвесторами. Так что наступает тот опасный момент, когда отсутствие единого хозяина на утилизационном поле может привести не только к хаосу в самой утилизации, но и отпугнуть инвесторов.
Тем временем в Новобогдановке завершен первый этап проекта, рассчитанного на срок не менее двух лет. 23 декабря свое заключение намерен выдать Шосткинский ГосНИИХП. Его директор и генеральный конструктор по боеприпасам и взрывчатым веществам Виктор Банишевский отметил в интервью агентству Defense Express, что именно «Укроборонсервис» может стать главным оператором по утилизации боеприпасов в Украине. А его основным преимуществом по сравнению с другими предприятиями, по мнению В.Банишевского, является наличие оборотных средств, что позволит проводить утилизацию боеприпасов до поступления бюджетных средств. Сами же работы по утилизации и уничтожению опасных боеприпасов могут начаться не раньше весны, считает генеральный конструктор.
Впрочем, ни «Укроборонсервис», ни любой другой оператор, ни даже все вместе взятые, не проглотят весь объем этих опасных работ. Как заявил автору исполнительный директор «Укроборонсервиса» Иван Царик, если компания станет единым оператором утилизации в стране, то расширит количество субподрядчиков, поскольку в стране не хватает структур с опытом проведения масштабных работ по утилизации.
В то же время эксперты весьма критично оценивают нынешнюю ситуацию: не будет единого оператора — утилизации в масштабе государства может не получиться. Иностранные научно-промышленные структуры не придут на украинский утилизационный рынок без гарантий: еще свежи воспоминания о скандальном уходе с этого же рынка американской «Эллаент Техсистемз Корп.». Если ситуация повторится, Украина снова окажется без технологий по ликвидации сложных боеприпасов, и опасное наследство будет ждать новых взрывов.
Есть, конечно, и другой путь. Украинский потенциал утилизации — при условии увеличения существующих мощностей в пять раз — 100 тыс. тонн боеприпасов в год. Это мнение Владимира Опашко, директора Макеевского государственного проектного института Минпромполитики. О возможности увеличить объемы утилизации до 100—150 тыс. тонн заявил и замминистра А.Стеценко. Но на увеличение мощностей уйдут годы. И, потратив немалые средства, Украина будет заниматься этим еще не менее двух десятков лет. Но вряд ли кто-либо даст гарантии, что за это время не случится новой Новобогдановки.
