Есть люди, которые, встав однажды на тропу войны то ли из-за личной неприязни, то ли по каким-то другим соображениям, готовы идти по ней, не оглядываясь и принося все новые и новые жертвы. При этом они не видят, что давно уже не идут, а стоят в глухом тупике, из которого нет выхода. Но мировая история свидетельствует: все войны когда-нибудь заканчиваются, а это говорит о том, что и в среде воюющих всегда находятся люди со здравым рассудком. Правда, им нередко приходится вступать в конфликты со своими более агрессивными и лишенными политической гибкости соратниками, в пылу сражений начисто позабывшими о существовании здравого смысла.
Что-то подобное мы наблюдаем даже и в наше в общем-то мирное время и в нашей стране, неоднократно заявлявшей о стремлении присоединиться к завоеваниям мировой цивилизации. 7 декабря Кабинет Министров утвердил список предприятий, по которым планируется заключить мировые соглашения. В нем ЗАО «Росава», ОАО «Крымский содовый завод», ЗАО «Макеевский металлургический завод» и ЗАО «Крымский титан». В обмен на снятие претензий Кабмин планирует договориться о доплате за пакеты акций и о вложении необходимых инвестиций в производство. Переговоры должны быть закончены до конца этого года. На прошлой неделе премьер-министр Юрий Ехануров заявил о намерении урегулировать до конца года споры вокруг ЗАО «Северодонецкое объединение «Азот» и ОАО «Никопольский завод ферросплавов». По словам Валентины Семенюк, по «Азоту» окончательное решение в пользу инвестора уже принял Верховный Суд Украины. Неурегулированным остался только вопрос с НЗФ.
Но в понедельник Юлия Тимошенко, глава одноименного избирательного блока, тихой сапой борющегося ныне против своих бывших соратников по Майдану, выступая в Харькове на пресс-конференции, поставила такой вопрос: «Кто дает право премьер-министру после решения Верховного Суда о возвращении государству (Никопольского завода ферросплавов. — Авт. ) договариваться в кулуарном режиме о мировой дооценке?».
Оставим в стороне вопрос о правах главы правительства и напомним воинствующему экс-премьеру, что Верховный Суд никакого решения по этому вопросу еще не принимал и именно сейчас рассматривает дело НЗФ. Так что и заключить мировое соглашение, казалось бы, самое время...
Аналогичные мысли высказывают сегодня и эксперты. По их мнению, мировые соглашения по определению можно заключать лишь в тех случаях, когда государство оспаривает право собственности в суде. «Мировое соглашение является выходом из ситуации, когда уже идет судебное разбирательство и когда истец, в виде государства, не намерен отказываться от своих претензий», — считает президент Центра антикризисных исследований Ярослав Жалило.
В то же время эксперты, в отличие от Тимошенко, далеко еще не уверены, что правительство по-настоящему озаботилось судьбой НЗФ и, наоборот, затрудняются объяснить, чем оно руководствовалось при отборе предприятий для подписания мировых соглашений. Ведущий специалист Центра CASE Ukraine Владимир Дубровский отмечает, что «критерии скорее политические. В лучшем случае, они исходят из того общественного резонанса или даже возмущения, которые вызвала приватизация того или иного объекта, в худшем — это стремление применить реприватизационные меры против определенных политически важных фигур по формуле «проигравшие плачут».
Научный сотрудник Института экономических исследований и политических консультаций Екатерина Онищенко констатирует: «Неизвестно, почему отобрано именно четыре предприятия для заключения мировых соглашений. Но у нас есть еще Никопольский завод ферросплавов, по которому тоже есть проблемные вопросы, идут суды — как раз в течение разбирательства и можно прийти к мировому соглашению».
Но не всегда политические причины выглядят в глазах общественности теми факторами, которыми руководствуется правительство, отказываясь подписывать с предприятиями мировые соглашения. «Структуры, которые заинтересованы в переделе собственности, будут возражать против заключения мировых соглашений», — считает Ярослав Жалило.
Однако большинство экспертов едино в том, что подписание мировых соглашений на данный момент является оптимальным решением вопросов, связанных с реприватизацией. «Как компромисс, как выход из патовой ситуации, в которую государство загнало само себя, он (процесс заключения мировых соглашений. — Авт. ) имеет право на существование, — уверен Жалило. — Это неплохой выход для государства, потому что у него есть определенная цель — собрать деньги в бюджет».
