Общественное мнение изменилось вследствие опыта, а не теории или философии.
Три года назад, 16 ноября 2006 года, в США в одной из больниц Сан-Франциско в возрасте девяноста четырех лет скончался Милтон Фридман — известнейший ученый-экономист, один из основоположников неолиберализма, лауреат Нобелевской премии в области экономики за 1976 год, основатель «чикагской экономической школы», создатель монетарной теории национального дохода и нового варианта количественной теории денег.
Как указывал сам ученый в своей биографии, он родился в 1912 году в Нью-Йоркском Бруклине, в небогатой семье еврейских эмигрантов с территории бывшей Австро-Венгрии, из Рутении, которая впоследствии входила в состав Чехословакии а затем Украины (территория современного Закарпатья).
В современной экономической науке взгляды ученого подвергаются острой критике. Но давайте будем объективны: начиная с его работ 60-х годов любая экономическая политика и работа других макроэкономистов проводилась с оглядкой на его работы. Он был точкой отсчета. До него в середине прошлого века на Западе было два столпа экономики: Джон Мейнард Кейнс с его теорией контролируемой инфляции, и Карл Маркс, чью правоту, казалось, подтверждал феномен СССР. Однако Фридман рискнул пойти против обоих.
Чем памятен для нас Милтон Фридман? Перечислим только темы, по которым он имел свое мнение и в которых его талант нашел приложение:
— он открыто заявил о том, что выход национальной экономики США из депрессии никак не связан с политикой Рузвельта и о том, что именно вторжение государства в экономическую сферу жизни общества вызвало кризис 1929—1932 годов;
— М. Фридман консультировал стратегию реализации «плана Маршалла», разработанного Дж. Маршаллом;
— он прогнозировал, что фиксированные валютные курсы, введенные в результате договоренностей Бреттон-Вудского соглашения, в конечном счете потерпят крах, что и произошло в экономике Европы в начале 70-х годов;
— эмпирически американский ученый пришел к выводу, что оптимальный прирост денег в экономике должен равняться 4% в год;
— и одно из последних его суждений касалось единой европейской валюты. Он считал, что введение евро в наличное обращение грозит Европе «периодом потрясений». Причина противоречий — прежде всего политическая. Единая валюта, вместо того, чтобы стать стимулом для единой политической системы, станет причиной для разногласий. Фридман никогда не хотел евро. Факты его пока опровергают, но он может оказаться прав.
В своем программном труде «Капитализм и свобода», изданном в 1962 году, он обосновал необходимость сократить до минимума вмешательство государства в рыночную экономику. Его знаменитые «14 пунктов», которые перечисляют, чего не стоит делать правительству США, написаны в далеком 1962 году. Они не реализованы (кроме одного — «призывной армии»), и вряд ли будут реализованы. Приемлемы или нет, актуальны или нет эти пункты для современной Украины, пусть читатели определяют самостоятельно. Итак, великий ученый был в США противником:
— программы поддерживания паритетных цен на сельскохозяйственные продукты;
— квот на импорт и ограничений на экспорт;
— государственного контроля над объемом производства;
— контроля над ценами и зарплатой;
— ограничения максимального размера процентов по депозитам;
— детального регулирования межштатной торговли и транспорта;
— контроля над радио и телевидением;
— действующей пенсионной системой;
— лицензирования на местных уровнях хозяйственной деятельности;
— субсидирования программ, направленных на расширение жилищного строительства;
— воинской повинности в мирное время;
— парков и заповедников;
— запрета на доставку почты с целью получения прибыли;
— платных автодорог, которые принадлежат государству.
Не все из вышеперечисленного для нас понятно в условиях жизни в Украине, не со всем мы можем согласиться, но мы не можем пройти мимо наследия великого ученного.
Для современных индустриальных стран экономика «по Фридману» попросту невозможна. Однако страстная критика М. Фридманом реальной экономики с позиций утраченного идеала открывает в ней существующие тупики и противоречия.
Прав ли ученый, когда обрушивается на чиновничье вмешательство в экономическую жизнь? Безусловно, прав. И наш собственный опыт, и опыт Запада предостерегают от пагубных последствий бюрократического командования в хозяйственной сфере.
Прав ли М. Фридман, когда предостерегает нас против копирования опыта развитых капиталистических государств, считая такую затею совершенно нереалистичной? Безусловно, прав. И в этом он гораздо трезвее и практичнее наших доморощенных агитаторов за «цивилизованное общество».
Реальные экономические условия и традиции нашего общества — сверхмонополизированная структура производства, засилье бюрократии и т. д.— таковы, что капитализм у нас сложился только как бюрократический — в виде «экономики откатов». А это вовсе не сулит нам процветания. Перспектива такого развития — экономика не «по Фридману». Впрочем, Тайвань, Южная Корея или Бразилия также достигли нынешних высот не «по Фридману».
Вера ГЕРАСИМЕНКО, начальник отдела «Научно-методических разработок и международных программ» НИЭИ Министерства экономики Украины, г. Киев
Андрей РЕПА, директор Департамента внутреннего аудита группы компаний Jordan Industrial Resources Co. Ltd в Украине
