В течение ближайших пяти лет украинский рынок страховых услуг ждут коренные изменения. Так, Комплексной программой на 2015—2020 годы предусмотрено резкое сокращение количества страховых компаний и увеличение уровня проникновения страхования в 20 раз — до 7% ВВП. За счет чего это будет происходить, какие изменения предусмотрены на этапе создания страховой компании, платы за лицензии и насколько оправданны требования, выдвигающиеся к страховщикам, — комментирует заместитель руководителя «Публичного аудита» Андрей Вигиринский.
«Увеличение уровня проникновения страхования до 7% ВВП будет происходить за счет роста чистых премий. Если по итогам 2014 года чистые страховые премии страховщиков составляли 15,059 млрд грн (данные Нацкомфинуслуг), то в 2020 году, исходя из прогнозного показателя ВВП, сделанного МВФ, страховщики должны аккумулировать чистых страховых премий в сумме 223,4 млрд грн. Достижение этих целей предусматривается путем внедрения накопительного страхования; увеличения объема долгосрочных инвестиций в экономику Украины (за счет долгосрочных резервов страховщиков по страхованию жизни) с 5 млрд грн до 15 млрд грн; расширение областей применения агрострахования и добровольного медицинского страхования. Для достижения этих целей в ВР уже зарегистрирован проект закона «О страховании»», — рассказывает специалист.
По его словам, проект содержит действительно прогрессивные нормы, необходимые для воплощения запланированной стратегии, — в частности, определена классификация отраслей и видов страхования в соответствии с рекомендацией Первой Директивы Рады 73/239/ЭЕС; выделено перестрахование как отдельный вид лицензированной деятельности; определены условия доступа к украинскому рынку страховщиков-нерезидентов; установлены требования к владельцам страховых компаний и порядок приобретения ими существенного участия и тому подобное. Вместе с тем, целый ряд его положений не будет способствовать развитию свободных рыночных отношений в этой сфере, прежде всего из-за чрезмерного бюрократизма и формализованности. Кроме того, коррупционную почву содержат некоторые положения законопроекта, направленные на усиление полномочий регулятора в отношении органов управления страховщиков.
«Неурегулированность и бланкетность норм создает коррупциогенные факторы для должностных лиц органа регуляции, что позволяет последним блокировать работу страховщика, применять к нему меры воздействия на свое усмотрение, определять дополнительную финансовую нагрузку. Все это может поставить страховщика в зависимость от субъективной воли регулятора», — объясняет Вигиринский.
РЕГУЛЯТОР СМОЖЕТ ВЛИЯТЬ НА КАДРОВУЮ ПОЛИТИКУ СТРАХОВЩИКА
Так, одно из «рисковых» положений — возможность регулятора влиять на кадровую политику страховщика. В соответствии со ст. 53 Проекта руководитель исполнительного органа и главный бухгалтер страховщика вступают в должность только после согласования этим уполномоченным органом. Регулятор имеет 30 дней на то, чтобы отказать кандидатам; если в течение этого времени решение об отказе не принято, они приступают к работе.
«Это, в определенной степени, позволяет блокировать работу компании и создает предпосылки для назначения субъективно лояльных к регулятору лиц на руководящие должности. Кроме того, неизвестно, кто будет управлять компанией в период согласования; имеет ли это лицо полноту правосубъектности, а также, что происходит в случае задержки на уровне органа регуляции», — подчеркивает специалист «Публичного аудита».
Например, в результате несвоевременного направления официального решения в адрес страховщика, плюс из-за задержки в роботе почтовых отделений, решение об отказе может поступить уже после того, как лицо приступит к исполнению своих обязанностей. «Это важный нюанс, ведь за это время руководящие лица страховщика могут подписать и принять определенные решения, юридическая сила которых останется под вопросом», — объясняет он.
Поэтому, по его словам, эту норму целесообразно изложить следующим образом: «Решение Уполномоченного органа по согласованию/отказу в согласовании кандидатур на занятие должностей руководителя исполнительного органа и/или главного бухгалтера страховщика, принимается и доводится до его сведения в срок, не превышающий 14 календарных дней».
РИСКИ КОРРУПЦИИ И СВОБОДНОГО ТОЛКОВАНИЯ
Кроме того, «Публичный аудит» обращает внимание на то, что порядок согласования назначений, который будут устанавливаться регулятором, нуждается в детализации. «Понятно, что все аспекты отразить невозможно. Однако речь идет об усилении роли регулятора, а потому это важно. Те же критерии, которым должен отвечать руководитель, хорошо детализированы, хотя на сегодняшний день они определяются регуляторным актом. По большому счету, на усмотрение регулятора в этом должно остаться лишь прохождение пакета документов внутри структуры, то есть порядок документооборота, распределения между структурными подразделениями, сроки внутреннего рассмотрения, не более. В то же время эти требования не раскрываются, что порождает коррупциогенные их возможности свободного толкования», — считает Вигиринский.
Необоснованной является также позиция отечественных законодателей относительно количественного состава исполнительного органа страховщика, который должен составлять не менее чем три человека. «Если это попытка законодателя обеспечить законность принятия решений, то она имеет и обратную сторону, поскольку коллективная ответственность членов исполнительного органа фактически исключает их последующее уголовное преследование», — указывает специалист.
Для примера, параграф 76 Немецкого Aktiengesetz определяет, что правление общества может включать одно или несколько лиц, а для обществ с уставным капиталом свыше трех миллионов евро — не менее двух лиц, если уставом не предусмотрено только одно лицо.
«Директивы ЕС по вопросам страхования сосредоточивают свое внимание в вопросах органов управления на наличии честного, надежного, квалифицированного управления, выдвигая требования к тому, что их руководство должно действовать прежде всего в интересах застрахованных. При этом не устанавливает ограничений по количеству управленцев, не говоря уже о согласовании кандидатур с органами контроля. Очевидно, что подобный подход является более правильным, ведь он демонстрирует принцип нерушимости и защищенности в подходе европейцев к собственности, невмешательство в деятельность компании (сверх необходимого уровня), предоставление владельцу возможности свободно определять количество необходимых ему членов правления», — резюмирует Вигиринский.
