Когда в апреле этого года впервые были введены индикаторы риска, определяющие уровень таможенной стоимости товара, приказ №308 Государственной таможенной службы стал одним из популярнейших нормативных актов на правительственных сайтах. Эти индикаторы были введены на волне борьбы с контрабандой и, как ни странно, не вызвали особых дискуссий ни в СМИ, ни в предпринимательской среде. Не удалось даже инициировать электронный форум на эту тему — на приказ не было откликов.
ПУТАНИЦА
Дискуссий не было, но проблем названный приказ создал предостаточно. Главная — таможня часто «путала» индикаторы риска, призванные быть сигналом о возможном занижении таможенной стоимости, т.е. о «серой» контрабанде, с индикативными ценами, определяемыми Кабмином, с которыми уж точно не поспоришь. В июле 2005 тогдашний глава Государственной таможенной службы Украины Владимир Скомаровский издал Приказ №716, которым были внесены изменения в приказ ГТСУ от 19.04.2005 г. и изложен в новой редакции перечень товаров, на которые при ввозе в Украину введены индикаторы риска. Приказ был введен без согласования с Общественной коллегией при ГТСУ и Советом по вопросам внешнеэкономической деятельности при Кабмине, и даже вопреки его многочисленным поручениям.
Тогда же Совет по вопросам ВЭД обратился к премьеру с просьбой обязать ГТСУ приостановить действие приказа №716 до согласования размеров индикаторов риска с Советом. Но проблему так и не удалось решить: индикаторы действуют, хотя механизм их использования до конца не прописан.
Индикаторы риска, устанавливающие минимальную таможенную стоимость, по сути, являются антирыночным инструментом и противоречат требованиям ВТО, поскольку заменяют собой финансовый мониторинг в странах-производителях импортируемого товара. Тем не менее в нынешних условиях они нужны, ведь у государства пока нет механизма, способного окончательно перекрыть «серый» импорт, который фактически легализован и проходит через структуры оффшорных зон с предоставлением всех необходимых документов. В результате холодильники у нас могут ввозиться по цене $30, кондиционеры по $3, а мобильные телефоны по цене горячих пирожков. И это ни для кого не секрет.
Индикаторы риска — один из реальных способов контроля за «серой» контрабандой. Понимая это, в Совете по вопросам ВЭД, в который преобразован Совет импортеров при КМУ, всегда подчеркивали: мы против такого механизма определения таможенной стоимости, но на данном этапе он необходим. Только вводить его нужно грамотно, советуясь и с импортерами, и с производителями подобной продукции в Украине. И тем не менее, новые списки индикаторов были введены ГТСУ без согласования с общественностью. В таможне не удалось получить ответа на вопрос, исходя из чего определены индикаторы риска на ту или иную группу товаров. Самого же приказа не сыскать среди официальных документов ни на одном правительственном сайте. Оказывается, он относится к разряду таких нормативных актов, с которыми не обязательно знакомить общественность, и даже предпринимателей, бизнес которых напрямую зависит от обозначенной в приказе минимальной таможенной стоимости.
Не раз я слышала вздохи бизнесменов, когда пыталась разговорить их на «индикаторную тему». Это шло от безнадежности попыток объяснить и объясниться с ГТСУ. Не вникая в детали, таможня ставит единую цену на один, как ей кажется, товар, с намерением «накрыть» контрабандные схемы, но накрывает при этом сотни людей, старающихся работать «по-белому» и потому строящих свой бизнес на нюансах и деталях в той «вилке», которая отделяет контрабанду от удачно и легально ввезенного импорта.
ИЗ ЖИЗНИ ИМПОРТЕРА
Что обычный человек и даже чиновник ГТСУ знает о вискозе? Ткань да и все. Спросите импортера, и он расскажет, что она бывает платяная, подкладочная, костюмная, с добавками шерсти и лавсана, ее везут из Индии, Индонезии, Германии… И цены в каждом конкретном случае будут различными. К тому же можно купить ткань второго сорта с незначительными повреждениями (где-то не прокрашено, где-то «затяжки»), но использовать при шитье только качественные куски, убирая брак в прикрое. Любой нормальный бизнесмен постарается выстроить схему так, чтобы его товар был конкурентоспособным на рынке по соотношению «цена — качество» и оптимальным с точки зрения вложения-прибыли. И какова должна быть его реакция, когда он, везущий второсортную вискозу в неполных рулонах со всеми возможными подтверждениями от производителя, вдруг на таможне узнает, что должен платить за нее, как за 1 й сорт по индикаторам, не понятно кем и как просчитанным, да еще и в килограммах вместо погонных метров? Как же в этих условиях строить честный бизнес? Еще два-три подобных ввоза и потеряешь свое место на рынке, уступая его тому, кто придумает контрабандную схему.
Таких примеров можно привести немало. Именно они убеждают в том, что справедливые индикаторы риска предполагают тщательную проработку всех нюансов. Но еще не став инструментом борьбы с «серым» импортом, индикаторы уже стали предметом манипуляций и инструментом лоббирования интересов отдельных фирм, как импортеров, так и производителей. Откуда, к примеру, взята минимальная таможенная стоимость ламп накаливания (код 8539229010) в размере 0,14 центов? Импортер лампочек знает, что в Китае их стоимость — 5— 7 центов, а у киевских представителей львовского завода «Искра» можно приобрести лампы накаливания по оптовой цене 50 коп. за штуку. Индикатор риска в размере около 80 копеек за лампочку уже не является таковым: он не свидетельствует о контрабанде, он устраняет конкуренцию на рынке, лоббируя интересы отечественного монополиста. Но если бы минимальная таможенная стоимость ламп была определена с учетом цен страны-производителя, импортерам не пришлось бы нарушать таможенные правила, представляя на лампы накаливания документы люминесцентных, а таможне не пришлось бы ловить их на этом нарушении, о чем она с гордостью сообщает в своих релизах.
По существу, механизм введения таможней новых индикаторов риска разрушает те первые доверительные соглашения между бизнесом и властью, когда бизнес с пониманием отнесся к инициативе «Контрабанда — стоп!» и согласился на ряд жестких мер. Он тогда предложил: раз индикаторы неизбежны, то давайте сделаем их ввод максимально прозрачным и мотивированным. При этом таможенной службе предлагалось установить контакты с таможенными и правительственными органами главных стран-экспортеров в Украину и наладить канал информации о реальных ценах на импортируемый в нашу страну товар. И при Кабмине, и при Гостаможслужбе работают общественные советы, способные взять на себя ответственность за определение индикаторов на ряд товарных групп. Кроме того, есть поручение совместно с ГТСУ разработать порядок их применения.
При всей своей простоте и даже незначительности (судя по резонансу в обществе) вопрос об индикаторах риска и механизме их применения ставит в тупик таможенную службу. И если дотошные журналисты захотят выяснить причину, то окажется, что и это у нас вопрос «политический». И пока «политики» договариваются, бизнес прогнозирует не один и не два локальных взрыва на самых разных сегментах рынка, так или иначе завязанных на импорте.
ДВА ПУТИ
Ситуация, которая сложилась, парадоксальна и одновременно типична. Структуры, призванные выполнять общие задачи (бороться с контрабандой, создавать благоприятные условия для экспортно-импортных операций), не умеют разговаривать друг с другом или говорят на разных языках. Коммуникативный вакуум заполняют стереотипы. От таможенников слышишь, что нет такого предпринимателя, который бы не «контрабасил» или не мечтал об этом. А предприниматели уверены, что таможня существует, чтобы создавать им проблемы и успешно их решать (за умеренную плату).
Заявленный более полугода назад диалог власти и бизнеса в очередной раз воплощается в пока что единственно возможной у нас форме — противостояния. Но бизнес не намерен мириться с тем, что ему навязывают. Выхода из ситуации всего два: либо вперед — к диалогу и работе с учетом мнений всех заинтересованных сторон, либо назад — к изобретению новых «схем» и способов борьбы с ними.
