История упадка «Магнита» не слишком оригинальна. Большое оборонное предприятие (около 4 тыс. работающих), которое изготавливало вычислительную технику для военных и подчинялось Министерству радиопромышленности СССР, нынче преобразовано в малочисленную (сегодня здесь реально занято 600 лиц) провинциальную структуру, которая готова, чтобы выжить, выполнять и непрестижную работу.
Сначала завод пытался освоить выпуск персональных компьютеров, которых и без него на рынке было полно. Потом перешел на стиральные машины, средств от реализации которых не хватало даже, чтобы уплатить земельный налог. И наконец, освоил «золотую жилу» — производство ящиков под пиво и водку. Это, во всяком случае, дает людям возможность заработать на кусок хлеба.
О дальнейших планах завода в условиях хаотической украинской экономики корреспондент «Дня» Евгений БРУСЛИНОВСКИЙ разговаривает с директором бывшего госпредприятия, а теперь АО «Завод «Магнит» Сергеем ЧЕРНОВЫМ.
— Итак, вы — АО?..
— АО, да не то. Хотя акционирование началось в ноябре прошлого года, но до сих пор продано только 30% акций, да и те — работникам завода. Но если даже мир перевернется, и завтра найдутся люди, которые пожелают купить весь пакет (72% акций), это еще не гарантирует мгновенного возрождения «Магнита». В Каневе заводы медицинской техники и «Квант» уже давно акционированы, и оба на замке. Их выкупили не для того, чтобы наладить производство, а для перепродажи. Похожий на нас по профилю и, кстати, полностью акционированный Черкасский завод телеграфной аппаратуры тоже не сделал рывок вперед — он загружен работой только на 10 — 15%. Не исключено, что акционеры просто выжидают до лучших времен, когда заниматься производством будет выгодно.
— А не проще ли объявить завод банкротом? Это было бы, во всяком случае, честно в отношении рабочих.
— В том-то и дело, что для нас, возможно, это был бы наилучший выход. Оценочная стоимость «Магнита» сегодня составляет около 40 млн. грн., а задолженность предприятия — только 5 млн. грн. Как видите, «выручка» перекрыла бы долги во много крат. Но кто нас купит? Кроме производственных площадей, у нас громоздкая социальная структура. Завод сегодня больше похож на жилищно-коммунальное предприятие, которое приносит только убытки.
— Выходит, бывший гигант оборонки и далее будет производить тарные ящики?
— Пока что да. Во всяком случае, они дают нам стабильно 10% денежных поступлений ежемесячно. Однако мы не снимаем и основную продукцию. Минпромполитики, которому мы подчинены, в середине 90-х профинансировал и помог нам освоить конверсионный проект по выпуску стиральной машины «Купава». Объемы ее производства пока что низкие (около 2 тыс. шт. в год), однако мы изо всех сил пытаемся «протолкнуть» ее на рынок — низкая цена и гарантированное качество должны сказать свое слово. В этом году в связи с отсутствием оборотных средств мы почти остановили выпуск персональных компьютеров, но надеемся, что марка «Магнита» еще кое-что значит для отечественного потребителя. Но при годовом потенциале производства более 20 млн. грн. мы уже пять лет подряд не производим даже минимума на 8 млн. грн., который позволил бы покрыть расходы. По моему мнению, в такой ситуации следует срочно ввести частичное государственное регулирование загрузки объемами производства предприятий, аналогичных нашему. Иначе — конец.
— Существуют современные методы завоевания рынка, например, тендеры. Почему бы не попробовать?
— Пробовали. Из десяти тендеров, в которых «Магнит» принял участие в течение последних трех лет, мы выиграли один — на поставку 1000 компьютеров для Государственной налоговой администрации. Высокий процент накладных расходов (1200% при норме 150—300%) при производстве единицы продукции на нашем предприятии является для клиентов своеобразным клеймом. Поэтому во время тендеров покупатели охотнее шли на контакт с другими фирмами, хотя иногда теряли при этом в качестве. Ведь электронику, которая сходила с нашего конвейера, мы пропускали через все стандартные тесты, и она имела стабильный запас прочности. В конце концов нам удалось частично снизить и цену.
— Помогает ли Министерство промышленной политики?
— Финансирование наших конверсионных проектов со стороны министерства прекратилось еще в 1996 году. Мы практически остались один на один со своими проблемами. Заводов типа нашего в подчинении Минпромполитики по всей Украине — около 3000. Их директорский корпус с пониманием отнесся к последним указам Л.Кучмы. Но было бы лучше, если бы они вышли раньше, скажем, три года назад, а не за три месяца до выборов.
— Вы ждете перемен, связанных с октябрем-99?
— Сейчас производственные мощности «Магнита» загружены на 15—20%. Я мечтаю, чтобы у каждого из двух тысяч моих подчиненных была работа и зарплата.
