Как только в стране тает снег или украинские черноземы заливают обильные дожди, обязательно что-то происходит на наших военных полигонах. Правда, оно «происходит» больше в воображении отдельных блогеров или медийщиков, чем имеет реальное основание для восприятия полигонной грязи и борьбы военных с последствиями ненастья как вселенской катастрофы. Почему в очередной раз «Широкий лан» тонул в волнах возмущенных месседжей и постов и все ли так плохо, как говорят их авторы, очевидно незаурядные знатоки темы, я решил выяснить сам — поехав в один из наибольших в стране учебных центров. Итак, опять о «Ширлане».
ДЫМ ВСЕГДА ВЫШЕ ОГНЯ
Конечно, дыма без огня не бывает. Да, в лагерном городке полигона учебного центра, где временно «расквартировалась» на восстановление и выучку 92-ая отдельная механизированная бригада, произошла трагедия — сгорела палатка с людьми. Но уже предварительно известно, что это досадный и драматический случай, в котором роковую роль сыграл человеческий фактор. Жертв и увечий можно было избежать, если бы военнослужащий, который должен был дежурить под буржуйкой, не прибег к тому, о чем с начала войны, да и раньше, известно множество ужасных историй. Он слышал и знал, что разжигать дрова или «помогать» разгореться угасшему огню в таких печах, плеснув внутрь бензина, категорически нельзя. Потому что этого требуют правила, которые, как известно, очень часто пишут кровью. Эту трагедию определяло не место, а люди. Что-то подобное происходило и раньше, опять-таки не из-за печей или «горючих» палаток, а из-за непостижимой самоуверенности и откровенного пренебрежения элементарными мерами безопасности. Так же сгорают десятки домов по всей Украине на протяжении отапливаемого сезона, когда их хозяева льют керосин, бензин или растворители на дрова в печи или камины. И происходит горе. Какой здесь вывод и утешение для нас? Нужно постоянно учить людей, пусть даже иногда эта задача кажется сизифовой. Утешение в том, что оборонное ведомство имеет разработки современных лагерных модульных палаток. Украинские предприятия наладили производство огнеупорных тканей для палаток взамен брезентов. В прошлом году прошла презентация новых более безопасных полевых палаток. Их поставки запланировано начать в этом году. В то же время от использования известных «буржуек», которыми активно пользуются до сих пор, будут уходить. Речь идет о булерьянах — они более экономны и безопасны для палаток. Разработаны и тепловые пушки, которые работают от электрогенераторов. Словом, изменения происходят, но не так быстро, как надо, и как хочется. Это вопрос значительного финансового ресурса и времени. Но не стоит паниковать, снова ища поводы для «предательства». Лучше посмотрим, как живет сейчас боец в лагере «Широкого Лана», возле которого растет современный казарменный городок, и какие в целом успехи и проблемы у учебного центра.
Первый вывод от экскурсии по локации, где разместились подразделения 92-й ОМБр, был таким. Пока кое-кто в соцсетях, телеэфирах кричит о предательстве, грязи и фоткается в луже, большинство военнослужащих бригады налаживают быт: подсыпают дорожки щепами, корой, песком и даже взялись за ландшафтный дизайн тропинок. Грязь, конечно, есть — но ее в таких условиях невозможно избежать. Кто служил, тот знает. Однако большинство дорожек полигонного лагеря выложены капитальными бетонными плитами. Они здесь — основные «магистрали» передвижения. Пехотинцам ежедневно привозят дрова — их разбирают, а дежурные разносят по палаткам. Там они подсыхают, пока дожигают предыдущую партию. Где-то через сутки дрова становятся готовыми с треском сгореть в «буржуйке». В палатках тепло — даже очень. Когда на улице набегало максимум +5 при почти 100% влажности, внутри можно было, простите за подробности, дефилировать в исподнем. Удалось зайти в несколько палаток, и в каждой из них было тепло и сухо.
НА ВОЙНЕ НЕТ ПЛОХОЙ ИЛИ ХОРОШЕЙ ПОГОДЫ. ОНА ВСЕГДА — «ТАКТИЧЕСКАЯ»
Конечно, пребывание в лагерных условиях не всегда лучшим образом влияет на психику военных. Очень хорошо, что именно на полигоне удалось встретить заместителя командующего Сухопутных войск ВС Украины по морально-психологическому обеспечению генерал-майора Александра Голоднюка.
— Связаны ли морально-психологические кондиции военных и их пребывание на полигоне? — интересуюсь у Александра Николаевича.
— Среди военнослужащих 92-й ОМБр, которая прибыла в «Широкий Лан», провели опрос, чтобы выяснить факторы влияния на их морально-психологическую сферу. Последнюю по десятибалльной шкале мы оценили показателем, немного выше 7 баллов. Это вполне нормально. Однако есть особенности. Негативно на душевном состоянии военных отражается длительное пребывание в отрыве от семьи и дома. Определенную депрессивную нотку вносит и сезонно-погодный фактор — влажность, грязь, холод. Замечу: бойцов подавляют больше не условия размещения, а именно погодные условия. А чтобы у людей было оптимальное настроение, им нужно откровенно объяснять, что их ожидает, создавать приличный быт.
Главный сержант 3-й танковой роты старшина Дмитрий Погас, который в армии с 2014-го, говорит: полигонная грязь — не самое страшное, что бывает в армии.
— Грязь бывает и на полигоне, и на передовой. Приехали бы летом, в соцсетях вопили бы о пыли и жаре, — выражает свое мнение старшина Погас. — А для нас это просто одна из разновидностей «тактической погоды». Поверьте: многое зависит и от рядового бойца, а не только от командиров. И судить о бригаде только по нескольким постам в интернете несправедливо. Например, свою палатку мы сами «подтянули» за несколько часов до состояния приемлемого быта. Это привычное дело, потому что на «нулях» быт зависит от индивидуальных усилий каждого. А тот, кто не хочет этим заниматься, более чем уверен, в своем доме имеет соответствующую картину. Вспоминаю, как еще на срочной, в 1999 году, я проходил учебу на «Широком Лане» — тогда условия здесь были несравненно хуже.
— Когда бригады выходят на завершающую стадию подготовки, я хочу своими глазами видеть уровень их готовности действовать в различных условиях боевой обстановки, — говорит командующий Сухопутных войск ВС Украины генерал-полковник Сергей Попко, который как раз находился на «Широком Лане». — Что касается грязи на полигоне. Противник не подготовит нам комфортных условий войны. Мы должны уметь выдерживать экстремальные условия — от этого зависит эффективность действий подразделений. Поэтому мы активно практикуем перемещение бригад с одного направления на другое, в частности и по полигонам. Плохо, что эту работу не все видят, а тратят силы на привлечение внимания страны, условно говоря, к одной луже. Поймите: учить людей перемещаться, разворачивать полевые лагеря в любых условиях и в них жить — это наша задача, по крайней мере пока продолжается война. Мобильность зачем нужна? А потому, что существуют угрозы не только на юго-востоке, а по всему периметру границы с Россией, из севера, со стороны Приднестровья. И Вооруженные Силы мы готовим как раз к действиям на разных направлениях.
В НОВЫЙ ГОРОДОК НА СЛАЖИВАНИЕ ПЕРВАЯ БРИГАДА ДОЛЖНА ЗАЙТИ УЖЕ В ЭТОМ ГОДУ
В 2014—2015 годах бригады выходили на полигоны, им определяли участки местности, где они самостоятельно разворачивали полевой лагерь фактически с нуля. Сейчас на «Ширлане» есть два палаточных городка, созданных учебным центром. Дорожки одного из них оборудованы железобетонными плитами, другой имеет щебенное покрытие. Бригады сейчас приезжают и фактически принимают в эксплуатацию полноценные палаточные городки. Перед учениями здесь работают две комиссии — центра и бригады, которые обследуют лагерь, делают свои замечания. Когда все всех устраивает, бригада заходит на полигон. На этом компетенция полигона формально заканчивается. Есть одна неприятная особенность «Широкого Лана». С конца октября и до апреля дает о себе знать специфика здешних почв. Вода от дождей и талого снега накапливается, долго не высыхая. Даже мелиоративные каналы замерзают — для их очистки нужно много людей, и не всегда это успевают сделать к приезду бригады. Вот и этой весной произошел такой вот погодный казус, который вызвал общественный «болотный» резонанс.
— И как здесь побороть природу? — спрашиваю у начальника 235-го Межвидового центра подготовки частей и подразделений ОК «Юг» Сухопутных войск ВСУ подполковника Юрия Дегтярева.
— Есть опыт армий других стран, как обустроить систему мелиорации в лагерях такого типа. Нужно изучать, привлекать специалистов, чтобы это делали не руками солдата, а профессионала, — отвечает Юрий Владимирович.
— Но лучший выход — это строительство казарменных городков вроде того, который строят в центре?
— Конечно. Мы ожидаем, что городок введут в эксплуатацию и первая бригада зайдет на слаживание и учебу еще в 2018-м. Строительство идет постоянно. В прошлом году в марте здесь были лишь котлованы. А теперь все 11 казарм построены и обшиты сандвич-панелями, скоро начнут внутренние работы.
— Как развивается центр, какие здесь проблемы?
— В прошлом году потратили 48 миллионов гривен на закупку отечественного полигонного оборудования. По большей части мишеневых установок. Например, чтобы провести выучку с бригадой, их нужно от 1,5 тысяч до 3 тысяч. Закупили и системы объективного контроля — в частности камеры слежки. Сейчас 80% площади полигона находится в их поле зрения — они помогают контролировать учебный процесс. Эту систему будем развивать дальше. С недавних пор с этой же целью начали применять квадрокоптеры — как заимствование опыта коллег из НАТО. В частности, беспилотники там активно используют во время танковых стрельб и других видов боевой подготовки. Так можно в удобном масштабе наблюдать за действиями подразделений, лучше обеспечивать безопасность учений. В наш штат уже вводят центр имитационного моделирования, вроде того, что в прошлом году открыли на Яворивском полигоне. Мы начали отбор специалистов для последующего их обучения. Но хотел бы поднять одну важную проблему. В Украине отдельно специалистов для полигонов ВСУ не готовят. Вопрос открыт до сих пор. Так же актуально восстановление мастерских по ремонту полигонного оборудования.
