Отзыв на статью «Зачем Украине нужно развивать свою науку?»
Вопрос, казалось бы, риторический: каждый здравомыслящий человек, даже не будучи академиком, понимает, что в ХХІ веке наука является фундаментом развития общества во всех его сегментах. Конечно, это не относится ко всем странам: на такую роль науки не могут претендовать, скажем, Емен, ЦАР или Экваториальная Гвинея и подобные. Но до 1991 года Украина имела мощную науку, которая материализовалась в авиастроении, ракетостроении, в судостроении, в медицине и т.п.; и все эти отрасли были конкурентоспособными на мировых рынках, а украинские ученые были желанными гостями на всех научных конференциях. А теперь европейский фонд «Горизонт 2020» из своих 80 млрд евро выделил украинским ученым 19 млн евро (для поддержки тех научных школ, которые еще сохранились, в Харькове например ); в то же время Польше — 340 млн, Румынии ( ! ) — 131 млн.
Следовательно, беспокойство о месте науки в Украине, об отношении к ней власти после почти 30 лет независимости Украины полностью обосновано. Об этом говорят и другие цифры. Ученые утверждают, что если на науку тратится менее 3% ВВП, то она обречена на умирание. Оптимисты из них несколько более осторожны: только когда на нее тратится больше 0,9% ВВП, тогда она может иметь экономический эффект. Что говорит украинская практика?
1991 году на науку тратилось 2,4 % ВВП, в 1998 году — 1,21 %, в 2000 году — 1,2%, в 2005 году — 1, 17%, в 2010 — 0, 82 %, в 2011 году — 0,73 %, в 2016 году — 0,16%, в 2019 году — 0,17%. Это — голые цифры. За ними стоит резкое сокращение научных кадров и их старение (100 лет президенту НАНУ Б.Патону — символ этого процесса и пусть он живет еще долго), отъезд молодых ученых за границу, почти полное разрушение отраслевой науки. И как результат — мизерная доля инновационных разработок в экономике страны; в развитых странах до 60% базируется на инновациях.
Почему же эта неутешительная динамика противоречит здравому смыслу? Почему так произошло? Семиноженко выдвигает «формулу успеха для нашей страны»: наука + промышленность + здоровая финансовая система + разумные правила игры». И «на первом месте из всех приоритетов должна быть наука». С точки зрения научной среды — это логично. Но Индекс человеческого развития ООН, как наиболее точный показатель развития любой страны, науку (и образование) ставит только на второе место, а на первом месте — продолжительность жизни, здоровье человека. Абсолютизация науки достаточно противоречивая позиция. Сегодня мы являемся свидетелями того, что вера во всесилие науки привела к противостоянию Человека и Природы и поставила вопрос вообще о судьбе человечества. Об этом говорилось на последнем Давосе. Об этом предупреждали Стивен Хокинг, Юваль Н. Харари («21 урок для ХХІ века»). Поэтому науку стоит рассматривать только в том разрезе, насколько она может помочь сохранению экологии, способствовать продолжительности жизни, минимизировать последствия изменения климата, преодолеть угрозы распространения инфекций (коронавируса, например ) — в первую очередь.
С этих позиций формулу Семиноженко стоит читать с конца. Кто будет определять правила игры? Под кого они будут составляться? Кто будет определять меру их разумности? И что такое вообще «разумные правила»?
В одной из своих статей я тоже предложил формулу успешной страны, безотносительно к отдельным составляющим: национальная идея + государственная стратегия + государственная политика + политическая элита. Ее тоже стоит читать с конца. И тогда из обеих формул напрашивается один вывод: реализация обеих формул, определение правил игры зависит от власти. В конце концов, именно она и определяет правила игры.
А что такое власть? В развитых демократических странах это совокупность определенных институтов, чья деятельность подчиняется государственной стратегии. Меняются люди, меняются политические силы при власти, они вносят через государственную политику свои коррективы, но выдерживается общая стратегия развития государства. А у нас власть — это совокупность определенных людей, каждый из которых при отсутствии государственной стратегии принимает решения, которые соответствуют или его личному виденью проблемы, или соответствуют чьими-то интересам. Как правило, у нас пытаются, чтобы они совпадали. В любом случае чиновники как носители власти хорошо понимают, что их власть ограничена во времени — до следующих выборов. А эффективность инвестиций в науку выходит за эти временные ограничения. Чиновнику не интересно, чтобы его усилиями сегодня воспользовались, приписывали себе его преемники завтра; тем более если они еще и ставленники другой политической силы. Эта схема выходит из отсутствия государственнических позиций у нашей политической элиты. Наука — это долгие инвестиции, отдача от которых может быть через многие годы.
Как утверждает Борис Тодоров (в 12.02.2020 г.) умирает медицинская наука: нет государственного заказа, в бюджете не хватает денег на медицину. И с кого за это спросить?
Очень уместно пан Семиноженко вспомнил Карла Маркса. Его и сегодня уважают как теоретика в индустриальных странах за разработанную им концепцию расширенного воспроизводства. Она говорит о том, что капиталист, чтобы не проиграть конкуренцию, вынужден часть своей прибыли тратить на постоянную модернизацию производства. Это происходит с активным привлечением новейших технологий на базе научных разработок. Капиталист финансирует эти работы, которые ведутся, в основном, в университетах. И эта часть прибыли не облагается налогом. Модернизация производства требует модернизации и рабочей силы — финансируются университеты, где готовят нужные кадры, специализированные колледжи, лицеи при них, осовременивается социальная политика. Эти расходы капиталиста также не облагаются налогами. У нас это называют выведенным капиталом. Следовательно, с расходов на науку капиталист имеет двойную выгоду: поддерживает свою конкурентоспособность и экономит на налогах. А общество имеет мощный источник финансирования науки и образования. Это — в классическом капитализме.
А у нас своеобразный капитализм. У нас нет настоящей конкуренции, все в руках монополистов — олигархов. А если в каком-то секторе и есть два-три олигарха, то они без проблем договариваются между собой. То есть нет смысла тратиться на науку, на университеты. Экономия же налогов достигается еще проще — регистрацией предприятий в оффшорах. Следовательно, наши капиталисты также имеют двойную выгоду: не тратят деньги на науку и не платят налоги в Украине. И их, по большому счету, полностью устраивает такая структура экономики и такая власть. И начхать им на К.Маркса и его теории. В такой ситуации наука в Украине не имеет перспектив, какие бы красивые и взвешенные предложения относительно ее развития ни выдвигались. Существуют десятки разумных, обоснованных проектов развития страны вообще и отдельных отраслей в частности, в том числе и в самой НАНУ. Где они? Такая же судьба ждет, к сожалению, и предлагаемую автором Национальную программу развития (хорошо было бы ошибиться). Такие программы были бы очень нужны власти, которая бы в первую очередь заботилась об интересах государства как сегодня (тактика), так и завтра (стратегия).
Автор выдвигает главной задачей 2020 года «сделать перелом в отношении к науке в стране». Такое впечатление, что автор не живет в Украине. Каждому же известно, что главная задача и главный вызов этого года — прекращение войны на Донбассе. Без решения этой проблемы обо всем остальном можно только фантазировать. Равно как и без преодоления коррупции надеяться, что все средства на науку пойдут именно на науку, а не на что-то более интересное.
И в заключение. Автор отмечает, что именно развитие науки может обеспечить реализацию провозглашенного Президентом Украины в Давосе задания — стать лидером Центральной и Восточной Европы. Перед этим Президент заявил, что Украина является тем местом, где происходят чудеса (без уточнения, какие именно). Да, стать современной Украине лидером этого региона — это, действительно, было бы настоящим чудом. Лидер — это тот, кто показывает, как что-то делать лучше, чем другие; демонстрирует высшие критерии развития и сам соответствует им; который пользуется беспрекословной поддержкой общества. Что есть в Украине сегодня и в ближайшей перспективе такого, чтобы Польша, Чехия, Словакии, Прибалтика признали ее своим лидером? Вопрос риторический. В существующей системе ценностей такого чуда не случится и случиться не может. А оно таки нужно — нация с мощными историческими традициями должна иметь соответствующие амбиции. Только произойти такое чудо может только в принципиально другой системе ценностей — где развитие определяется не величиной ВВП, уровнем инфляции, золотовалютными резервами, количеством произыеденного металла, зерна, оборудования и т.п. Наука здесь должна была бы сформировать и обосновать другую модель общества, другую систему ценностей, которые бы соответствовали современным глобальным вызовам. Не промышленность должна быть главной целью развития науки. Это значительно сужает общественное значение науки. Перед украинской наукой, которая должна быть влиятельной частью глобальной науки, стоят более широкие задачи. Опять напоминаю об Индексе человеческого развития ООН. Украина могла бы дать европейской цивилизации новое дыхание, новые перспективы, если она после «свободы, равенства, братства» ничего нового не может предложить, удовлетворившись своим комфортным благосостоянием.
Тогда, возможно, и Балто-Черноморский проект мог бы обрести вполне реалистичное будущее при активном участии Украины. И тогда лидерство Украины было бы вполне обоснованным чудом.
Следовательно, несмотря ни на что — без науки Украине не обойтись. Но нужно другое состояние общества, где на нее был бы высокий запрос. Люди науки так же, как учителя и врачи, должны быть самими уважаемыми людьми в обществе. И самыми высокооплачиваемыми.
