9 декабря — во Всемирный день борьбы с коррупцией — Transparency International Украина вместе с ГО «Семьи Героев Небесной Сотни» наградят самых смелых общественных антикоррупционеров. Награда имени Героя Небесной Сотни Юрия Поправки должна поддержать тех, кто, как и Герои Небесной Сотни, не боится идти против коррумпированной системы и открыто борется за свои права, говорят организаторы.
Жюри в составе представителей семей Героев Небесной Сотни и Transparency Intenational Украина изберет победителей в трех номинациях: 1) Журналист-расследователь; 2) Противник системы; 3) Антикоррупционер (от власти).
Конкурс начался 10 ноября. Кандидатов на премию мог номинировать каждый, так же они могли представить себя сами. Для этого нужно было заполнить соответствующую онлайн-заявку.
Как известно «Дню», оргкомитет получил свыше двух десятков заявок.
Накануне вручения премии «День» побеседовал с Ярославой ПОПРАВКОЙ — мамой парня, именем которого общественность решила отмечать антикоррупционеров.
19-летний Юрий Поправка учился заочно на факультете социологии и права Киевского политехнического института, работал в одном из отделений Сбербанка Украины в городе Киеве. Во время Революции Достоинства сначала он был зачислен в 23-ю сотню Самообороны Майдана, впоследствии Юрий присоединился к «Правому сектору». Весной 2014 года вместе с тремя товарищами Юрий отправился в Славянск, где в апреле попал в плен к террористам и погиб от страшных пыток. Вместе с телом Юрия также были найдены тела еще двух убитых Героев Небесной Сотни — Владимира Рыбака из города Горловки и Юрия Дяковского из города Стрыя.
Указом Президента Украины Петра Порошенко № 94/2015 от 20 февраля 2015 года за гражданское мужество, патриотизм, героическое отстаивание конституционных принципов демократии, прав и свобод человека, самоотверженное служение украинскому народу, проявленные во время Революции Достоинства Юрию Юриевичу Поправке посмертно присвоено звание Герой Украины с награждением орденом «Золота Звезда».
— Пани Ярослава, почему вы согласились, чтобы награда за борьбу с коррупцией носила имя вашего сына?
— В этой премии я вижу, в известной мере, продолжение его жизни. Мой мальчик мечтал бороться с коррупцией.
Я рада, что люди не опускают руки: борются за свое государство, работают. И мне приятно, что лучшие из них будут отмечены.
— Как вы узнали об основании этой премии?
— Мне сообщила Ольга Климко — координатор семей Небесной Сотни. Когда-то Институт памяти собирал сведения о героях, и я тогда рассказала о Юриной мечте. Оля это запомнила.
— А о чем Юрий мечтал?
— Так сложилось, что он с детства видел несправедливость наших государственных органов. Так сложилось в жизни, что для того, чтобы что-то иметь, и закон был на нашей стороне, приходилось давать взятки. Нам прямым текстом говорили, сколько кому дать, чтобы наш вопрос сдвинулся с мертвой точки. Ясно, что на домашних «совещаниях» это все обсуждалось, и Юра это слышал. Он знал и видел, что мы экономили деньги, отказывали себе в чем-то, чтобы собрать на взятку для чиновника.
Когда-то мой мальчик (тогда еще мама моя покойная была жива) сказал нам: «Мама, бабушка, я выросту и буду вас защищать».
И когда наш мальчик вырос, он решил после 11 класса поступать в Академию МВД. План был — сломать коррупционную преступную систему внутренних органов. Он хотел, чтобы «коп» — это был «Коп» — человек с большой буквы.
Слушая его, говорила я: «Это — нонсенс». Это было до Евромайдана — одному тогда было нереально что-то изменить: и тебя «свои» же затопчут, посадят или убьют. И я «костьми ложилась», чтобы он не подавал документы в Академию МВД. И брата своего покойного подключила, чтобы он помог убедить сына изменить выбор.
Я знала, что ему нельзя туда. Он у нас с рождения был такой упрямый: «Или будет, как я сказал, или никак».
В конечном итоге сын подал документы по моей просьбе в Лингвистический институт. Юра очень хорошо знал английский язык. С первого класса мы занимались. Он ходил по репетиторам, на курсы. Я очень хотела, чтобы он ездил за границу, работал на какой-то хорошей иностранной фирме менеджером.
Еще он подал документы в Драгоманова — тоже на факультет иностранных языков, и в КПИ — на специальность социология и право.
Во все три вуза он прошел. Но финансово потянуть мы не могли все три. И когда пришлось выбирать один, Юра настоял на КПИ и специальности социология и право. Сыну это очень нравилось. Он просто как хобби читал криминальное право. А еще очень любил философию.
— Юра с первых дней был на Майдане?
— Я подозреваю, что да. Но от меня он это скрывал. Говорил мне, что остается у подруги ночевать, и то, что сессия и с друзьями будут готовиться.
А как-то он из дома собирался, и я догадалась, куда он идет. Сын одел берцы, оставил свой рюкзак. Как раз тогда была активная фаза на Майдане. Я его кинулась просить, что не надо идти, потому что я боюсь, что его там убьют или покалечат. На что он мне тогда сказал: «Мам, а что я ребятам скажу, что меня мама не пустила?» И все равно собирался. Остановился только, когда я начала одевать Богданчика — младшего сына, которому тогда был годик, чтобы идти втроем с Юрой на Майдан (плачет).
После этого Юра, как в ракушку спрятался. И скрывал от меня все свои активности. А еще устроился на работу в Сбербанк кассиром. И тогда на лжи его поймать было практически невозможно. Он не бывал дома, потому что у него учеба, работа, девушка, друзья. Всегда новый повод. И я не могла уследить, когда он ходил на Майдан, когда не ходил. Единственное, что как-то я увидела, что у Юры голова пробита возле темечка и зашита рана медицинской синей нитью. Но и тогда сын нашел, как выкрутиться. Сказал мне, что ремонт в банке, и штукатурка на голову упала. Я, правда, пригрозила, что позвоню руководителю, спрошу. На что сын мне сказал: «Мам, я человек новый в коллективе и молодой совсем, что обо мне подумают?». И я на это «повелась».
— Как вы узнали, что Юры уже нет в живых?
— Первыми мне сказали... террористы.
— Вам позвонили?
— У Юры с вечера 16 апреля был выключен телефон. Я и все друзья и родственники постоянно названивали на его номер. Но связи не было. И вот в ночь с субботы на воскресенье — а это как раз Пасха была — телефон включился — пришло СМС. И я набрала... Трубку поднял неадекватный мужчина. Он кричал на меня, обзывал фашисткой, бандеровкой, говорил, что я на их землю посягаю... Потом еще сказал: «Это тебе за Сашу Белого!» Я не могла ничего понять. Причем он постоянно бросал трубку: выкричится, и «выбивает»... И такое было у всех, кто звонил на Юрин номер.
Я написала СМС, что я — мама, что я не принадлежу ни к каким политическим силам. Мне и в голову тогда не могло прийти, что Юра поехал на Донбасс. Я думала, что это какие-то наркоманы телефон украли.
10 минут после СМС я ожидала. Никто не отзванивался. Тогда я набрала сама. Трубку поднял другой мужчина. Сейчас по голосу я думаю, что это был Гиркин (отставной офицер вооруженных сил РФ. Также известный под псевдонимом Игорь Стрелков, кличка Стрелок. Сыграл значительную роль в начале вооруженного конфликта на востоке Украины. — «День»). И следствием доказано, что на тот период именно Гиркин руководил пытками наших ребят. И вот этот мужчина мне говорит: «Твой сын погиб. Он давно уже в Небесной Сотне. Ты сюда не звони. Ты что не понимаешь, что мы хотим его дружков вычислить?!» — и положил трубку.
Я позвонила в милицию. Реакции не было. Сказали звонить следователю. Я набрала тот номер, который мне дал дежурный, там не отвечали. И я снова позвонила в участок, что, мол, там не отвечает никто. А он мне спокойным тоном отвечает: вы что не понимаете, сейчас все на Пасхе?! Знаете, как мне было тогда? Моего ребенка где-то держат, истязают, убивают, а у них здесь — праздник.
— Это правда, что дело об убийстве Юры закрыто из-за отсутствия состава преступления?
— Его закрывали. 31 мая 2014 года. Я храню интересную «газетку» — «Жить по-новому». Перед выборами такие раздавали. И вот там на первой странице — портрет Петра Порошенко, а на второй — мой Юра и заметка о том, что погиб еще один Герой Небесной Сотни, и немного об обстоятельствах смерти. И заканчивалась эта заметка словами «будем помнить». Но буквально сразу после того как Порошенко выиграл президентские выборы, Днепровское РОВД закрыло Юрино дело...
— Но вам удалось добиться его возобновления?
— Да. Мы ходили с митингом к Днепровскому РОВД. Был большой скандал. Были активисты, адвокаты, Юрины одноклассники, учителя из школы. Нас тогда принял начальник Днепровского РОВД Чайка. Его уже, слава богу, выгнали.
Кстати, мы организовали митинг и под Генпрокуратурой после того, как я получила отписку из прокуратуры, что они не видят ничего противоправного в действиях следователя, который закрыл дело Юры. Это как раз было в день, когда Виталия Ярему назначили Генеральным прокурором. К нам вышел Виталий Касько. И дело возобновили.
Было три убийства... Моего Юру замучили, его друга из Стрыя Юрия Дяковского и депутата Горловского горсовета Владимира Рыбака. Но наша прокуратура не хотела объединять эти три дела. И только под давлением людей, СМИ, общественности нам удалось добиться, чтобы эти дела объединили.
— Сейчас вы верите в то, что виновные в убийстве вашего сына будут привлечены к ответственности?
— Честно — нет. Они — на территории России и ДНР. В ближайшее время — пока война не закончится — найти их и судить — это нереально для нас. Где Гиркин? В Москве. Как его достанешь?
А вообще, если честно, я надеюсь на Бога и его наказание.
