— Самое главное наше открытие состоит в том, что работы у комиссии еще непочатый край. По сути на сегодня мы имеем больше вопросов, чем ответов. Хотя и они, конечно, есть. Но вскрылись такие эпизоды, речь пошла о таких суммах, что конец работы комиссии очень отдалился. Больше того, даже сейчас Нацбанк подбрасывает новые темы. Так, по закону он был обязан отозвать лицензии 37-ми коммерческих банков, не выполнивших условие о том, что их уставный фонд должен составлять не менее 1 млн. экю. Такой единицы, как вы знаете, уже нет. Введена новая единая валюта стран ЕС — евро. И Нацбанк представил проект постановления ВР, предусматривающий отказ НБУ от контроля над коммерческими банками в этом вопросе. Естественно, он отвергнут. Ведь мы не можем иметь банки с уставным капиталом в $5. При этом объясняя, почему не были отозваны лицензии 37-ми банков, заместитель председателя правления НБУ Ярослав Солтис указал, что Нацбанк как структура наиболее компетентная в вопросах денег, в вопросах валюты в этом государстве считает, что поскольку сейчас нет такой валюты, как экю, то Нацбанк не будет отзывать лицензий. Я переспросил: «Это официальная позиция НБУ?». И получил утвердительный ответ. Тут же возник следующий вопрос: тогда не должны платиться акцизы, таможенные пошлины, поскольку они тоже установлены в экю?
— Вина Нацбанка тут в том, что он взял на себя функцию толкования законов?
— Не только толкования. Руководствуясь своим подходом, Нацбанк был обязан отозвать лицензии у всех коммерческих банков Украины. Раз экю нет, то ни у одного банка нет уставного фонда в 1 млн. экю. НБУ не просто трактует законы, он предпринимает действия, очень опасные для государства.
— Не слишком ли это формальный подход с вашей стороны?
— Когда наиболее компетентная в стране организация официально заявляет такое (и она готова, по словам Я.Солтиса, сделать это также письменно), то тут не может быть формального подхода. Ведь создается прецедент. К примеру, в стоимости алкоголя и табака более 90% налога. И если все эти суммы не будут платиться... Кстати, на этом заседании присутствовал заместитель главы налоговой администрации Алексей Шитря. Он сказал, что, если уж такие заявления делает Нацбанк, тогда у нас все возможно...
— Но это все же только потенциальная угроза. Что можно сказать о новых фактах, появившихся в досье комиссии?
— Их немало. Все они прозвучат в докладе Виктора Суслова. А сейчас я могу назвать лишь некоторые. Скажем, это колоссальные стабилизационные кредиты банку «Инко». Какие были основания для их выдачи и куда они делись? Деньги были очень большие, я даже боюсь называть суммы, порядка триллиона карбованцев. И, насколько я знаю, бывшее руководство банка «Инко» очень не просто, мягко говоря, относится к руководству Нацбанка. Они очень недовольны тем, как поступил Нацбанк, какие он давал указания по использованию этих кредитов. Но это долгоиграющая тема. Смотрите, налоговая инспекция может целый год проверять работу организации, где всего десять сотрудников. Понятно, что и нам требуется время, чтобы разобраться во взаимоотношениях этих банков.
В поле зрения комиссии попадали и факты выдачи Нацбанком за счет валютных резервов валютного кредита под смешные проценты российскому газпромовскому банку ($100 млн.). И он не был возвращен. Деньги были — и их нет. Когда вернутся, непонятно. Особенно если залогом служат ценные бумаги (предположительно облигации — «газпромовки»), рыночная стоимость которых составляет процентов 15—20 от суммы кредита. Зачем его при таком залоге вообще возвращать?
И совсем уж непонятная вещь — выделение двумя траншами в 1996 году банку «Украина» целевого кредита DМ 175 млн. на выплаты остарбайтерам. Если какой-то коммерческий банк не сумел распорядиться доверенными ему немецким правительством деньгами, то при чем тут государство, Нацбанк, банк «Украина»?
— Насколько я помню, там были соответствующие решения правительства...
— Хорошо. Тогда возникает вопрос: деньги, выделенные на этот раз Нацбанком, остарбайтерами получены? На самом деле на них были куплены ОВГЗ. А остарбайтерам из доходов по облигациям была выплачена только очень небольшая часть этой суммы. Кроме того у нас есть подозрение, что кредит «Украиной» не возвращен. Расследование в этом вопросе не закончено. Комиссии предстоит еще работать и работать.
Однако полная ясность у нас есть в вопросе о том, как поддерживает Нацбанк курс гривни. Излюбленный метод: сделать гривню дорогой. Как? Очень просто. Поставить учетную ставку Нацбанка в 3-5 раз выше, чем уровень инфляции, хотя всем понятно, что в интересах создания нормально работающей экономики эти цифры должны отличаться лишь ненамного. А у нас никто не беспокоится о том, что экономика не сможет вынести такой высокой ставки. Во всех учебниках мира написано, что высокий процент ее (экономику) губит. Но Нацбанк считает иначе, хотя аргументов у него практически нет. Он думает, что этим спасает гривню. А экономика страны свидетельствует об обратном.
— Скажите, а кто-нибудь просчитывал последствия возможного резкого снижения процентной ставки Нацбанком?
— Этим в первую очередь должен заниматься он сам. У него есть такой анализ. У нас все строится лишь на потребности заткнуть какую-нибудь очередную дыру. Вот сейчас, казалось бы, прекрасный момент для снижения ставки. Пришли кредиты международных финансовых организаций, и гривня в связи с этим даже стала немного расти. Увеличиваются и валютные запасы. А кредитная ставка по-прежнему очень высокая. И экономика полностью лишена оборотных средств. Нигде не платятся деньги, кругом сплошные взаимозачеты. Это результат того, что у нас нет нормальной эмиссионной политики. А если бы она была и эмиссия производилась по графику, то это обеспечивало бы настоящую стабильность, то есть предсказуемость национальной валюты.
— Появились ли у комиссии новые сведения о том, каким образом произошло сокращение валютных резервов?
— Давайте подождем доклада. Я не имею права об этом говорить. Но хочу все же сказать, что известно многое, вплоть до фамилий. И возник целый ряд новых вопросов и эпизодов. Вы даже не можете себе представить, насколько все интересно...
— Многие видят интригу также и в том (и объясняют этим придирчивость вашей комиссии), что Виктор Суслов, как говорят, метит на место председателя Нацбанка...
— Обратите внимание, Виктор Иванович еще ни разу не высказывался по этому вопросу. Он вообще говорит, что не хотел бы, чтобы этот доклад широко прозвучал, поскольку возможен ущерб не только престижу Нацбанка, но и всей страны. И подумайте: комиссия приводит цифры, факты, фамилии, а нам в ответ — не контраргументы, а, по сути, сплетни.
А что можно возразить против такого факта? Нацбанк выдавал кредиты под проценты, которые были ниже его же учетной ставки. Такого вы не найдете нигде в мире. Только за счет потерь по этим процентам государство недополучило более 90 млн. гривен.
— Был ли у Нацбанка официальный повод выдавать такие кредиты? Скажем, решение правительства...
— В редких случаях. В подавляющем большинстве кредиты выдавались по решению правления НБУ.
— Может быть, тут действовало еще не изжитое у нас телефонное право?
— Не исключено. Но пусть тогда руководство НБУ об этом скажет.
— Таких заявлений не было?
— Были, по определенным вопросам. Допустим, такое: от нас этого требовал Минфин. И мы это принимаем как аргумент. Но в большинстве случаев даже этой устной аргументации нет. Чаще всего можно услышать: «Мы так решили потому, что так правильно».
— Речь идет о каких-то дотациях предприятиям, вливаниях в отрасли?
— Нет. Нацбанк с 1995 г. выдавал льготные кредиты или правительству, или коммерческим банкам. Кредиты зачастую не возвращались. Сегодня Нацбанк показывает положительный баланс, и это при том, что существуют 13 млрд. гривен долгов правительства НБУ, которые фактически невозвратны и должны быть отнесены на убытки. Этот факт, бесспорно, опровергает мнение, что у НБУ все в порядке.
— А реально ли взыскать эти долги с правительства?
— Дело даже не в этом. Очень странно, что при отрицательном балансе с так называемой прибыли построены шикарные дворцы. Это колоссальный банный корпус, здание Киевского управления НБУ — тоже дворец. А многоэтажная гостиница в самом центре города, где к тому же никто не живет? Она же куплена и отремонтирована на какие-то деньги. По данным комиссии, это более семи миллионов гривен. Это все излишества, роскошь, которые непонятны в этой ситуации. Может быть в этом отеле, пустующем в ожидании изредка приезжающих крупных чиновников, жили пострадавшие от стихии дети из Закарпатья? Такая мысль никому и в голову не пришла.
Сегодня Нацбанк показывает положительный баланс, и это при том, что существуют 13 млрд. гривен долгов правительства НБУ, которые фактически невозвратны и должны быть отнесены на убытки. Этот факт, бесспорно, опровергает мнение, что у НБУ все в порядке
