Двери, которые для других закрыты, в этот день дважды открывало удостоверение «Дня». Сначала — в агентство «Интерфакс Украина», вход в которое заблокировали невооруженные активисты. «День?» — переспрашивают. «Кто знает такую газету?» — это уже к побратимам. «Я знаю. И я. И я. Я тоже знаю». Прохожу. За столом таблички: генеральный директор ПрАТ «АТЭК» Игорь Усенко, председатель наблюдательного совета Андрей Нагребельный.
«ВЛАДЕЛЬЦЫ» ПРОТИВ АГИТАТОРОВ
Гендиректор обвиняет кого-то, кто осуществляет «агитацию против владельцев, дискредитацию владельцев. Ведь аргументов нет — они не владельцы, они не арендаторы. Документы, которые они показывают из-под полы кому-то — поддельные. У меня есть документы, которые это подтверждают»... И тут, почти так, как около 100 лет назад в Петербурге, «караул устал». Зал для пресс-конференций наполнился ребятами в камуфляже, и «владельцы» были вынуждены ретироваться, так и не изложив свои аргументы и не показав обещанные документы.
Цитирую по пресс-релизу, который подобрал на полу: «...На днях на заводе, который расположен в одном из центральных районов столицы, рейдеры представили самодельный танк якобы собственной разработки. Презентация состоялась при участии отдельных руководителей правоохранительных органов (министра внутренних дел Арсена Авакова. — Авт.)». И далее: «Участники пресс-конференции также отметили, что высшее руководство государства не реагирует на многочисленные обращения трудового коллектива завода,.. заявления о преступлениях не рассматриваются... Почему первые лица государства посещают захваченный рейдерами объект — потому что не знают об истинном положении на заводе или потому что причастны к рейдерству?»
Замечу, люди в камуфляже, которые принимали участие в войне на востоке страны, в том числе и инвалиды на костылях, эти слова пану Усенко не дали сказать, поскольку, возможно, успели прочитать их в пресс-релизе и имели основания обидеться. Их, а также журналистов, недовольных «нештатным» вмешательством в ход пресс-конференции, несколько успокоил народный депутат Олег Петренко. «На заводе АТЭК сотни бойцов прошли подготовку и отправились защищать страну, — рассказывал народный избранник. — Многие из них потеряли на Донбассе здоровье, а кто-то отдал за Украину жизнь. Здесь-таки на заводе разрабатываются уникальные инновационные образцы военной техники. И в это время продажные судьи ищут какие-то щели в законодательстве, притягивают за уши какие-то нормы законов, чтобы отдать завод в руки фирмы, где основателями являются откровенные сепаратисты».
«ЛЕЖАЩЕЕ» ПРЕДПРИЯТИЕ
Где-то через полчаса после бурной пресс-конференции «День» уже у ворот АТЭК. Охранники должным образом реагируют на редакционное удостоверение и позволяют пройти. Оглядываюсь и вижу красноречивое объявление, которое когда-то призывало сюда новых работников. Теперь с улицы его не видно, и, к тому же, оно висит так сказать вверх ногами — видимо, чтобы повеселить последних рабочих, которые еще здесь остались. Не смешно — грустно. Еще хуже становится, когда идешь мимо пустых, темных и полуразрушенных корпусов некогда мощного, а ныне «лежащего» предприятия. Уцелевшие оконные стекла — здесь исключение. Да даже некоторые стены выглядят так, словно сейчас завалятся.
Исключение и цех №19. Здесь что-то громыхает и жужжит, оконные стекла на месте, с потолка не капает. А вот в помещении рядом -настоящее кладбище ржавых станков, которые были когда-то драгоценными, а теперь, скорее всего, не подлежат восстановлению. Их среди прочего «фоткает» бородатый фотокор, которому что-то объясняет небольшая, не по-рабочему одетая женщина. Знакомимся. Это Светлана Зварич — президент организации «Благотворительный фонд образовательных инноваций». Именно на средства фонда цех получил вторую жизнь.
Рассказать о корпоративном конфликте просит «День».
СОБИРАТЕЛИ ЛОМА И ПОДАРКОВ
— Нет никакого корпоративного конфликта, — обрывает она. — Завод пребывает в процедуре санации. Это означает, что кто-либо, гражданин или юридическое лицо, может предложить и подать в совет кредиторов свой план санации, то есть восстановления платежеспособности и производства. Мы (благотворительный фонд) такой план подготовили и, собрав пакет других необходимых документов, подали их в совет кредиторов, который возглавляет представитель государства в лице Святошинской налоговой.
Мы надеялись, что государство увидит и одобрит то, что мы делаем, поскольку это нужно украинской армии. Мы верили, что государство нас поддержит. Но налоговая начала что-то крутить и выкручивать: за девять месяцев не рассмотрела поданные нами документы. Между тем «КVV-групп», ее акционеры, которые судятся между собой и едва не убивают друг друга, изобрели, как им кажется, эффективный ход: они оплатили часть долга завода перед бюджетом.
На самом же деле они не имели права этого делать без решения совета кредиторов. Более того, если бы оно даже было, то его должен был утвердить суд. Зварич проводит аналогию: «Например, я оплатила за два месяца вашу задолженность за квартиру, и начальник ЖЭКа на этом основании объявил, что квартира уже не ваша, а моя. Именно так произошло с заводом. Судья только за треть всего долга отдал завод «КVV-групп», в действительности нацеленной только на металлолом, и прекратил дело о банкротстве. Почему его удовлетворила только часть? Мы с этим не могли согласиться. Но нашу апелляцию на это незаконное решение четыре раза не принимали. А затем отклонили и кассационную жалобу, и Высший хозяйственный суд узаконил своим решением аферу «КVV-групп». Таким образом, завод отдали тем, кто его до сих пор разворовывал. А они даже документы не подавали на участие в санации. Как АТЭК мог попасть в их руки? Какие взятки нужно было дать, чтобы это случилось?»
И тут «День» спросил: «Правда ли то, что среди акционеров «КVV-групп» брат главы ГФС Евгений Насиров?». «Это правда», — несколько нервозно ответила Зварич, не вдаваясь в детали. Позже «День» разыскал их в интернете. Оказывается, изучая историю перепродажи АТЭК бывшими владельцами Щербаковыми Андрею Нагребельному и Евгению Казьмину (на то время депутату Севастопольского горсовета и совладельцу ломозаготовительной (!) фирмы «КVV-групп»), следственное управление ГУМВД Киевской области выяснило, что компаньон Нагребельного Марина Шейгас «подарила» (согласно заключенному 28.10.2014 года соглашению) 682 акции 27-летнему Евгению Насирову и перевела их со своего счета в ценных бумагах на его счет. Кому на самом деле адресован этот подарок, который имеет все признаки взятки? Этого никто не знает, хотя все легко догадываются. А Зварич называет еще нескольких акционеров и утверждает: «Сплав старой и новой власти просто суперовый».
ПЛАТФОРМА ДЛЯ «АЗОВА»
Слово «сплав» напомнило, что АТЭК, пусть и вопреки недавнему решению суда, остается и, хочется верить, останется не только мастерской, где ремонтируются пострадавшие в боях бронемашины полка Нацгвардии «Азов», но и, как сказал нардеп Петренко, местом, где разрабатываются уникальные образцы инновационной военной техники. И вот она — построенная на АТЭК для «Азова» боевая машина, которой дали необычное название — городской танк.
«Я сам готов идти на ней в бой», — сказал «Дню», очевидно, главнейший ее творец, волонтер Николай Степанов, который до августа прошлого года был первым заместителем генерального директора — техническим директором завода им. Малышева в Харькове, а до того 42 года — топ-менеджером Харьковского бронетанкового завода. «Выйдя на пенсию, не смог сидеть на диване, так как нужно защищать Украину», — добавляет он. «Когда эту машину (мы разговариваем прямо у ее борта) назвали городским танком, — продолжает Степанов, — я был очень удивлен. Она действительно благодаря высокой маневренности и огневой потуге может успешно «работать» в боевых условиях в населенном пункте, а также выполнять другие боевые задания где угодно».
«Но главное, что при ее создании мы уделили наибольшее внимание защите экипажа, — акцентирует внимание опытный танкостроитель. — Солдаты здесь недосягаемы для всех видов враждебных боеприпасов, так как находятся в специальной бронекапсуле. В другой — сохраняется боезапас. Если же говорить с точки зрения конструкции машины, то это — универсальная боевая платформа, на которой можно размещать любое современное вооружение. Сейчас мы сделали машину огневой поддержки танков. А вон там дальше — еще одна платформа, на которой будет смонтирована зенитная установка, радар. Предусмотрено и применение дрона для корректировки огня».
Сколько рабочих строили ваш «первенец»? Отвечает: «Девять. Труднее всего было найти сварщиков. Нам их «одолжил» директор одного профтехучилища. Ребята быстро освоили специфику работы. Посмотрите, какие бронелисты (в Украине такие сплавы делают только в Мариуполе, на «Азовсали») им пришлось варить, потрогайте сделанные ими швы — ровненькие, хоть ручные, не автоматические. Институт Патона нам помог оборудованием, но кое-что пришлось искать за рубежом. Как только найдем еще и деньги, то быстро получим — и броня и швы будут еще крепче».
— Как отнеслись к вашей разработке в «Укроборонпроме», на том же заводе Малышева?
— Их она не заинтересовала.
— А сколько стоит такой вариант боевой платформы, если не секрет?
— Не секрет, но мы не подсчитывали, — явно без предварительной договоренности почти в один голос сказали и Степанов, и Зварич, — что-то мы действительно довольно дорого покупали — например, прицелы, а что-то нам отдавали с большой скидкой, а то и просто волонтеры дарили...
— Возможно ли наладить в Украине серийный выпуск таких машин и где? Наверное, на Малышева?
— Думаю, можно найти другое предприятие, где лучше воспринимают инновации.
