Нет сомнения, что экс-глава «Нефтегаза Украины» Юрий БОЙКО — один из удачливых и весьма влиятельных украинских менеджеров (сейчас он старается конвертировать эти свои качества в парламентские места для возглавляемой им Республиканской партии Украины, которая входит в блок «НЕ ТАК»). В свое время он даже был исполнителем операции под названием «Реверс» на нефтепроводе Одесса — Броды, за что «День» неоднократно вступал с ним в острую полемику (украинская труба до сих пор, причем неэффективно, используется для прокачки российской, а не каспийской, как по проекту, нефти). В этом плане очень примечательна и его позиция в отношении газового соглашения, подписанного «Нефтегазом Украины» с российским «Газпромом». Если профильный комитет парламента рекомендует осудить это газовое соглашение, то бывший глава «Нефтегаза Украины» предостерегает от попыток его денонсировать.
— Нынешняя система газовых отношений с Россией заложена в значительной степени вами. Скажите, какие уступки Украины определяли тогда низкую цену газа? Был ли в их числе реверс нефтепровода Одесса—Броды?
— Когда мы имели соглашение с Россией, которое предусматривало получение газа по 50 долларов в обмен на ставку 1,09 транзита российского газа по Украине, были взаимные уступки: мы им дешевый транзит, они нам — дешевый газ. А реверс Одесса—Броды не был никаким образом с этим связан, потому что у них этим занимаются разные компании. У них «Транснефть» абсолютно автономна от «Газпрома». Касательно реверса: говорят, у нас была возможность или реверса или аверса — это неправда. Было два варианта: либо труба стоит и ржавеет, либо заполняется русской нефтью (у них на тот момент был дефицит транзитных мощностей, сейчас его уже нет). В то время цена нефти прыгнула на рынке чуть ли не в два раза, и Россия везла ее и по трубам, и танкерами и даже железнодорожными цистернами... Если бы не эта ситуация, труба ржавела бы до сих пор.
— Но и сейчас российские компании не удается оттуда выставить?
— Это неправда. Когда Христенко в последний раз приезжал, он прямо сказал: скажите, когда нам оттуда уйти? Все замолчали. Потому что нет альтернативы.
— Но руководитель «ТНК-ВР Украина» Александр Городецкий недавно говорил, что у Украины нет другого пути, кроме как использовать в этом нефтепроводе российскую нефть.
— На сегодняшний день это правда, у нас нет другого пути. Нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан забрал каспийскую нефть на себя, а туда вложили деньги американцы и они этот маршрут никому не отдадут. В прошлом году он был заполнен при 50-миллионной мощности по нефти на семь миллионов тонн. Это конкурент нефтепровода Одесса—Броды. И как только он начал строиться, я понял, что у нас перспектив нет, что они будут сначала заполнять его, выводить на проектную мощность, а только потом уже вернутся к нашему трубопроводу. И что происходит? В Казахстане растет добыча нефти примерно на 10—12 млн. тонн в год. Баку— Тбилиси—Джейхан будет полностью заполнен через три года. Вот тогда дойдет очередь до Одесса—Броды. И лишь тогда этот нефтепровод будет работать в аверсе. А сейчас туда пока нечего качать. И некуда. Разговоры о том, что мы через Польшу к Гданьску прокачаем эту нефть, не имеют оснований... Основная проблема в том, что в Польше — частная земля. Выкупить ее, чтобы проложить трубопровод, — это серьезное дело. Полтора года назад было создано совместное предприятие, которое должно было заниматься этими вопросами. Но я уверен, что кроме деклараций, бахвальства и прожектерства, они до сих пор ничего не сделали.
— Экс-министр Сергей Ермилов говорил, что после того, как с украинского рынка ушла «Итера», была мысль сделать оператором туркменского газа «Нефтегаз Украины». Почему это не удалось?
— «Итера» никогда не ушла бы с украинского рынка, если бы мы ее не убрали. «Итера» использовала украинский рынок как пылесос, вынимая деньги из наиболее перспективных предприятий. А ситуация с транзитом туркменского газа через Узбекистан, Казахстан и Россию абсолютно проста. В ноябре 2002 года Узбекистан подписал генеральное соглашение с «Газпромом» и передал все права на транзит любого газа «Газпрому». Я лично провел две недели в Узбекистане, пытаясь заключить контракт. Это было начало декабря 2002 года. Когда это не удалось, мы пришли в «Газпром» и сказали: или вы нам сделаете договор, или мы вам перекроем газ через Украину. И мы быстро договорились. А все разговоры о том, что можно было обойтись без посредников — это декларации, которые характерны для всего жизненного пути и работы некоторых наших руководителей.
— Это вы отвечаете на мой следующий вопрос: кто предложил в качестве оператора «Евротрансгаз»?
— В качестве оператора «Евротрансгаз» предложил «Газпром», у них был с ними договор на транзит туркменского газа. Я отвечу на следующий вопрос: «Евротрансгаз» два года транзитировал газ из Туркменистана в Украину и мы не имели с ним никаких проблем, за 70 центов за тысячу кубов на 100 километров, тогда как в Украине мы россиянам транзитировали за доллар и девять центов. «Итера» транзитировала за 41% газа, «Евротрансгаз» — за 38%, а «Росукрэнерго» — за 37,5%.
— Что вы можете и чего не можете рассказать о «Евротрансгазе»?
— «Евротрансгаз» два года транзитировал нам газ, который был самым дешевым в СНГ.
— Кто был собственником этой структуры?
— Понятия не имею. Меня это не интересовало. Меня интересовало, чтобы стоимость транзита была 70 центов. Украина никогда не имела ничего общего с транзитом туркменского газа через Узбекистан и Казахстан. И кто осуществлял этот транзит — всегда было для нас терра инкогнита. Мы никогда к этому отношения не имели.
— А вы знали о процессе преобразования «Евротрансгаза» в «Росукрэнерго»? Как это происходило?
— Я не только знал, я сам подписал договора с «Росукрэнерго» в июле 2004 года. Никакого преобразования не было. Была создана компания, основной целью которой, поскольку там был «Газпромбанк» и «Райффайзенбанк», было инвестирование в газотранспортную систему Узбекистана и Казахстана, поскольку это было наиболее узкое место при транзите туркменского газа. В апреле 2003 года Туркменбаши подписал контракт с российским «Газэкспортом» и продал весь газ на 25 лет вперед россиянам. И когда мы поняли, что в 2007 году останемся без газа, мы начали искать варианты как участвовать в закупке туркменского газа и предложили создать компанию, которая будет развивать транзит всех пяти очередей газопровода Средняя Азия-Центр от Туркменистана до Украины (там проектная мощность транспортировки 62 миллиарда кубометров в год, а сейчас проходит 40 миллиардов). Так вот, чтобы выйти на такую мощность, по данным «Росукрэнерго», нужно было около 400 миллионов долларов, а чтобы выйти на 80 миллиардов кубометров, которые были законтрактованы, надо было вложить два миллиарда долларов. Поэтому там появились банки.
— «Росукрэнерго» совершенно «отличная» компания от «Евротрансгаза»?
— Да. Это уже не просто оператор, это — инвестор, т.е. на том этапе, когда была «Итера», потом «Евротрансгаз», достаточно было оператора. Когда стало ясно, что в мощности транзитной базы надо вкладывать деньги, то привлекли инвестора, который под обязательство вложить деньги транспортировал этот газ.
— И он эти деньги вкладывал?
— Не знаю, я после этого там не работал. Они провели аудит, выяснили состояние компрессоров, привлекали туда немецкую фирму, это было еще весной. Вряд ли они туда что-то вкладывали, там было охлаждение отношений, но газ они качали для Украины весь год — для новой прозрачной помаранчевой власти.
— Но почему, если компания называлась «Росукрэнерго» и вы подписывали соглашение с ней, там все-таки не присутствует Украина?
— Потому что мы никогда не имели ничего общего с транзитом туркменского газа. Это не наша территория. Через территорию России, Узбекистана и Казахстана газ транзитирует компания, которая имеет договор с «Газпромом».
— Сегодня «Газпром» предлагает нам купить часть этой компании?
— Российский «Газпром» может продать лишь свою часть компании. Если предлагает купить «Райффайзенбанк», то, если это выгодно для страны, можно согласиться.
— Почему соглашение от 4 января настолько затемняет поставку туркменского газа в Украину? В нем не идет речь о 40 миллиардах кубометров, которые Украина якобы купила у Туркменистана.
— Не согласен: там четко написано о 41 миллиарде туркменского газа, 7 миллиардах узбекского и 8 — казахского.
— 41 миллиард — это тот газ, который обе страны передают «Росукрэнерго»?
— Нет, они передают для продажи нам, с нами подписан договор.
— Значит, весь туркменский газ вошел в тот объем, который будет поставлять «Росукрэнерго» в Украину?
— У нас баланс газа — 75 миллиардов кубометров. Из них 20 миллиардов мы добываем сами, а 55 миллиардов нам поставляет то же «Росукрэнерго» по 70 центов за 1000 кубов. Интрига в том, что они берут 40 миллиардов туркменского газа, 8 миллиардов казахского и 7 миллиардов узбекского — всего 55 миллиардов — и таким образом формируют наш баланс.
— Но в результате мы получаем от «Росукрэнерго» по соглашению 34 миллиарда кубометров.
— Нет. Все 55 миллиардов идут в нашу страну по соглашению — формируют баланс страны.
— Выходит, тот экземпляр соглашения, который опубликовала Юлия Тимошенко, не соответствует действительности?
— Я не знаю, что она опубликовала. Я вам скажу, почему она выступает по газу: причины — бизнес и политика. По бизнесу Ющенко не дал ей возможности вернуть корпорацию «Итера» — ее давнего партнера еще со времен Лазаренко. Президент, зная аппетиты Тимошенко, не разрешил ей этого делать. А потом, когда ее отправили в отставку, она решила отобрать голоса у Ющенко с помощью обвинений в коррупции.
— А что вы знаете о соглашении с Туркменистаном на 2006 год? Вначале нам сказали, что куплено 40 миллиардов по цене 50 долларов за тысячу кубометров, а потом оказалось, что со второго полугодия будет цена 60 долларов. Это соглашение реально, оно существует, его кто-нибудь видел?
— Возможно, раз так говорят.
— Какую роль играет в газовой ситуации в Украине Узбекистан? Проходит ли сегодня через узбекскую территорию туркменский газ в Украину, ведь какое-то время он не проходил...
— Нет, он проходил всегда. Газовые переговоры никогда легкими не были. В прошлом году у нас была действительно сложная ситуация на рубеже 2004 и 2005 годов. Это были тяжелые переговоры, когда мы с туркменами не договорились о цене, и они перекрыли нам газ с 29 декабря. До 10 января у нас не было туркменского газа, потом мы подписали договора и закрыли эту тему. Народ об этом даже не знал. Сейчас у нас проходит туркменский газ по территории Узбекистана, Казахстана и далее.
— По официальным данным, Украина получит за транзит в результате повышения ставки до 1,6 доллара (за тысячу кубометров на 100 километров) 2,5 миллиарда долларов. Учитываются ли при этом те 5 миллиардов кубов, которые Украина заранее отдала по соглашению об облигациях?
— Это абсолютно неправильное толкование, никаких пяти миллиардов Украина никому не отдавала. Когда Тимошенко была вице-премьером, Ющенко — премьером, а Бакай — главой «Нефтегаза», Украина накопила 1,5 миллиарда долларов задолженности перед Россией. Затем эта задолженность была закрыта — в августе 2004 года мы подписали соответствующий договор. В соответствии с ним, когда мы транзитировали российский газ через страну, то получали в оплату 85% газом, а 15% — валютой. Правда, эту валюту никогда нам не платили — списывали на задолженность. Так вот, эта сумма авансом на 5 лет наперед была заплачена нам, мы в тот же день вернули им и закрыли задолженность.
— Но как-то так получилось, что если до того Украина ежегодно получала за транзит где-то около 30 миллиардов кубометров, то после этого оказалось примерно 25 миллиардов...
— Никогда Украина не получала 30 миллиардов кубометров за транзит газа. Максимум 26 миллиардов — остальное (15%) валютная часть.
— Так что 2,5 миллиардов — это реальная сумма, которую Украина получит, вы можете это подтвердить? А насколько сократится или вырастет газовый баланс Украины в результате осуществления соглашения от 4 января?
— Единственное — газ для промышленности будет на 30% дороже.
— А объем его не сократится?
— Нет. Реальный итог этого соглашения — рост цены газа для промышленности на 30%.
— Сейчас официально озвучивается мнение даже о профиците газа.
— Если будет, дай Бог, профицит газа, то его можно будет продать за рубеж.
— Что будет с экономикой Украины в результате этого соглашения? У вас есть прогноз?
— Думаю, что в результате роста цены на газ на 30% потребительские цены повысятся на 2—3%. Из-за этого дополнительная инфляция составит 1—2%, а рост ВВП снизится на 1,5—2%.
— Фактически до нуля?
— Если не примут каких-то мер, то да.
— Правительство не намерено повышать цены на газ для населения. Чем это может обернуться для «Нефтегаза»?
— Возьмут очередной кредит — они уже их набрали миллиарды долларов за прошлый год и закроют дыру. А последующее поколение будет рассчитываться за то, что они задолжали.
— Можно предположить, что цена повысится сразу же после выборов?
— Разумеется. Это просто предвыборная акция, направленная на привлечение голосов избирателей.
— Что бы вы сделали в нынешней ситуации, чтобы не допустить таких экономических последствий?
— Я любой ценой прорвался бы на экспорт. Продал бы часть газа с тем, чтобы сбалансировать ситуацию внутри страны. Мы, собственно, так и делали. При всех повышениях цен, которые мы имели со стороны Туркменистана в прошлые годы, промышленность получала всегда одинаковую цену за счет того, что мы часть газа реэкспортировали и за счет прибыли покрывали разницу цен.
