«Стой! Кто идет?» Два десятка лошадей как по команде выглядывают из своих денников в проход конюшни, с настороженным любопытством рассматривая гостей. Ближайший ко мне гнедой красавец немедленно начинает досмотр: «Ваши документы? Сахар? Яблоки? Морковка!» По очереди скармливаю угощение. Некоторые знакомиться не спешат. «Проходите-проходите, гражданочка!» — недвусмысленно намекает повернувшийся ко мне блестящим крупом великан. И сразу как-то робеешь перед серьезным «человеком», у которого есть полное право косить на тебя через плечо, ведь он — служитель закона. Это — милицейская кавалерия, отдельное подразделение патрульно-постовой службы, которому несколько месяцев назад исполнилось пять лет.
В строю роты — 24 коня, хотя надо бы голов 60, говорит командир подразделения Геннадий Овчаренко. Гривастый состав — в основном мерины. Есть несколько жеребцов, для которых «девушки — потом», так что от работы их посторонние мысли не отвлекают. Кобылы нет ни одной — «барышни» в романтическом настроении для службы непригодны, объясняет Геннадий. Отбирали в милицию лошадей как с конных заводов, так и уже работавших в спорте. Породы самые разные: здесь и украинские верховые, и рысаки, и «немцы», и всевозможные помеси. Главный критерий — выносливость и спокойный, смелый нрав. При этом даже самую непугливую лошадь надо было научить не бояться шума, ярких вспышек, толпы, автомобилей. Все кони прошли свою «школу милиции» и уже через три месяца после создания подразделения вышли на парад 9 Мая. Но и сейчас для них обязательны «учения» (иногда даже с духовым оркестром) — перед всеми массовыми или первыми в сезоне мероприятиями.
Кавалерия несет службу на всех международных футбольных матчах. Тогда задействуют 15 лошадей, больше не позволяют ресурсы роты. «Проводим болельщиков «вражеской» команды к автобусам, сопровождаем VIP- автомобили, которым иногда приходится просто «пробивать» дорогу в толпе, — рассказывает Геннадий Овчаренко. — Есть у нас свои наработки по оттеснению, созданию зон безопасности. Например, стадион уже полон, а автобус с командой только заезжает, надо брать его «в клещи» и тянуть к стоянке. Кони с этим прекрасно справляются, так как народ подсознательно боится самого животного. Естественно, локализируем драки. Маневренность у нас хорошая — с одного конца стадиона в другой лошадь добирается быстрее, чем пеший патруль. Пара кавалеристов на футбольных матчах по своей эффективности заменяет около десятка пеших милиционеров».
С апреля до поздней осени ежедневная работа конной милиции — патрулирование парков. Двое всадников прочесывают парк Дружбы народов, двое — Труханов остров и четверо — Гидропарк. «Обращались к нам с просьбой народные депутаты с Оболони, есть Голосеевский парк, куда особенно по осени приезжают студенты, и тогда такое начинается! Есть места, где надо служить, но мы физически не можем охватить эти территории», — говорит Геннадий Овчаренко.
В среднем получается, что каждая лошадь выходит на патрулирование три-четыре раза в неделю. Начало дежурства — после обеда, окончание — с наступлением темноты. Эффективность конных патрулей доказана: территория лесопарковых зон огромна, пешком ее не прочесать, машины там не пройдут, да и мотоциклам проехать затруднительно — колоды, ямы с вязкой грязью…
«Верхом на лошади между деревьев можно догнать любого. По технике задержания есть у нас некоторые наработки, которые мы демонстрируем на показательных занятиях, но на практике не применяем. Например, есть милиционеры, обученные сбивать преступника крупом лошади. Естественно, мы руководствуемся законом о милиции: не можем применять физическую силу против человека, если он только подозревается в чем-то. Если же он явно совершил преступление — тогда другое дело. Догоняешь и сбиваешь ногой. Практиковали такое: подъезжают с двух сторон и подымают нарушителя под руки. А задержали — один спешился, одел наручники, второй держит лошадь и следит за обстановкой. Увозит нарушителя автомобиль, вызванный конным патрулем», — рассказывает командир роты.
Боевых ранений у наших милицейских лошадей, слава Богу, не было. Но у них, как и у людей: то травму получил, то заболел. Да и время неумолимо берет свое. «Происходит износ конного состава, а «ремонта» нет», — говорит заместитель командира роты Наталья Щасливец. Средний возраст милицейских лошадей — десять лет. Пятнадцати-двадцатилетние ходят на патрулирование не больше двух раз в неделю. По словам Геннадия Овчаренко, в подразделении есть и несколько коней «глубокого пенсионного возраста». Они ходят на службу раз в неделю, а основная их работа — учить молодых милиционеров.
В штате роты сейчас нет ветеринарного врача. «Когда ветеринарное заключение подписывает командир взвода, начальник ветеринарной службы Голосеевского района задает естественный вопрос: а как так может быть?» — говорит Геннадий Овчаренко. Когда заболевает лошадь — не будешь ждать планового финансирования. Подъем среди ночи, срочно за врачом, на конюшню… Выкладывают деньги из своего кармана Геннадий и Наталья: «В последний раз вызывали заслуженного ветеринарного врача Анатолия Левицкого. Можно сказать, благодаря хорошему отношению к роте он вместе со своим персоналом ночь хлопотал возле нашего коня».
Движение — жизнь. Для лошадей эта фраза действительно закон. При патрулировании конь получает солидную нагрузку, но и в свои «выходные дни» он должен разминаться на базе. Подразделение арендует помещение у конноспортивной школы «Авангард», и на тренировку здесь нередко бывают очереди — особенно в холодное время года, когда для работы остается один крытый манеж. «В прошлом году зимой мы могли тренировать лошадей только в ночное время. Поскольку были проблемы с проплатой, директор школы на вполне законных основаниях отказал нам в дневных тренировках, но пожалел лошадей, предложил работать ночью», — рассказывают Геннадий и Наталья. Передислокация на другую базу, строительство нового комплекса с крытым манежем для милиционеров сегодня невозможны.
Конкурса на работу в его подразделении, по словам Геннадия Овчаренко, нет, как вообще нет наплыва желающих служить в милиции: «Приходит молодежь с гражданки, после армии, проходит первоначальную подготовку, после чего уже мы должны научить человека верховой езде, работе с лошадьми, правилам безопасности, оказанию первой помощи». Один человек изо всех сил боролся за право работать в милицейской кавалерии — Наталья, кандидат в мастера спорта по выездке. Так повелось, объясняет Геннадий Овчаренко: женщине, желающей служить в милиции, надо получить разрешение замначальника главка. И Наталья ходила на прием к руководству, добивалась своего, говорит Геннадий: «Ни разу не пожалел, что взяли ее, с огромной отдачей работает». В руки Натальи и инструктора- коневода Ларисы Максименко попадают новобранцы. «Пятки тянем вниз, плечи назад, корпус ровнее!» — ну как начинающим кавалеристам не выполнять указания своих тренеров… Кстати, если на тренировках милиционеры одевают защитные шлемы, то парки патрулируют без них. «Обязаны не падать!» — говорит командир.
Конечно, не всякий сможет работать в конном подразделении. Одних спортивных достижений здесь недостаточно. Как милиционер- кинолог должен любить своего пса и заботиться о нем (кстати, со служебными собаками раньше работал Геннадий Овчаренко), так и милиционер-кавалерист обязан найти общий язык с лошадью. У кавалерии те же проблемы, что, у всех органов внутренних дел. Правда, платят надбавку за работу с лошадью — аж… 10 гривен. При этом ни водители, ежедневно доставляющие лошадей к месту несения службы, ни командир, мотающийся за овсом, сеном, опилками, этой надбавки не получают. «Много сюда приезжало журналистов, лошадей фотографировали, снимали на камеру, — бросает мне молодой худощавый милиционер, с нажимом проводя скребницей по спине коня. — Тут жена рожает, а жить негде. Вы лучше об этом напишите, а то — кони!» Но и он, выведя поседланного рыжего для погрузки в автомобиль, ласково треплет его по шее. Напарники!
Когда создавали подразделение, Геннадий Овчаренко ездил в Москву перенимать опыт: «Там традиции, можно сказать, вековые. Менялась власть, а конная жандармерия так и существовала. Сейчас в Москве четвертый полк патрульно-постовой службы практически полностью кавалерийский. У них 250 голов лошадей, хорошая амуниция. Москва сама шьет хорошую сбрую, мы на московской ездим, но они при этом покупают в Германии полицейские седла. С конными заводами у них заключены договора. Москвичи бы с удовольствием покупали коней в Украине, потому что наша украинская верховая — для милицейской службы идеальная лошадь. Раньше они так и делали, практически 70% конного состава были «украинцы». А сейчас ездят на своих — буденновцах и дончаках, которые не совсем годятся из-за строптивого характера. Россияне говорят, что с удовольствием покупали бы наших лошадей, но сложно — таможня и т.д. В Москве, кстати, конные отряды максимально приближены к местам несения службы — а мы лошадей возим с ипподрома».
В западных странах у полицейских лошадей специальные подковы, чтобы не стирались об асфальт, много других особых приспособлений. Наши берегут и свой минимум; по словам Геннадия Овчаренко и Натальи Щасливец, сбрую приходится ремонтировать и за собственные деньги. Из специальной одежды — галифе и сапоги. Пара обуви для конного милиционера, кстати, потянет на 500—600 гривен, шьет сапоги предприятие, обувающее почетный караул. По словам командира полка патрульно-постовой службы Александра Сивака, есть и кожаные комплекты формы — для холодной погоды. Стирать одежду конным милиционерам приходится чаще, чем пешим. Почистил коня — и ты уже весь в пыли, а тут еще чихнул на тебя гривастый напарник... По словам Александра Сивака, хотелось бы улучшить обеспечение формой, но пока и так справляются.
В 2000 году автомобили, лошади, амуниция для подразделения были закуплены на деньги, выделенные Киевской городской государственной администрацией. Однако затем, в январе 2003 года, было принято решение о финансировании государственных органов только за счет государственного бюджета. Кавалерийское подразделение милиция начала содержать исключительно за собственные деньги. Одна только плата за аренду КСШ «Авангард» составляет 20 тыс. гривен в месяц. А еще корма, ремонт амуниции, расходы на коневозы, лечение лошадей… «Финансирование органов внутренних дел на сегодня во всех отношениях недостаточное, но кавалерийское подразделение отнюдь не брошено на произвол судьбы. Мы как работали, так и работаем. Люди верны своему делу. Финансовые проблемы есть, но мы их выносим на уровень главка, и я не могу сказать, что они не решаются. В прошлом году наработали программу погашения долгов за «Авангард». Кавалерия должна работать, и она работать будет!» — убежден Александр Сивак.
Правда, недавно конное подразделение милиции хотели расформировать, очевидно, отнеся его к буржуазным пережиткам, как крутые автомобили из парка Министерства транспорта. Коней и коневозы собирались продать, а милиционеров пересадить на мопеды. «А как на мопеде проехать по песчаному пляжу? — горько иронизирует Геннадий Овчаренко. — Через колоду его надо на руках перетаскивать — очень упрощает погоню за нарушителем!» К счастью, министр внутренних дел Юрий Луценко отверг такое «рационализаторское» предложение.
В западных странах конной полиции уделяют особое внимание как безопасной для окружающей среды: необходимы только подхвостники для чистоты улиц. Франция, например, поддерживает свою конную жандармерию, потому что она помогает наладить доверительное отношение населения к правоохранительным органам. В общем — «милиция с народом». Наше конное подразделение, кстати, ни разу не то что не разгоняло демонстрацию, но даже не дежурило на митингах. Вне политики и красавец Цезарь, знаменитый тем, что задерживал… «Мерседес». Гонял лихач на крутом автомобиле по парковым аллеям, бросались практически из- под колес врассыпную мамы с колясками. Но Цезарь не испугался ревущего мотора «железного коня», вместе со своим милиционером рванул на автомобиль.
...Скоро всадники скроются в молодой зелени Гидропарка. Они едут работать, и там, на маршруте, туристы- журналисты им ни к чему. Но пока добряк Хрущ дышит мне в руки, и в его темных влажных глазах вопрос: «А народ — с милицией?»
