Чем глубже изучаешь историю первой половины ХХ века, тем больше утверждаешься в мнении: Сталин был действительно уникальным политическим деятелем. Точнее, не уникальным деятелем, а уникальным манипулятором, который, как никто из его современников, был способен перелицовывать свои поражения в громкие «как бы-победы», выстраивать сияющие блеском будущего совершенства идеологические конструкции на костях миллионов сегодняшних жертв, прикрывать чьим-то реальным героизмом самые жестокие преступления большевистской системы.
Безграничные цинизм и самоуверенность выделяли Сталина даже среди таких отнюдь не ангелоподобных, а иногда и не человекоподобных деятелей коммунистического движения, как Ленин, Троцкий, Зиновьев, Дзержинский, Киров. В то время как другие пламенными речами мобилизовали пролетариев на борьбу или организовывали с помощью «буржуазных спецов» государственные и военные структуры, Сталин вел умелую закулисную игру, чтобы в нужный момент выступить в главной роли в им же самим и срежиссированном шоу.
В 1922 году Ленин, тяжело заболев и на время отойдя от активной политики, с удивлением отметил: за очень короткий срок куцый и рябой аппаратчик Йоська, заняв до того сугубо номинальную должность партийного генсека, стал в политбюро постановщиком шоу «объединения советских республик путем их автономизации и вхождения в Российскую Федерацию». Последние усилия Ленин потратил на то, чтобы прервать это шоу, которое уже в середине 20-х превратило бы «красную» Россию в слегка измененное переиздание России Черносотенной, и ему это частично удалось. Но давайте посмотрим: Ленин считал возможным строить СССР не как федерацию, а как конфедерацию, объединив только военные и внешнеполитические ведомства, — вместе с проведением политики борьбы с великорусским шовинизмом, решительной «коренизацией» в союзных и автономных республиках и базированием экономики на сельскохозяйственных, промышленных и потребительских кооперативах (в итоге лет за 10—15 должно было получиться что-то наподобие того, что уже во второй половине ХХ века построил в Югославии Иосиф Броз Тито). Какой курс взял Сталин, став в конце 20-х полновластным диктатором, прекрасно известно — но при этом он сумел представить себя в глазах практически всего мира (и сторонников, и противников коммунизма) самым последовательным, а потом и единственным учеником Ленина! А впоследствии еще и громко обвинять в ревизионизме и измене ленинизму «клику собаки Тито» (и два десятка лет расстреливая тех старых большевиков, которые имели неосторожность хранить у себя дома напечатанные в газете «Правда» заметки Ленина о «коренном пересмотре всей нашей точки зрения на социализм»). Шоу оказалось настолько эффективным, что оно заместило собой реальность — как сегодня замещают телешоу, правда, не в таких масштабах, реальную политику...
Это, по-видимому, было первое, а в то же время самое масштабное и самое длительное, собственно, пожизненное шоу Иосифа Сталина — «верный ученик великого Ленина». В него органично вплелось и физическое и моральное уничтожение тех, кто на самом деле стоял значительно ближе к Ленину — Бухарина и Троцкого, более того — травля сестер и вдовы творца партии большевиков...
Но прежде чем Бухарина отправили в расстрельный подвал, он тысячи раз устно и в письменном виде (чуть ли не ежедневно) публично рассказывал о гениальности тов. И.В. Сталина как первого ленинского ученика и о собственных ошибках. Да и Крупская вынуждена была — в порядке партийной дисциплины, святое дело! — до самой смерти принимать участие в возвеличивании «лучшего друга физкультурников». Здесь главными были масштабность и регулярность публичных представлений, посвященных той или иной теме — в сочетании, ясное дело, с деятельностью «компетентных органов», из которых во второй половине 30-х были «вычищены» (с соответствующими последствиями) почти все и без того не слишком многочисленные кадры профессиональных разведчиков и контрразведчиков: главной стала охота на «врагов народа» и «вредителей», о которой можно было громко отрапортовать с трибуны.
И пошло-поехало. В январе 1933 года на пленуме ЦК ВКП(б) Сталин заявил о досрочном выполнении первой пятилетки — за четыре года и три месяца. Мол, план по общему объему промышленного производства выполнен на 93,7%, а по тяжелой промышленности — на 108%. А поскольку главным было поднять тяжелую промышленность, то, мол, наши успехи позволяют говорить о достигнутой цели. С тех пор и до сих пор (откройте, скажем, «Википедию» или российские учебники по истории и политическим наукам) сталинское «цыганочка с выходом» с некоторыми поправками — «не все удалось, но в главном...» — замещает собой реальные результаты первой пятилетки. А они были далекими от запланированных.
Рассмотрим подробнее, что скрывали парадные фанфары 1933 года, потому что речь идет о классической методике фальсификации статистических данных, которой потом пользовались в СССР до самой его кончины и, похоже, пользуются в независимой Украине. Во-первых, Сталин накануне своего выступления на пленуме ЦК подписал секретную телеграмму о запрещении всем и вся (от центрального до районного ведомства) обнародовать любую статистическую информацию до публикации официальных документов Госплана; но и после такой публикации любая местная статистика должна была печататься исключительно с разрешения Москвы. Это привело к резкому сокращению публикации статистических данных, а те, которые обнародовались, были «согласованы» на наивысшем уровне. Во-вторых, те сакраментальные 93,7% и 108% были вычислены по ценовым показателям, причем без учета роста оптовых цен на промышленную продукцию. Иными словами, если при составлении плана считалось, что грузовик Московского завода будет стоить 50 тысяч рублей, а в начале 1933 года он стоил 85 тысяч, то план выполнялся и перевыполнялся, фанфары гремели, а физическое количество автомобилей было меньше, чем планировалось. В-третьих, указанные цифры были «подрихтованы» в сторону повышения за счет двойного учета, когда при оценке работы предприятия оценивались и заготовки, и конечный продукт, в нашем примере — и кузова грузовиков, и сами грузовики (вместе с кузовами). Реально же (и эти цифры Госплан тогда имел, только они были строго засекречены) за первую пятилетку в СССР выпуск промышленной продукции увеличился вдвое, а продукции группы А — в 2,7 раза, тогда как плановые задачи составляли соответственно 2,8 и 3,3 раза. Особенно значительным оказалось отставание от плана производства предметов потребления — рост на 56% вместо увеличения в 2,4 раза. В натуральных показателях провал пятилетнего плана был еще более выразительным: в 1932 году вместо 22 млрд. кВт-часов электроэнергии было выработано 13,5 млрд. кВт-часов, вместо 75 млн. тонн угля — 64,4 млн. тонн, вместо 10 млн. тонн чугуна — 6,2 млн. тонн, вместо 8 млн. тонн минеральных удобрений — 0,3 млн. тонн, вместо 10,4 млн. тонн стали — 5,9 млн. тонн, вместо 8 млн. тонн проката — 4,4 млн. тонн. Еще большим было отставание от плана в машиностроении: автомобилей в 1932 году произвели 23,9 тыс. штук против 100 тыс. по плану, тракторов — 48,9 тыс. против 53 тыс., комбайнов — 10 тыс. против 40 тыс. по плану. Только с добычей нефти как-то справились — 21,4 млн. тонн реально и 22 по плану.
О группе Б промышленности — производстве товаров широкого потребления — и говорить не приходится. Чтобы не обременять читателя цифрами, отмечу лишь, что план первой пятилетки по производству хлопковых тканей был выполнен только в 1954 году, а по производству шерстяных тканей — в 1957 году...
И что интересно: переход от НЭПа к директивно-мобилизационной экономике дал существенное замедление роста в ключевых отраслях. Скажем, среднегодовые темпы прироста добычи угля составляли в 1926 — 1927 годах 39,9%, а в годы первой пятилетки — около 15%, среднегодовые темпы прироста производства стали — 37,6% и 8,2%, цемента — 34,4% и 17,1%. Иными словами, неэффективность сталинской экономики проявила себя сразу же; оно и не удивительно — при НЭПе «старые кадры» могли спокойно работать, рабочие на заработанные деньги в состоянии были себе что-то купить, уровень жизни общества медленно, но улучшался, а политические грозы гремели в основном где-то «наверху» — полный контраст с тем, что развернулось в СССР, начиная с 1929 года, с «большого перелома», и набрало наибольшую силу в 1930 — 1933 годах. Результатом уничтожения культурных сельских производителей и сельскохозяйственной кооперации с заменой их на колхозы и совхозы стало то, что за 1929—1933 годы производство мяса, молока и яиц в СССР сократилось соответственно в два, полтора и три раза, производство сахара — на 39%. Вместо запланированного роста сельскохозяйственной продукции за 1929—1933 годы в 1,5 раза в 1933 году ее производство составляло менее 2/3 уровня 1929 и 1913 годов. Оно и не удивительно: тракторный парк СССР в 1932 году имел общую мощность в 1,1 млн. лошадиных сил, а количество лошадей (то есть тех же лошадиных сил) в государстве с 1930 по 1933 год сократилось на 13,6 млн. Прибавьте к этому еще миллионы потерянных волов (общее число крупного рогатого скота с 60,1 млн. голов в 1928 году снизилось до 33,5 млн. в 1933 году) — и картина полной энергетической деградации «социалистического сельского хозяйства» будет полной. К этому прибавим ситуацию в финансах. Как известно, советский рубль времен НЭПа имел золотое содержание и был твердой валютой. Но с началом индустриализации-коллективизации запустили печатный станок, а золотое содержание, понятное дело, отменили. За 1928 — 1932 годы объем обращавшейся денежной массы вырос впятеро, результатом чего (несмотря на все карточки, талоны и купоны) стало снижение покупательной способности рубля на 60% (и это только в системе государственной торговли, оптовой и розничной).
Но, повторю еще раз, до сих пор десятки миллионов люда на постсоветском пространстве, в том числе и неплохо образованного, считают первую пятилетку стратегическим прорывом на пути индустриализации и не понимают, что существовали и более мягкие, а потому несравненно более экономически эффективные варианты развития промышленности и сельского хозяйства СССР.
Как же так произошло, что неправдивое толкование событий, более того — полная подделка не далекой истории, а настоящего и близких во времени событий оказалась такой успешной? Карательно-репрессивная машина? Да. Тотальная промывка мозгов с помощью мощных пропагандистских институций? Да. Изоляция СССР от всего мира? Да. Но есть еще один важный момент, способствовавший успешности сталинской политики: в свои шоу он постоянно включал — на разных уровнях — довольно большое количество заинтересованных и даже незаинтересованных людей.
Возьмем ту же первую пятилетку — даже при монопартийном режиме ее провал должен был бы привести к замене группы Сталина во главе ЦК на какую-то другую группу; тем более что существовала группа влиятельных партийных лидеров, у которой был свой вариант проведения индустриализации, — Николай Бухарин, Алексей Рыков, Михаил Томский, Николай Угланов — три члена политбюро (Рыков еще и возглавлял правительство СССР) и первый секретарь Московского горкома ВКП(б). Их сбросили с должностей в 1930-ом, обвинив в «правом уклоне», — но ведь события ярко засвидетельствовали их правоту! Однако «коллективный Сталин», выросший за годы властвования большевиков вокруг своего нового вождя и его ближайшего окружения, не был заинтересован в коррекции курса: это означало потерю власти и всех возможностей, связанных с ней, отбрасывание на маргинес правящего класса, а то и вообще за его пределы. Поэтому весь многотысячный (или, скорее, многодесятитысячный) «коллективный Сталин» начала 1930-х активно участвовал во всесоюзном шоу, постановщиком которого стал генсек. Так как почти все они, эти номенклатурщики различного ранга, на самом деле провалились на своих должностях и со страхом ждали наказания со стороны неумолимого ЦК, а тут вдруг вождь бросил всем и каждому спасательный круг: пятилетка выполнена за четыре года и три месяца! Об этом говорят все газеты, все журналы, все радиостанции, все кинопередвижки — в конечном итоге и сам поверишь, что не все так плохо, что выпущенные твоим заводом трактора, ломающиеся через 100 километров пробега, — это пустяк по сравнению с общими грандиозными успехами, что, в конце концов, даже такие трактора пока что лучше, чем никакие. А продуктовые карточки и талоны на потребительские товары — последствия неурожая и козней вредителей...
В воспоминаниях, надиктованных во второй половине 1960-х годов, Никита Хрущев, еще недавно всемогущий лидер СССР, а теперь пенсионер, с искренним удивлением — идеологическая пелена стала спадать с его глаз — отмечает, что в начале 1930-х он, молодой и успешный номенклатурщик, жил в материальном плане ощутимо хуже, чем до революции, работая слесарем на Донбассе. И приводит даже расчеты, подтверждающие этот вывод. Правда, потом Хрущев начинает говорить, что это, мол, была неминуемая плата за прогресс индустрии, за построение коммунизма... но как-то неуверенно. Похоже, еще несколько лет жизни — и он бы пришел к более радикальным выводам, но не суждено было...
Этот пример я привел, чтобы показать: только через два десятилетия после смерти Иосифа Сталина высокопоставленные участники его шоу (которые в принципе имели доступ ко многим секретным материалам) стали избавляться от искаженного виденья действительности, а некоторые (Молотов и Каганович) даже в 1980-е годы были убеждены, что все в свое время делалось правильно, успешно, грандиозно.
К середине 1930-х карусель уже раскрутилась на полную мощность. У «кремлевского горца» не было возможности, как у его берлинского коллеги, радовать людей реальным и ощутимым повышением их благосостояния, поэтому он изобрел несколько эрзацев такого «улучшения жизни уже сегодня». Во-первых, это было кино, показывавшее счастливую и богатую жизнь советских людей. Во-вторых, введение для Москвы специального снабжения, сделавшего советскую столицу едва ли не раем земным в глазах провинциальных визитеров. В-третьих, несколько десятков элитных по уровню комфорта санаториев и пионерских лагерей, куда могли попасть не только номенклатурщики и их дети, но и — в определенном количестве — представители «простых советских людей». В-четвертых, это были грандиозные массовые действа — не наивные комсомольские импровизации 1920-х с неизменным «нашим ответом Чемберлену» в виде дули, прилаженной к носу краснозвездного самолета вместо пропеллера, а тщательным образом отработанные представления, когда земля дрожала от сотен танков, а воздух — от сотен самолетов, когда тысячи физкультурников с деревянными (пока что) винтовками в руках делали зрелищные групповые упражнения на площадях крупнейших городов, когда над Москвой, Ленинградом, Киевом взлетали аэростаты с громадными портретами «великого вождя всех трудящихся мира». И все это тщательным образом снималось, чтобы увидеть действо могли не только десятки тысяч его непосредственных наблюдателей и участников, а весь Советский Союз.
Но это еще не все. Лучшими элементами шоу Иосифа Сталина, наиболее эффективным прикрытием его самых кровавых гекатомб и самых явных провалов стали проявления настоящего мужества и героизма, которые случаются во все времена и при всех режимах. Первые попытки раздувания общественного безумия, когда все воспевают героев, а заодно (и прежде всего) политбюро ЦК ВКП(б), связаны с достижениями советских летчиков и стратонавтов в первой половине 1930-х. Но первой действительно грандиозной кампанией, превратившей в массовом сознании поражение в победу, стало спасение и встреча челюскинцев. Напомню, что летом 1933 года в плавание по Северному морскому пути отправился ледокольный пароход «Челюскин», осенью он потерял ход, был затерт плавучим льдом и 13 февраля 1934 года раздавлен им. Один человек погиб. На лед сошел экипаж и пассажиры судна. Два месяца длилась спасательная операция, и в конечном итоге все моряки и пассажиры (по большей части — ученые) были спасены советскими летчиками, некоторым из них ассистировали американские бортмеханики. Это действительно было героическое действо, вызванное, однако, бардаком, царившим в сталинской империи: совершенно неприспособленный для плавания в тяжелых льдах пароход отправился в рейс на месяц позже, чем было нужно исходя из ледовой обстановки. Однако об этом забыли, зато щедро сыпались государственные награды, летчикам-спасателям присвоили только что введенное звание Героев Советского Союза (одним из первых Героев в силу всеобщего бардака стал Сигизмунд Леваневский, который не вывез ни одного челюскинца, потому что сломал свой самолет, а вот Михаил Бабушкин, чей гидросамолет-разведчик был на борту судна и который сам долетел до материка и вывез своего механика, получил только орден Красной Звезды...). А дальше — специальный поезд из Владивостока в Москву, повсюду митинги, танцы, песни, радость... и аресты всех, кто осмелился сказать хоть какое-то критическое слово в адрес не самих челюскинцев — их подвиг действительно уважали, а в адрес тех начальников, которые послали их на почти верную смерть.
А через полгода — таинственная смерть Кирова, грандиозные похороны и первая, еще непродолжительная волна Большого террора, «очистка» городов от «классово чуждого» элемента.
Самым примечательным, впрочем, стало сочетание массового террора с шумной кампанией первых «выборов без выбора» в Верховный Совет СССР по новой Конституции (написана небольшой группой партийных интеллектуалов во главе с Бухариным, публично объявлена «сталинской») и большими авиационными перелетами. Итак, вспомним, как это было. 1 июля 1937 года после одобрения на пленуме ЦК ВКП(б) проекта Положения о выборах в Верховный Совет СССР он был утвержден от имени президиума ВЦИК (тогда — номинально высшего органа власти во главе с «президентом» Калининым), а 9 июля перевоплотился в постановление IV сессии ВЦИК VII созыва. В отличие от тайного постановления политбюро «Об антисоветских элементах», принятого тогда же, Положение о выборах было широко распубликовано. Изучение повесток дня заседаний политбюро показывает, что со 2 июля вплоть до самих выборов 12 декабря 1937 года параллельно принимались решения об антисоветских элементах (конкретно по отдельным краям и областям) и о подготовке к выборам по избирательным округам. Более того, завершить «зачистку» было предусмотрено тоже до момента выборов. Приказ НКВД «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов», утвержденный политбюро 31 июля, предписывал начать операцию, в зависимости от региона, с 5 по 15 августа, а закончить ее в четырехмесячный срок. А вместе с тем, кроме подготовки к выборам, летом — осенью 1937 года развернулся ряд массовых кампаний и праздников — перелеты Чкалова и Громова в Соединенные Штаты Америки через полюс, чествование участников полярной экспедиции и тому подобное. Все эти празднования проходили одновременно с массовыми арестами и уничтожением людей НКВД и отправлением новых контингентов в ГУЛАГ по утвержденным сверху лимитам на репрессии.
Вот таким оно было, шоу Иосифа Сталина.
Более того, когда американцы в 1937 году восторженно встречали экипажи Чкалова и Громова, они и не представляли себе, что на самом деле речь шла об испытании нового бомбардировщика супердальнего действия — гражданское название АНТ-25, военное — ДБ-1. Два полка, которым планировалось дать на вооружение эти самолеты, должны были с советской территории добраться до любого города на территории Северной Америки, Европы, Азии, Северной Африки, а после выполнения боевого задания приземлиться на тайных аэродромах, подготовленных местными агентами Коминтерна. Идея не была полностью реализована — возможно, потому что начались аресты авиаконструкторов, попал в тюрьму и автор АНТ-25 Андрей Туполев. Следующей модификацией этого самолета, сделанной уже без него, стал ДБ-2. На специально оснащенном экземпляре его (названном «Родина») летчицы Грызодубова, Раскова и Осипенко в сентябре 1938 года осуществили перелет на Дальний Восток. Новая волна энтузиазма, прославление героизма летчиц... и новая волна Большого террора.
Интересно, что как раз в это время Сталин теряет интерес к рекордам, к громким пропагандистским прославлениям реального героизма советских людей; ему предлагают полет через Южный полюс и облет Земного шара без посадки — он к этому относится равнодушно. Он готовится к новым шоу, от которых скоро содрогнется мир: к подписанию пакта с Германией и «освободительным походам» на Запад. Впрочем, о полярниках придется вспомнить: неудачная «зимняя война» с Финляндией. 812 суток продолжался дрейф во льду Ледовитого океана парохода «Георгий Седов». В январе 1940 года к нему на выручку пробился ледокол «Иосиф Сталин». Все моряки «Седова» стали Героями; щедро наградили и участников спасательной экспедиции, был поднят грандиозный шум, на фоне которого терялись не особо оптимистичные сообщения с фронта...
Можно продолжать и продолжать эту статью, множить и множить примеры того, как шоумен Сталин (собственно, «коллективный Сталин» — то есть высшая советская номенклатура) осуществлял грандиозные массовые действа, призванные замаскировать истинное положение дел и заморочить миллионам людей голову. Но суть в другом: в нашем настоящем хватает последователей Сталина. Они не дружат с истиной, они готовы на самую грандиозную ложь ради сохранения своей власти, они предпочитают давать людям зрелища, зато держать их под контролем. После прочитанного каждый сам легко назовет примеры...
