15 ноября — дата принятия Закона УССР о присоединении Западной Украины к УССР. Как бы мы не относились к этой дате, но она навсегда останется в истории украинского народа. Много уже сказано о политическом аспекте присоединения. А что же получила Западная Украина в экономическом плане?
Долгие 20 лет (1919—1939) почти 6 миллионов западных украинцев Галичины и Волыни были Польшей «Б», в отличие от Польши «А» (центральных и западных воеводств) и ощутили на себе всю силу объятий западного соседа и в экономическом, и в духовном плане. Ждать особой симпатии поляков украинцам не приходилось — сказывались десятилетия противостояния и борьбы. Национальный гнет четко проявлялся в экономике: украинцы получали меньшую зарплату (разница с поляками могла достигать 50%), имели больший, нежели в среднем по Польше, рабочий день (он достигал 14—16 часов), облагались значительно большим количеством налогов — даже по официальными данным в Западной Украине их насчитывалось больше сотни (на дымоход, на курицу, на собаку, на содержание полиции и тому подобное). Украинцы долгое время не могли занимать государственные должности даже на уездном уровне!
Но особенно ощутимой для украинцев стала аграрная реформа, которую польская власть начала в 1919 году. Вводилась система «осадников» — польских переселенцев, которые становились проводниками политики польского правительства. К 1928 г. только на Волынь и Тернопольщину выехало 85 тысяч польских семей (всего же в Западную Украину выехало около 200 тысяч семей в села и около 100 тысяч в города), которые получили по 8—10 гектаров, или 31,5 % всей местной пахотной земли. Таким образом к 1928 г. 75% земли оказалось в руках поляков или ополяченных украинцев, а 16% украинцев оказались совсем безземельными.
Особенностью западноукраинской экономики межвоенного времени было продолжение польским правительством типично колониальной экономической политики Австро-Венгрии, которая делала ставку на вывоз сырья и полуфабрикатов, а не на слаборазвитую промышленность. 80% населения Западной Украины составляли крестьяне и только 8 % приходилось на промышленных рабочих. На территории Западной Украины и Белоруссии находилось всего 5% (около 4,5 тыс., из которых 2 тыс. имели до 4 человек рабочих) промышленных предприятий, потреблявших только 1% электроэнергии, производившейся в стране. Даже нельзя сказать, что правительство Польши рассматривало Западную Украину как сырьевой придаток. До 1939 г. была разведана всего 1/8 часть природных ресурсов, находящихся на этой территории — в основном нефтегазовые и калийно-соляные залежи.
Таким образом, экономика западноукраинских земель имела четко выраженный колониальный характер, что сказалось на ее структуре и динамике развития, проявлялось в торможении промышленного развития этих земель, консервации кустарно-ремесленного характера производства, ориентации производства только на добычу и первичную обработку сырья, хищнической эксплуатации природных богатств, низкой энерговооруженности промышленности, превращения края в рынок сбыта.
Однако говорить, что западные украинцы сдались на милость судьбы, нельзя. Украинские предприниматели постепенно завоевали значительный авторитет не только в масштабах Западной Украины, но и всей Польши. Так, украинцы Левицкий и Терлецкий входили в Наблюдательный совет Нефтяного акционерного общества, которое контролировало поставки и вывоз нефти из Польши. Одной из форм выживания западных украинцев довоенной Польши стала изобретенная и умело реализованная экономическая политика опоры на собственные силы — своеобразная заповедь украинского патриотизма — «свій до свого по своє» («ССС»). Подразумевалось, что поскольку украинцам в их начинаниях не поможет никто, то им следует самим себе помогать. Из- за имущественного расслоения, самые бедные украинцы иногда расшифровывали эти три «С» как: «свій свого скубе».
Было создано несколько мощных украинских союзов, обществ и даже банков. Среди крупнейших отметим: «Союз українських купців» (более 1 тысячи членов); «Союз українських хліборобів» (крупные землевладельцы; насчитывал около 700 членов, во владении которых было приблизительно 500 тысяч моргов земли); «Союз українських кам’яничників» (владельцев домов, которых только в Львове насчитывалось не менее 400 человек); Украинский союз «Сільський господар» (объединял преимущественно средних и мелких землевладельцев); Страховые украинские организации, среди которых одной из наиболее крупных была компания «Дністер».
Но самое главное внимание западных украинцев было сосредоточено на развитии кооперативного движения, которое, кроме своей основной функции — развития экономики — начало выполнять и функции самоуправления и экономической самозащиты, экономического и общего образования и тому подобное. Кооперативные организации предоставляли крестьянам большую консультативную помощь по лучшему ведению хозяйства, финансово поддерживали общества хлеборобского образования «Сільський господар» (1683 местных кружка, 107 тыс. членов) и «Хліборобський вишкіл молоді» (455 кружков). Украинские кооперативы быстро создали разветвленную сеть. Так, кредитные союзы организовались в «Центробанк» (Львов), сельские потребители и торговые союзы образовали «Центросоюз», который успешно вывозил на западноевропейские рынки мясные изделия, яйца, стручковые плоды. Городские торговые кооперативы были объединены в «Народну торгівлю».
Союз молочных кооперативов назывался «Маслосоюз», который по признанию самих поляков был настолько сильным, что диктовал цены на молочные продукты по всей Польше. Годовой оборот «Маслосоюза» составлял 15 млн. злотых (сумма в то время астрономическая). Более 250 молочных магазинов Союза обеспечивали маслом не только Польшу, но и экспортировали его в Англию, Австрию, Германию, Францию, Чехо-Словакию и даже Палестину.
Существовала и организация, которая объединяла все украинские кооперативы, учила служащих и обеспечивала общее руководство — РУСК (Ревизионный Украинский союз кооперативов). Это привело к быстрому росту количества кооперативов в Западной Украине — с 581 в 1921 г. до 4 тысяч в 1939 г., а общее число членов кооперативов достигло 700 тысяч (90% — в Галичине). Польская власть всячески препятствовала деятельности украинской кооперации — обвиняла ее в неправильной отчетности, нарушениях технологий или гигиены...
Таким образом можно констатировать, что в межвоенной Польше был создан своеобразный национальный фронт всеукраинских сил в форме самых разнообразных обществ, союзов, объединений, главной задачей которых было само экономическое выживание украинцев. И это в известной степени им удавалось.
Но стабилизация экономики 1924—1928 годов была перечеркнута экономическим кризисом 1929—1933 гг., который едва ли не больнее всего ударил именно по Польше. Значительные материальные и человеческие потери во время I Мировой войны и освободительной борьбы привели к тому, что только в 1928 г. страна достигла уровня 1913 г. Так, только на Галичине было разрушено около 20% жилых и хозяйственных домов, потеряно 38% рабочих лошадей, 77% свиней. 1933 г. стал пиком промышленного и аграрного кризиса в Польше. Производство упало на 30—40%, а государственные доходы — на 40%. Ужасающая безработица (практически 50% трудоспособного населения) стала одним из факторов уменьшения зарплат в среднем на 30% и увеличения норм выработки на 32%. Однако тяжело было не только украинцам. Поляки были в то время не в лучших, а иногда в худших условиях. Например, килограмм свинины в польских промышленных районах стоил 1,5 злотых. На Волыни его стоимость держалась на уровне 15 грошей. Уменьшение покупательной способности населения привело к упадку промышленного производства, а это, в свою очередь, поднимало цену промтоваров. Так, в 1933 г. плуг стоил 43—44 злотых (130 кг ржи), столько же просили за пару сапог. Пила, топор — около 4 злотых, килограмм мыла — 2,15 злотого (6,4 кг ржи), килограмм соли обменивался на килограмм ржи. За 100 злотых нужно было работать 35-40 рабочих дней, или продать 300 кг ржи. Таким образом 1 гектар земли стоил 6-7 пар хорошей обуви!
Наиболее тяжело переживая депрессию начала 30-х годов, Польша и позднее всех европейских стран вышла из нее. Только в конце 1938 года местная экономика вышла на уровень 1928 года. Казалось бы, такое положение вещей приведет к резкому росту революционных выступлений. Но большинство украинцев не только не поддерживали, но и осуждали большевистские выступления. Достаточно сказать, что в лучшие времена на фоне 7 млн. украинцев компартия Западной Украины (КПЗУ) имела не больше 10 тыс. членов вместе с сочувствующими. Да и коммунисты имели свои взгляды на многие важные вещи, особенно в сфере экономики. Их неортодоксальность привела даже к роспуску КПЗУ в 1938 г. Коминтерном. Лучшей антиреволюционной агитацией для украинцев стали экономическое и политическое положение в соседней Советской Украине, особенно два страшных, искусственно организованных властью голода 1921— 1922 и 1932—1933 годов.
И вот наступил «золотой сентябрь» 1939 года. Неожиданное вторжение полумиллионной группировки Красной Армии на территорию Западной Украины и Белоруссии на первых порах породило у местного населения надежду на прекращение польского экономического и духовного гнета. Частично эти надежды подтвердились. Новообразованные «крестьянские комитеты» раздавали помещичьи и церковные земли, скот, инвентарь, посевной материал. В городах люди получали жилье, национализированное после бегства поляков и буржуазии. То есть «социалистическое строительство» новая власть вынуждена была проводить очень осторожно и на первых порах в противоположном от тогдашнего понимания социализма направлении. Крестьянам передано 1,2 млн. га земли (были «раскулачены» все хозяйства, имевшие больше 5 га земли и всего конфисковано 2,5 млн. га), 84 тыс. лошадей, 76 тыс. коров и т. д.
Все это легко было отдавать. Ведь активисты точно знали, что спустя несколько лет люди все вернут и сдадут в колхозы. А на первых порах большевики изо всех сил пытались им понравиться. Детям в школах раздавали имущество из господских дворцов, накрывались столы на все село, проводились ежедневные митинги. Этот фальшивый популизм сначала имел успех. Но крестьяне и рабочие быстро разобрались в истинной сути новой власти. Уже в конце сентября популярным был другой вариант известной песни:
Грай гармошка з перебором,
Кто дурний — то пий, гуляй, (Веселись народ, гуляй)
Бо прийшли кремлівські зорі
Поневолити наш край (Освітити темний край)
Дело в том, что уже с первых дней начались массовые репрессии против «классовых врагов», переходившие в открытое мародерство и грабеж. Вместе с регулярными войсками из советской Украины прибыли тысячи сотрудников НКВД и 1,5 тысячи «вооруженных большим опытом социалистического строительства» представителей советско- партийного актива. Именно партийные активисты назначались на все руководящие должности — бывали случаи, что председателями колхозов становились слесари или инженеры, не имевшие представления о работе на земле. Вплоть до середины 50-х годов выходцам из Западной Украины было практически невозможно занять руководящие должности.
С осени 1939 г. до весны 1941 г. советские «освободители» успели репрессировать и депортировать без суда и следствия около 10% населения — 1,2 млн. жителей, большинство которых было вывезено на поселение в Сибирь и на Кольский полуостров. Были и другие формы депортации, более утонченные. Например, в восточных областях было выделено 20 тыс. рабочих мест (в основном, на шахтах Донбасса) для обеспечения безработных «западенцев» работой. Реально было вывезено значительно больше запланированного количества.
Массовая «зачистка» недовольных новым режимом должна была способствовать «демократическому» вхождению Западной Украины в состав СССР. Этим занимался, в частности, Военный Совет Украинского фронта во главе с командующим фронтом С. Тимошенко и членом Военного Совета Н. Хрущовым (реально — военная разведка). Именно этот Совет своим постановлением установил день выборов в Народное Собрание во Львове и разработал Положение о выборах. Положение значительно ограничивало гражданские права «классовых врагов», не позволяло им выдвигать свои кандидатуры для избрания и тому подобное. И даже в этих условиях репрессивного давления и массовых доносов более 400 тыс. избирателей (это только обнародованная избирательными комиссиями цифра) проголосовали против ставленников коммунистов.
Однако большинство избирателей поверили популизму большевиков. Ведь власть инициировала значительные позитивные социальные и экономические сдвиги. Еще до войны были открыты сотни больниц и поликлиник, украинизированы народное образование, государственные учреждения, судопроизводство, пресса и т.д. Была в корне изменена структура промышленности, национализирована собственность крупных капиталистов и помещиков, созданы новые для этого региона экономические отрасли, уничтожена безработица. Но за эти сдвиги украинцы заплатили страшную цену — жизни сотен тысяч людей. Ведь безработица часто уничтожалась посредством ликвидации и депортации безработных, украинизация проходила параллельно с ликвидацией украинской политической и культурной инфраструктуры — всех центров «Просвіти», Научного общества имени Т. Шевченко (НТШ) и т.п. — и постепенного превращения всего украинского в «шароварщину». А чего стоили антицерковные акции с тотальным уничтожением или закрытием храмов?
Союзные экономические структуры жестко отслеживали любые попытки «опоры на собственные силы» в экономике. Для этого внедрялись абсолютно нелогичный с прагматичной точки зрения обмен полуфабрикатами и ротации специалистов (детали любого сложного продукта производились по всему Союзу и таким образом сборка, например, трактора или автобуса превращалась в «битву» со смежниками; кроме того, это значительно удорожало продукцию). Такая интеграция, часто на грани абсурда (когда продукция соседнего завода или фабрики отправлялась за тысячи километров, а сюда завозилась такая же, а то и хуже по качеству), использовалась с целью усиления зависимости республик от союзного центра, что усугублялось единым нефтеснабжением. Таким образом закреплялось не только политическое, но и хозяйственное подчинение всех союзных территорий интересам Москвы. Арсенал для проведения такой политики был огромный — от физического уничтожения и депортации до награждения за верную службу. Отметим, что только в присоединенных западных областях за 20 лет (1939—1958 гг.) было награждено 8 тыс. передовиков сельского хозяйства, в том числе 46 человек стали Героями социалистического труда, 149 — получили орден Ленина. Имперская политика «разделяй и властвуй» эффективно действовала.
Итак, эйфория экономических преобразований первых лет советского «освобождения» со временем начала проходить и стало понятно, что западноукраинские земли превратились из одной «суверенной колонии» в другую по статусу, но такую же колонию. Территория рассматривалась только с потребительской точки зрения — как дешевый поставщик сырья. Такие перекосы в экономическом развитии Западной Украины, да и Украины в целом, привели к тому, что страна, несмотря на мощный экономический потенциал, по результатам гуманитарного развития (средняя продолжительность жизни, производство валового внутреннего продукта на душу населения), в конце 80 х годовпопала в пятую десятку мирового рейтинга и оказалась на уровне наиболее бедных развивающихся стран.
