2014 год богат на памятные даты — в марте исполняется 200 лет со дня рождения гениального поэта и художника, нашего национального пророка Т.Г. Шевченко, а 27 января — 175-летие выдающегося украинского этнографа и фольклориста П.П. Чубинского. Эти две великие фигуры близки не только географическими границами, но и жизненной судьбой, своим творчеством и высоким духом любви к Украине.
«...ПОРА ВСТАТИ, ПОРА ВОЛЮ ДОБУВАТИ»
Т.Г. Шевченко и П.П. Чубинский были верными сынами Украины. Эти две фигуры словно две вершины на поприщах украинской культуры. Они стоят рядом, и каждая имеет свою высоту. Шевченко в литературе и художестве, Чубинский в народоведении и фольклористике — два непревзойденных гения. Они жили рядом непродолжительное время, но остались в истории великанами национального духа, несокрушимыми борцами за торжество правды и справедливости. Шевченко утверждал: «Я возвеличу малих рабів отих німих! Я на сторожі коло їх поставлю слово». Чубинский, переодевшись в простую крестьянскую одежду, шел к рабам этим немым, рассказывал им о казацкой вольнице Запорожской Сечи, записывал их песни, обычаи, традиции, раскрывал богатство и красоту их души.
Родились они с разницей в четверть века практически в одних географических пределах: Шевченко — в c. Моринцы Киевской губернии (ныне Звенигородский район Черкасской области), Чубинский — в Борисполе Полтавской губернии (ныне Киевская область). Еще раз хочу отметить, что родился он в Борисполе, а не «на хуторе возле Борисполя» или «на хуторе, что сейчас в пределах Борисполя», как пишут современные справочники и энциклопедические издания.
Оба прожили короткую, но преисполненную боли жизнь. Оба были борцами за правду и пострадали за нее, преследовались царским правительством и были засланы на разные сроки далеко от родного края. Оба очень любили петь. И что характерно, одна и та же песня для Шевченко и Чубинского была любимой. Это «Ой Морозе, Морозенку, ти славний козаче. За тобою, Морозенку, вся Вкраїна плаче». Она едва ли не наиболее полно выражала чувства тех, кто расставался с родным краем. Шевченко и Чубинский в разное время мужественно перетерпели длительную разлуку с родной стороной, близкими друзьями, товарищами, единомышленниками. Еще любимыми песнями Шевченко и Чубинского были «Ой на горі та женці жнуть», «Ой наступала та чорна хмара», «Ой у полі могила», «Ой їхав козак з Дону». В горе и радости их души согревали мелодии этих песен.
Оба работали для науки, записывая песни и обычаи. Как известно, Чубинский моложе Шевченко на двадцать пять лет. Но они были как сыновья одной матери: младший шел дорогой старшего. Известен такой факт. 21 сентября 1846 года генерал-губернатор киевский, подольский и волынский Д.Г. Бибиков поручил Шевченко ехать на Правобережье и собирать там сведения о народных сказаниях, легендах, песнях, записывать их такими, какими они были в той или иной местности. Чубинский такую же работу выполнял через двадцать четыре года, когда в 1869—1870 гг. осуществил три этнографо-статистические экспедиции в Юго-Западный край, где жил народ украинский.
Сближает этих двух великанов любовь к Украине и сила внутренней энергии поэтического слова. Неслучайно стихотворение Чубинского «Ще не вмерла Україна» впервые было напечатано во львовском журнале «Мета» рядом с поэзиями Шевченко «Мені однаково...», «Заповіт», «Н. Костомарову» («Веселе сонечко ховалось...») и воспринималось как произведение одного автора, то есть Шевченко. Тарас Шевченко стал самой яркой фигурой возрождения Украины, ведь его поэзия имела глубокую народную почву и воспринималась во все времена как программа активного действия украинской нации. Как писал исследователь гимновых песен Владимир Трембицкий, «музыкально оправленные произведения Шевченко воспринимались гражданством как гимновые песни. Среди них, в частности, «Реве та стогне Дніпр широкий» и особенно «Заповіт». Последний всегда слушается гражданством стоя... Можно со всей убежденностью утверждать, что гимновый характер поэзии «Заповіт»», которая была едва ли не последним произведением такого типа до появления песни П. Чубинского и М. Вербицкого, сохранил эту выдающуюся роль до наших дней, а во время большевицкого режима это было основное разрешенное гимновое произведение украинства» (Трембіцький Володимир. Національний гімн «Ще не вмерла Україна» та інші українські гимнові пісні. — Львів, 2003. — С. 51).
Целесообразно напомнить о близости внутреннего содержания поэзии «Заповіт» Шевченко и стихотворения Чубинского «Ще не вмерла Україна».
Шевченко призывал:
«Поховайте та вставайте,
Кайдани порвіте,
І вражою злою кров’ю
Волю окропіте!»
Через семнадцать лет Чубинский в состоянии высокого духовного подъема написал стихотворение «Ще не вмерла Україна», первоначальный вариант припева которого звучит так:
«Душу й тіло ми положим
За свою свободу
І покажем, що ми, браття,
Козацького роду.
Гей, гей, браття миле,
Нумо братися за діло.
Гей, гей пора встати,
Пора волю добувати»
Нет сомнения в том, что Чубинский подражал Шевченко и находил такие выразительные средства, которые были близки его поэзии. Известно, как автор «Кобзаря» негативно оценивал деятельность славного гетмана Богдана Хмельницкого за его согласие стать под протекцию русского царя. В своих произведениях «Якби-то ти, Богдане п’яний...», «За що ми любимо Богдана?» Тарас Григорьевич с сарказмом и гневом высмеял «великомудрого гетмана». Чубинский же не посвящал специального произведения Богдану Хмельницкому, но в упомянутом стихотворении «Ще не вмерла Україна», как и Шевченко, не одобрял поведение гетмана и бросил ему справедливый упрек:
«Ой Богдане, Богдане,
Славний наш гетьмане,
На що отдав Україну
Москалям поганим?»
Патриотическое стихотворение П. Чубинского, безусловно, написано в духе и под воздействием идей Тараса Шевченко. Автор призывает к борьбе за свободу, напоминая о славных казацких и гайдамацких традициях, когда народные массы вливались в повстанческие отряды Наливайко, Зализняка, Тараса Трясила. Эти вожаки стали символами казацко-гайдамацкой героики в борьбе с поработителями народа. И как раз время наступило, когда младшему поколению украинцев нужно было напомнить о подвигах их славных предков. «Наливайко, Залізняк і Тарас Трясило кличуть нас із-за могил на святеє діло», — писал Чубинский. В одном стихотворении он охватил большой период нашей истории, от Богдана Хмельницкого до времен казачества, гайдамацкого движения и завершил призывом к объединению усилий славян в борьбе против своих притеснителей.
«Поєднаймось разом всі,
Братчики -Слов’яне,
Нехай гинуть вороги,
Хай воля настане.»
В этих строках ощутимо влияние политической программы Кирилло-Мефодиевского братства, в котором был Шевченко, отстаивая идею славянского единства.
Со времени написания стихотворения «Ще не вмерла Україна» прошло уже сто пятьдесят лет. На разных этапах истории оно подвергалось существенному усовершенствованию, дополнениям и сокращениям, в зависимости от ситуации и по требованию времени. Но первоначальная текстовая его часть написана под непосредственным влиянием Шевченко, который для Чубинского был жизненным и творческим путеводителем.
Шевченко и Чубинский больше двух лет жили в Петербурге недалеко друг от друга. И верится в то, что Чубинский встречался с Шевченко на квартире М.М. Лазаревского, на литературных вечерах, в редакции журнала «Основа», на лекциях Н. Костомарова в университете. Для этих встреч были все основания. Хотя нет прямых доказательств тех встреч, но, учитывая непоседливый и рьяный характер Чубинского, его влюбленность в Шевченковское слово, он не мог упустить ни одной возможности приблизиться к поэту. Шевченко был известен как страдалец за волю, а Чубинский был только студентом университета. И, вероятно, где рядом с Шевченко была группа студентов, там был и Чубинский, который «засветился» активным членом украинского общества в Петербурге. В него входили интеллигентные люди, преимущественно украинские деятели, которые объединялись вокруг Шевченко после его возвращения из ссылки. Имя Шевченко было достаточно популярным в столице не только среди украинцев, но и прогрессивной русской интеллигенции, особенно среди студентов университета. В первую очередь это были братья Лазаревские: Михаил Матвеевич — чиновник губернского управления, Василий Матвеевич — писатель-переводчик, Иван и Александр — студенты университета. В тот период жил в Петербурге воспитанник Киевского университета, фольклорист и этнограф, будущий сотрудник журнала «Основа» Д.С. Каменецкий, который заведовал типографией П. Кулиша, здесь жили кирилло-мефодиевцы — историк Н.И. Костомаров, будущий редактор «Основи» — В.М. Белозерский, украинский писатель, фольклорист, историк, популяризатор и переписчик произведений Т. Шевченко — П.А. Кулиш, законодатель А.Ф. Кистяковский, художник Константин Трутовский, писатель Николай Стороженко, этнограф М. Номис и много других украинцев. Именно эти люди составляли костяк украинской общины, пропитанной высоким духом слова Шевченко.
На тысячи верст удаленный от родного края, от дома, от товарищей и друзей, Чубинский сближается с украинским сообществом. Посредниками для сближения были студенты университета братья Иван и Александр Лазаревские. Встречи с земляками-украинцами были достаточно интересными и откровенными. Здесь можно было смело говорить обо всем, что думаешь, не заботясь о том, что тебя подслушивают подозрительные лица. Темой для таких разговоров была, бесспорно, поэзия Шевченко, его жизнь в ссылке и, конечно, последние новости о возвращении поэта в Петербург. Об этом он узнал от Лазаревских, которые были осведомлены об обстоятельствах возвращения Шевченко. Со дня на день земляки нетерпеливо ожидали его приезда в столицу. Но, возвращаясь из ссылки, Шевченко по воле властей надолго задержался в Нижнем Новгороде. Его без особого разрешения не пускали в столицу. И пока шло время, земляки-украинцы собирались, решали свои текущие дела, читали поэзии Шевченко, обсуждали возможную встречу с поэтом после долгой разлуки. Квартира М.М. Лазаревского неслучайно была местом собрания петербуржских студентов. Об этом сообщал Константин Антонович Шрейдерс. Он служил коллежским секретарем, чиновником Нижегородской казенной палаты и секретарем губернского благотворительного комитета, в свое время учился в Киевском университете. Он приязненно относился к Шевченко и много помогал ему в Нижнем Новгороде, выполнял его поручения в столице. Зимой 1857 года К.А. Шрейдерс приехал из Нижнего Новгорода в Петербург, по просьбе Шевченко разыскал на 7-й линии Васильевского острова квартиру М.М. Лазаревского и передал хозяину автопортрет Шевченко, сделанный карандашом. Когда посланец зашел к Михаилу Матвеевичу, квартира была полна студентов, которые отмечали какой-то праздник. Хозяин квартиры и присутствующие гости узнали, что в лице Шрейдерса пришел человек, который приютил Тараса Шевченко у себя в Нижнем Новгороде, овациям не было конца, и возбужденная такой вестью молодежь носила Константина Андреевича на руках (Спогади про Тараса Шевченка. — К., 1982. — С. 271).
РЯДОМ С ШЕВЧЕНКО СЕРДЦЕМ И ПАМЯТЬЮ
Среди студенчества были много таких, кто с большим вниманием и горячим сочувствием следил за судьбой ссыльного поэта и ждал его возвращения. Знатоки и почитатели бесцензурного «Кобзаря» искали случая, чтобы выразить свою любовь мужественному автору. И такой случай представился 11 октября 1860 года, когда Т. Шевченко принимал участие в литературном вечере, организованном в Пассаже в интересах воскресных школ. В этот вечер вместе с Шевченко читали свои произведения Бенедиктов, Достоевский, Полонский, Майков — популярные прозаики и поэты, прекрасные декламаторы. Публика щедро награждала их аплодисментами. Как пишет в воспоминаниях Л.Ф. Пантелеев, «Шевченко встретили так чистосердечно, что, тронутый до глубины души и чувствуя, как иссякают его силы, он пошел с эстрады. И только когда немного успокоился, вернулся и начал читать... Прочитал он, насколько помню, из «Гайдамаків» и «Думи мої, думи мої».
Очевидец этого вечера, автор записок из литературной жизни Петербурга Е.А. Штакеншнейдер записала в своем дневнике: «Шевченко она (публика. — А.З.) так приняла, словно он гений, который сошел в зал Пассажа просто с небес. Как только он появился, начали хлопать в ладоши, топать, кричать. Бедный певец совсем растерялся. Думаю, что неугомонный этот шум касался не столько лично Шевченко, сколько был демонстрацией. Чествовали мученика, который пострадал за правду... С Шевченко вышло совсем удивительно. Он склонил голову и не мог вымолвить ни слова. Стоял, стоял, потом вдруг повернулся и пошел, так ничего и не сказав. Гомон приутих, и среди удивленной публики воцарилась тишина. Вдруг из дверей, через которые выходили на эстраду чтецы, кто-то выбежал и схватил графин с водой и стакан, стоявший на кафедре. Оказалось, что Шевченко нехорошо. Однако через несколько минут он вышел опять. И ему опять начали было аплодировать, но, по-видимому, жалея его нервы, несколько человек шикнули. Он начал читать, останавливаясь на каждом слове, однако благополучно дотянул все три стихотворения. Последнее даже прочитал уже как следует, и на этом закончился сегодняшний литературный вечер».
Наблюдая такое восторженное отношение студенческой молодежи к Шевченко, Е. Штакеншнейдер сделала для себя такой вывод: «Я думаю, что у Шевченко была тогда своя партия в университете, с Костомаровым во главе среди студентов». О «кружке Шевченко» среди студентов университета вспоминал и студент-сибиряк Н.М. Ядринцев.
Приведенные факты подтверждают чрезвычайную популярность поэзий Шевченко среди петербуржской публики. Распространению произведений Шевченко среди студентов университета способствовал и Чубинский, для которого поэт был «апостолом правды и науки». Имеем право сказать о присутствии среди неугомонной публики на литературном вечере Чубинского. Быть в Пассаже его побуждали два обстоятельства. Во-первых, у него было неутолимое желание увидеть Шевченко и послушать живое слово духовного пророка, во-вторых, в литературных чтениях принимал участие русский поэт Я.П. Полонский, с которым Чубинский был в близких отношениях и, словно отцу, доверял ему самые сокровенные мысли и чувства.
Когда умер великий певец Украины, его похороны организовали друзья-украинцы, а русские писатели Н. Некрасов, Ф. Достоевский, М. Салтыков-Щедрин, М. Михайлов, Н. Лесков, И. Панаев, Л. Жемчужников, Н. Помяловский и другие только приняли участие, но никто из россиян, кроме М. Курочкина, не выступил и не сказал прощальное слово ни в церкви, ни на кладбище перед открытой могилой. Среди шести украинцев, произнесших прощальное слово над гробом Шевченко, был и Чубинский, который принимал участие в похоронах, провожал гроб с телом поэта на Смоленское кладбище, должен был выступить с речью. Будущий автор бессмертных слов «Ще не вмерла Україна» отозвался на смерть Великого Кобзаря такими словами:
«Еще одна потеря в славянском мире, еще одна могила на славянском кладбище. Угас великий поэт, угас человек, у которого «не було зерна неправди за собою». Но не потеряется это светило среди теней... Сравняется его могила — но его печальное существование, его слова-слезы не погибнут, и далекие потомки скажут о нем: «Недаремно він на світ родився, свою Україну любив!»
Чубинский прощался с великим поэтом и весной 1861 года, когда гроб с телом везли на Украину. А по окончании университета летом 1862 года вместе с товарищами ходил на могилу Шевченко в Канев, чтобы поклониться светлой памяти своего духовного отца. Прошло больше года, как тело поэта похоронено в украинской земле, там, где он завещал.
Чубинский, собрав в группу своих товарищей, на перекладных и пешком отправился из Борисполя в с. Вийтове (сейчас Войково Згуровского района). Его спутниками были Виктор и Владимир Синегубы, Иван Касьяненко, студент Дмитрий Богданов. С разными приключениями они несколько дней добирались до переяславской пристани, а затем на пароходе — в Канев. Дойдя до горы, прошли по той дороге, по которой несли гроб с телом Шевченко. Так поднялись к могиле. Высыпали из узелка землю, принесенную с собой из родного края, постояли, потосковали, отойдя немного от могилы, присоединились к группе людей, среди которых были свидетели похорон Шевченко. Те рассказывали, как гроб с телом поэта от пристани несли сюда на высокую гору, как люди плакали, словно погребали здесь последнюю свою надежду. Наслушавшись рассказов, Павел Чубинский вдруг сам приобщился к рассказчикам, и уже вокруг него собралась довольно большая группа людей. С интересом слушали они о встречах с живым поэтом в Петербурге на литературных вечерах, в редакции «Основи», на квартире у М. Лазаревского, о похоронах на Смоленском кладбище и прощании с поэтом, когда кортеж с телом Тараса отправлялся весной 1861 года из Петербурга в Украину, как в последний путь его провожали тысячи студентов университета. Вспоминал Чубинский стихотворения Шевченко, которые читал поэт на литературном вечере в Пассаже и которые любили читать и слушать студенты университета. Разговор вязался долгим и бесконечным. Желающих услышать воспоминания о живом поэте было много. За воспоминаниями проходил долгий летний день. Солнце уже переплыло полуденный небосвод и стало прислоняться к верхушкам высоких деревьев. Тогда словно вспомнили, что не все сделано: по обыкновению не помянули покойного. И тут же расстелили рушники на траве, разложили домашние припасы. Нашлась и бутылка домашней наливки, которую берегли как раз для этого случая. Выпили за упокой души батьки Тараса, вспомнили о его горькой судьбе и непреодолимости духа: «Караюсь, мучусь, але не каюсь».
Перед гением Шевченко Чубинский преклонялся. Он своей жизнью и активной деятельностью как юрист не только защищал интересы простых людей в судах, но и светлым умом находил выход, казалось бы, в безвыходном положении и добывал право на издание и распространение произведений Великого Кобзаря.
