За всемирную славу и почетное место в пантеоне истории великие герои платят дорогой ценой: зачастую вместо живого лица потомки видят лишь парадный портрет, за которым уже не так-то легко разглядеть черты конкретного человека.
Казалось бы, об Александре Васильевиче Суворове, величайшем полководце имперской России (6 мая 2000 г. исполняется 200 лет со дня его смерти) известно все. Не проиграл ни одного сражения, 52 года жизни отдано военной службе (начинал простым капралом, умер генералиссимусом), побеждал турок, пруссаков, наполеоновских генералов, усмирял польских повстанцев, как никто другой способствовал расширению границ и влияния Российской империи на юге и на западе... Но каким он был в жизни, что писали и говорили современники о Суворове как человеке?
Сразу поражают противоречия суворовского характера. Верный слуга российского престола — и в то же время человек с редким чувством собственного достоинства (когда Екатерина I «пожаловала ему очередную бриллиантовую звезду, полководец, поклонившись, отказался: «матушка, у тебя ведь и так здесь прихлебателей столько...»). Друг солдат, умевший говорить с ними простым и энергичным языком — и эрудит, блестяще знавший древнюю и современную историю (не только историю войн!); кстати, после трусости вторым непростительным пороком Суворов считал невежество — вот о чем не мешало бы сейчас помнить его соотечественникам в погонах. В сущности, очень одинокий, чуждавшийся придворных увеселений, равнодушный к женщинам воин (женился только в 45 лет), но и блестящий, остроумный собеседник, очаровавший многих европейских монархов — император Австрии Иосиф сказал о нем: «Это образованнейший человек России!» Внешность не богатырская: сутулый, прихрамывающий, маленького роста, с морщинистым подвижным лицом, высокими бровями и чуть изогнутым носом, рано поседевший. Был очень обидчив, не простил жене Варваре, которую горячо любил, легкомыслия и ветрености. Бережлив, терпеть не мог роскоши (его раздражали позолоченные дворцовые зеркала, богатые ковры, люстры...). Стремительный, вспыльчивый и горячий, но отходчивый. Таким был Суворов.
«Долг императорской службы, — писал Суворов, — столь обширен, что всякий прочий долг в нем исчезает». Он свято верил в это. И его эпоха (середина и конец XVIII века) дала, может быть, высшие образцы русской имперской доблести. Но вечных империй нет. Та, которой служил генералиссимус Суворов, стала навсегда достоянием истории. Попытки возродить ее безнадежны — тут не поможет и полководческий гений десяти Суворовых. Но и будущие поколения никогда не забудут о человеке, которого французский граф Сегюр назвал «Гением по достоинствам и философом по странностям». А фельдмаршал Румянцев, хорошо изучивший Суворова, сказал о нем так: «Вот человек, который хочет всех уверить, что он глуп, но никто не верит ему!»
