Весной 1825 года Николай Гоголь потерял отца, который должен был стать ему учителем в литературном творчестве. И тогда же он пообещал, что будет внимать советам матери, хотя она в этом плане и не могла дельно помочь. Через десять лет Николай Гоголь увековечит маму в образе Пульхерии Ивановны в «Старосветских помещиках». Всю жизнь мама радовалась, что сын пошел в люди, а он слишком рано ощутил, что не нуждается в ее душевном тепле, и не сознавался в этом, чтобы не огорчать ее...
ВЕРЯЩАЯ В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ СЫНА
После смерти мужа Мария Ивановна решила свою жизнь посвятить своему старшему сыну Николаю, подсознательно почувствовав, что именно ее ребенок прославит Васильевку. Случилось нетипичное. Вчерашний выпускник Нежинской гимназии поехал в Санкт-Петербург, чтобы дослужиться до высокого чина, очень трезво оценил ситуацию и начал поучать помещицу-мать, как управлять Васильевкой. Он стремится стать писателем, но не витает в облаках, трезво, как никто из ровесников, относится к жизни, и только благодаря его практицизму маму и сестер не постигли разорение и нищета.
Взаимоотношения Николая Гоголя со своей матерью — непростая, увлекательная повесть о двух любящих сердцах. Их переписка и разговоры наедине — свидетельство того, как рано Николай Гоголь повзрослел, как тактично вел себя, чтобы не обидеть маму, ибо она очень мало понимала в хозяйственных делах, а в литературных — почти ничего. Лишь со временем, когда отношения между сыном и матерью переросли в дружественные, без излишнего родственного чувства, они друг другу стали взаимно полезны. А ведь сразу, когда Николай Гоголь начал делать первые шаги на службе и писательском поприще, мама чрезмерно его превозносила перед соседями. Слепая материнская любовь выводила Николая Гоголя из себя, ибо он и в юности был способен самостоятельно оценить свои личные достоинства.
ГОГОЛЬ В СТОЛИЦЕ
В декабре 1828 года, когда в Украине стояли лютые морозы, Николай Гоголь собрался ехать в Санкт-Петербург, чтобы устроиться на службу. Перед отъездом попросил своего дядю Петра Косяровского помогать матери, а сам отписывал ей свою часть имения. Мария Ивановна была растрогана до слез.
Больше года Николай Гоголь искал места в Санкт-Петербурге, ибо хлопоты Дмитрия Трощинского не помогли. На самом же деле Николай Гоголь служить не спешил, поскольку ему предлагали не больше 1000 рублей в год — весьма маленькое жалование. Мать надеялась, что сын вот-вот устроится, и — высылала ему деньги, часто последние. В это время сын восторгается большим городом, просит присылать украинский фольклор, который очень ценится в столице...
Николай Гоголь тогда перед матерью был очень скрытным, в свои личные дела ее не посвящал, не говорил о своей первой книге — поэме «Ганц Кюхельгартен», выпущенной под псевдонимом «В. Алов». Уже в этом произведении превалирует украинская жизнерадостность автора над байроническим настроением. Поэма оказалась неудачной.
И вот весна, а на службу он так и не устроен. Просит у матери 300 рублей на прожитье и — обнадеживает: «Может быть, мы будем жить когда-нибудь вместе, что всегда было моим пламеннейшим желанием, и тогда я постараюсь всеми силами выполнить священную обязанность к матери и к другу своему». Любопытно, что уже тогда Николай Гоголь не думал возвращаться домой. Дяде Петру Косяровскому он это пояснял нежеланием видеть беспокойства и мучения матери. С этого времени любимый сын Марии Ивановны стал иным: он говорил ей только то, что она хотела услышать. Тогда же у него все меньше и меньше оставалось желания стать чиновником. Может сложиться впечатление, что своей слепой верой в талант сына Мария Ивановна помогла ему стать большим писателем. На самом деле Николай Гоголь советов матери не слушал. Возможно, потому, что и литературный вкус у нее отсутствовал, и хотела она от сына больше всего одного — чтобы он стал чиновником. Поэтому ее слова утешения не были значимыми, ему от матери нужны были фольклорные материалы и деньги. В остальном Николай Гоголь был самостоятелен.
ОБРЕТЕНИЕ РАВНОВЕСИЯ
После таинственного путешествия за границу летом 1829 года (о нем мы мало что знаем) Николай Гоголь приобрел то, к чему давно стремился — душевное спокойствие. На него снизошла благодать Божия, с помощью которой он смог творить. Служить чиновником — он расценивал это как уступку матери, и продержался на должности какой-то год. В департаменте уделов Николай Гоголь работал с весны 1830 года. И хотя в «Отечественных Записках» уже была напечатана его повесть «Вечера накануне Ивана Купала», материальное положение оставалось тяжелым. Ему назначили только 500 рублей в год, а потому юноша просил, чтобы мама ежемесячно присылала хотя бы 100 рублей.
Николай Гоголь на деле доказывал, что жить в столице на чиновничье жалование — вещь немыслимая. Мать не верила в это и просила, чтобы сын не падал духом: «Многие, приехав в Петербург, сначала не имевшие ничего, жившие одним жалованием, приобрели впоследствии довольно значительное состояние, единственно старанием и прилежанием на службе...». Марии Ивановне было невдомек, что так было когда-то, а времена изменились... В то же время мать не придавала серьезного значения занятиям сына творчеством, она считала, что он только удовлетворяет свою давнюю страсть. Но Николай Гоголь сделал большую ставку на это увлечение. Вскоре он был способен отослать матери 500 рублей, а также 50 рублей на приданое сестрам.
Летом 1832 года Николай Гоголь устремился в родную Васильевку, где заметил, как изменилась его мать, а та в свою очередь увидела спокойное, беспристрастное отношение сына к родным людям, к родным местам. И дело было не только в финансовых проблемах. Николай Гоголь ощущал, что так называемые малороссийские повести, материал для которых ему присылала Мария Ивановна, — дело, увы, уже прошлое. А у матери тогда были очень сложные дела с управлением поместьем, поскольку она имела много долгов. Так незаметно мать и сын очутились на разных полюсах душевного равновесия.
Николай имел успех среди писателей и читателей, ему сочинялось легко и свободно, спокойствие сохраняла и мать, но к этому себя принуждала. «Я не могу рассказать вам этой грусти, которую я чувствовал, глядя на вас. Эта совершенная ваша рассеянность в словах и задумчивость, это ваше вечно устремленное куда-то внимание, но не к предметам, вас окружавшим, не к тем, о которых шла речь, так что вы казались совершенно среди нас живущею в каком-то другом мире, чуждою всего того, что около вас происходило», — признался матери уже письменно Николай Гоголь.
НЕПРАКТИЧНАЯ МАРИЯ ИВАНОВНА
Чтобы окрепнуть финансово, в 1833 году Мария Ивановна решила построить кожевенный завод и сапожную фабрику. Но задуманное обернулось крахом. Через год вместо фантастических прибылей Мария Ивановна приобрела долг в 5 тысяч рублей! Об этом ее предостерегал сын, советуя сперва иметь маленькое производство, а расширять его постепенно. Благо, во время краха Николай Гоголь не бедствовал и мог без помощи матери сводить концы с концами. И даже отказался переиздавать «Вечера на хуторе близ Диканьки», чтобы заработать денег.
Какой Марию Ивановну помнят ее современники? Однокашник по Нежинской гимназии и друг по Санкт-Петербургу А.С. Данилевский говорит так: « В обожании сына Мария Ивановна доходила до Геркулесовых столбов, приписывая ему все новейшие изобретения (пароходы, железные дороги) и, к величайшей досаде сына, рассказывая об этом всем при каждом удобном случае. Разубедить ее не могли бы никакие силы». Потерпев крах в предпринимательстве, Мария Ивановна приехала в Воронеж на богомолье. Окрепнув в вере, она с большими усилиями выпутывалась из долгов. Жила надеждой на блестящую карьеру сына, который в то время уже успел бросить место преподавателя истории. Обстоятельства складывались так, что Мария Ивановна предавалась мечтам и фантазиям. В то же время Николай Гоголь как чиновник не состоялся. Он уже не мыслил себя служащим, более того — увидел в чиновничестве большое зло. Мария Ивановна невероятно преувеличивала сыновью славу писателя, что вызывало раздражение со стороны Николая Гоголя, особенно, когда она называла его гением. Вскоре Николай Гоголь стал еще строже к матери, запретив ей высказывать собственное мнение о его литературных произведениях. Чтобы успокоить маму, сын пообещает летом приехать в Васильевку. Но это, как и в последующие годы, оставалось обещанием. Хотя поможет делом — пристроит на учебу в Петербурге своих сестер Лизу и Анну, которые на лето ездили отдыхать в родную Полтавщину. С 1840 года его письма к матери приобретают назидательный тон, а сам писатель незаметно увлекается ролью проповедника, наставляя родную мать на Божественный путь. Подобное не воспринималось в светском обществе, где об их взаимоотношениях распространялись невообразимые слухи.
ГОГОЛЬ, ВОСПИТЫВАЮЩИЙ МАТЬ
Легко возмутиться, когда сын, даже большой писатель, воспитывает мать. Гораздо труднее понять все это. Впоследствии близкие знакомые и друзья писателя удивлялись, почему Николай Гоголь не посылает матери денег, на что он отвечал, что умный совет ей, плохой хозяйке, полезнее самих денег. «Оказавши не один раз вспомоществование деньгами, я увидел ясней, что не в деньгах сила и что они будут бросаемы как в сосуд, в котором нет дна и которого вечно не наполнишь», — сознался Николай Гоголь Александре Смирновой-Россет, женщине, которой никогда не говорил неправды, которую обожал и любил неземной любовью.
Весной 1845 года невиданное волнение у матери вызвало состояние сына, сжегшего (впервые) второй том «Мертвых душ». Еще через год Николай Гоголь написал завещание на случай смерти. Мария Ивановна очень обеспокоилась поступком сына. Тот сохраняет олимпийское спокойствие и говорит, что не думать о смерти и жизни — очень дурно. Одним пунктом завещания записано: «Чтобы повсюду вокруг распространялась даже молва о радушном угощении всякого гостя хозяйками деревни Васильевки и чтобы все знали, что есть действительное такое место, где всякий гость есть брат и наиближайший сердцу человек, несмотря на то, какого бы он состояния и звания ни был». Постоянные мысли о смерти не приводили Николая Гоголя в унынье. Этот факт он рассматривал как само собой разумеющийся для истинного христианина. Но не был понят матерью, которая верила в Бога только, как заведено было в украинских селах — придерживаясь формальной стороны православия. Любить любовью во Христе — призывал Николай Гоголь родную мать, а она, к сожалению не понимала его слов...
В 1847 году, перед отъездом в Иерусалим, Николай Гоголь по-новому увидел и сестер, на которых мама оказывала религиозное влияние. Они были «мало христианки» — «мастерицы только исполнять наружные обряды». В следующем году писатель возвратился от Гроба Господня и заехал в Васильевку, где гостил почти месяц. Это был уже не тот Николай, сыночек Марии Ивановны. Он преобразился духовно, стал тверд и уверен, как всяк делающий правое дело.
НЕВОЗВРАЩЕНИЕ ГОГОЛЯ
Пришло время, когда между Николаем Гоголем и его матерью увеличилось расстояние. Мария Ивановна и дальше продолжала беспокоиться о сыне, как о маленьком. Но Николай Гоголь был уже другим. «Человек так способен оскотиниться, что даже страшно желать ему быть в безнуждии и довольствии. Лучше желать ему спасти свою душу. Это всего главней», — писал он в Васильевку в апреле 1851 года.
Под конец своей жизни Николай Гоголь уже «пережил» практичность, и деньги для него ничего не значили. Собрав 5 тысяч рублей, он отдал их на вспомоществование талантливым студентам, а уже через полгода сам залез в долги. Как известно, Николай Гоголь отказался от повестей «Миргорода», хотя Пульхерия Ивановна из «Старосветских помещиков» — именно его мама. Он знал, что путь домой, в Васильевку, для него закрыт, обещал вернуться только для того, чтобы упокоить маму. Очарование былым у Николая Гоголя исчезло. Он уже осознавал, что суть человека не в душевности, а в духовности, не в наивности и простоте, которая, как говорит пословица, хуже воровства, а в глубине человека, его пути от греховности к чистоте и возрождению, чему он и посвятил «Мертвые души». Когда Николай Гоголь работал над вторым томом этого произведения, рядом не было человека, который мог бы ему помочь. Не могла этого сделать и мама. К ней у писателя была только одна просьба, которую часто повторял под конец своей земной жизни: «Молитесь обо мне, добрейшая моя матушка! Трудно, трудно бывает мне!». Мария Ивановна молилась. Может, поэтому и на тот раз у него хватило сил дожить до весны. В это время года Николай Гоголь и заболевал, и воскресал...
