«Хотя военные революции скорее достигают цели, но последствия их опасны: они бывают не колыбелью, а гробом свободы, во имя которой осуществляются».
Из документов Общества объединенных славян
26 декабря по новому стилю проходит 180-я годовщина восстания декабристов, которое в союзные времена почему-то отмечали по старому стилю. О событии этом стоит поразмышлять.
Полковник Митьков, полковник Давыдов, полковник Булатов, генерал Юшневский, правитель дел российско-американской компании Рылеев, Щепин-Ростовский, обер- прокурор Сената Краснокутский, полковник князь Трубецкой, барон Розен, судья московского суда Пущин, князь Одоевский, князь Оболенский, князь Вадбольский, полковник Бригген, генерал Фонвизин... 14 князей, девять графов, четыре барона, 17 генералов, 68 полковников, более 379 других офицеров. Им было что терять!
Генерал князь Волконский был сыном члена Государственного совета — генерала и дочери фельдмаршала, зятем знаменитого генерала Раевского, имел 10000 десятин земли в Таврической губернии, хутор под Одессой и еще 1591 крепостного в двух других губерниях. Генерал граф Орлов, племянник знаменитых фаворитов Екатерины II, в 1814 г. принял капитуляцию Парижа, владел 1300 крепостными и заводом. Князь Барятинский — адъютант бывшего главнокомандующего российской армией Витгенштейна. Полковник Пестель — сын сибирского генерал-губернатора, командир полка, герой Бородино, за что был награжден золотым оружием. Братья-подполковники Муравьевы-Апостолы — дети сенатора, наследники 3478 крепостных. Подполковник Лунин — адъютант наместника Польши, великого князя Константина, брата царя. Граф Коновницын — сын известного героя войны с Наполеоном генерала Коновницына...
Быстрая карьера, блестящие перспективы, прекрасное образование. воспитание, родовитость, имения, роскошь, балы — что еще, казалось бы, нужно молодым людям, старшему из которых — барону Штейнгелю — едва за 40 лет?!
Всех этих разных людей объединил декабрь 1826-го. Тогда, 180 лет назад, 26-го числа прозвучали карательные выстрелы на Сенатской площади в Петербурге. Еще через три недели под Киевом было подавлено неудачное восстание Черниговского полка. Так в мировую историю вошло слово «декабристы». Они, дети 1812-го года, пройдя Европу, возненавидели крепостничество, самодержавие, отсталость и безнадежную нищету России. «Заразившись» идеями Запада, конституцией и всеобщим равенством, материализмом и республиканством, свободой и братством, декабристы мечтали одним махом перенести эти понятия на российскую почву. Финалом стало трагическое поражение.
Все это нам хорошо известно из школьных учебников. Как известны имена Екатерины Трубецкой, Марии Волконской, Полины Гебль, Олександры Муравьевой, Камилы Ле-Дантю — одиннадцати героических женщин, которые вслед за своими мужьями добровольно разделили их тяготы на сибирской каторге. Намного меньше нам известны некоторые подробности этих событий и деятельности связанных с ними, бесспорно, мужественных, сильных духом людей, которые побуждают к неожиданным размышлениям.
Возьмем «Русскую правду» Павла Пестеля — немца, кстати, по происхождению — самую революционную, самую радикальную декабристскую программу. 203 листа с обеих сторон исписал ее автор, так и не реализовав даже половины задуманного. Путанные, противоречивые мысли, изложенные в документе, полный объем которого 170 лет старательно скрывался царскими и советскими цензорами, дают нам возможность заглянуть в духовный мир тогдашнего безусловного лидера декабристов. За вполне справедливыми возмущениями абсолютизмом, рабством, бесправностью народа, увидим модель будущей, созданной в мечтах Пестеля, «демократической» республики. С удивлением узнаем, что власть в случае успеха должна перейти к Временному правительству, которое на 10 лет установит революционную диктатуру(!), подобную якобинской, с тотальным контролем над каждым гражданином. Широкие права получат полиция и жандармерия, число которой Пестель установил в 113 тысяч человек (для сравнения скажем, что спустя десять лет после восстания «жандарм Европы», как его впоследствии прозвали, Николай I имел всего 3850 жандармов, а в 1916 г. в разгар мировой войны их было 15 тысяч).
Жандармам именно и должна принадлежать вся исполнительная власть в государстве. Для облегчения управления создавался штат «тайных вестников», которые будут поставлять «разнообразные сведения», которые «могут быть получены единственным путем тайных розысков. Тайный розыск или шпионаж поэтому не только разрешен и узаконен, но даже является самым надежным средством и почти, можно сказать, единственным средством... против всего, что может угрожать государственной безопасности». (Вот и появляются знакомые нотки, не так ли?). Не менее интересны взгляды героического полковника по национальному вопросу. Если его слова, что «Малороссия навеки с Россией будет неразрывной и никакая сила не оторвет Малороссию от России», неоднократно цитировались советскими историками (хотя и в определенном контексте), то другие старательно замалчивались. Разделив все народы на великие и такие, которые не могут пользоваться независимостью, Пестель предлагал последним: «Лучше и полезнее будет для них самих, когда они объединятся духом и общностью с великим государством и полностью сольют свою народность с народностью господствующего народа, составив с ним только один народ и прекращая напрасно мечтать о деле невозможном и неосуществимом».
Слишком радикальные и проимперские идеи Павла Пестеля оттолкнули от него многих, казалось бы, единомышленников. Кондрат Рылеев записал: «Я виделся с Пестелем один раз... Заметив в нем хитрого честолюбца, я уже больше не желал с ним видеться... Пестель человек опасный для России и для видов общества». Члены тайных организаций подозревали у Пестеля наклонности к бонапартизму, деспотизму, видели, что именно он стремится стать диктатором новой революционной России. Так и не договорившись о будущем России, заговорщики определили краеугольным камнем победу восстания. Победу любой ценой!
Каховский решает вопрос легко: «Здесь просто нужно резать и все». Но нужно подготовить почву, поэтому Якубович предлагает: «Разбить кабаки, разрешить солдатам и черни грабежи». А если выступление постигнет неудача, Рылеев выступает за сожжение Петербурга, «чтобы и пороха немецкого не осталось».)
... Россия оказалась не готовой к революции. Как не была она готовой к ней и через 100 лет. Но и в 1825 м,и в 1917 годах Россия оказалась готовой к гражданской войне, к стрельбе своих по своим. Оба восстания декабристов были разгромлены. Бесконечные споры о намерениях, возможностях, сроках, методах борьбы, последующих возможных после победы действиях, недоверие, подозрение, интриги среди лидеров движения, неосведомленность большинства с какими-либо программными документами, абстрактное представление о перспективах развития государства, уверенность в своей избранности для предоставления счастья народу (все то же самое повторилось в 1917 и следующих годах) помешали успеху. За короткое время у многих заговорщиков наступит отчаяние, разочарование, раскаяние в совершенном. Кто-то застрелится, кто-то будет пытаться бежать, кто-то разобьет голову о тюремную стену. Это также хорошо знакомое нам с недавней истории. По-видимому, недаром Ленин выводил начало революционного движения в России с декабристов.
Символично брошенное под картечными залпами рядовым солдатом восставшего Черниговского полка своему командиру С. Муравьеву- Апостолу: «Обманщик!»
Да и могло ли быть иначе? Ведь все главные положения и Конституции Муравьева, и Манифеста Трубецкого, и «Русской правды» были своего рода компиляцией уже реализованных на Западе и в США конституционных документов. Не зря Александр I, который хорошо знал о заговорщицких офицерских кружках, рекомендовал Волконскому заниматься полком, а не управлением империей, в чем, по словам царя, «толка не имел». Участники заговора народной жизни почти не знали. Вспоминается просто таки смешной случай. Когда один из будущих вождей декабризма Никита Муравьев в 1812 г. отправился добровольцем на войну с Наполеоном и в каком-то селе расплатился за ломоть хлеба и кружку молока целым золотым рублем. Крестьяне решили, что перед ними французский шпион и задержали его, передав начальству.
Мария Волконская сказала: «Кто жертвует жизнью за свои взгляды, не может не заслуживать уважения соотечественников. Кто кладет голову свою на плаху за свои взгляды, тот истинно любит отчизну».
У большевиков были величественные взгляды. Миллионы погибли за них.
В первый раз история состоялась как трагедия, во второй раз — как фарс.
Благими намерениями вымощена дорога в ад...
Думайте.
