Декабрь богат на исторические даты. Сталинская конституция была принята 5 декабря, 19 декабря появился на свет Леонид Брежнев, 30 декабря 1991 г. отмечалось создание СССР; в 1879 г. в этом месяце родился Сталин. Но на начало месяца приходится событие, с которого началась черная полоса советской истории нашей бывшей страны, продолжавшаяся более 16 лет. В первый день декабря выстрелом Леонида Николаева был убит лидер ленинградских коммунистов Сергей Киров. Произошло это 73 года назад.
ВЕРСИИ
В истории ХХ века много темных и загадочных страниц. Но убийство Кирова не только оставалось загадкой для современников, но и было предметом длительных политических спекуляций. Многократно оно использовалось для сведения счетов не только с конкретными противниками, но и для развязывания кампаний, жертвами которых стали миллионы людей. До сих пор большая часть документов этого дела хранится в российских архивах и недоступна ученым.
В расследовании убийства Кирова следователи отрабатывали три версии: бытовую, иностранную и оппозиционную. После ХХ съезда КПСС к ней добавилась сталинско-чекистская. Последняя усиленно разрабатывалась во времена перестройки. Вроде бы Киров должен был заменить Сталина на посту генерального секретаря по результатам голосования на XVII съезде партии. Вождь почувствовал конкуренцию и приказал убрать соперника. Ставшая основой для ряда художественных произведений, эта версия подкрепляется только воспоминаниями участников событий тех лет, мемуарами чекистов, партийных вождей, рядом косвенных фактов. Никакого документального подтверждения версия не нашла, о чем и говорилось в Справке работников прокуратуры СССР и следственного отдела КГБ СССР от 14 июня 1990 г. Есть довольно серьезные основания полагать, что убийство Кирова было шоком для Сталина и его окружения. Но вождь сполна использовал его для борьбы с «ленинской гвардией» и для развязывания большого террора. Маховик репрессий уже раскручивался, просто после выстрела Николаева он значительно увеличил свои обороты и не останавливался до смерти тирана.
Иностранная версия связана была с неоднократными посещениями убийцей Кирова Николаевым германского консульства в Ленинграде и получением им немецких марок. Эту валюту он тратил в магазинах Торгсина. Современному читателю это название ни о чем не говорит, а тогда для многих советских людей эти магазины были спасением от голодной смерти. В голодающей стране, в которой действовала жесткая карточная система, были открыты хорошо снабжаемые магазины системы торговли с иностранцами — отсюда сокращенное название. В этих магазинах товары, не только продовольственные, продавались за золото, ювелирные изделия и иностранную валюту. К слову сказать, в то время никаких других магазинов в стране не было. Их открыли только после отмены карточной системы в декабре 1934 — январе 1935 года. Посещал Николаев и латвийское консульство, как он заявил следователям, по делам наследства. К тому же, его жена Мильда Драуле была родом из Латвии. Именно латвийский след в начале следствия усиленно разрабатывался, но потом от него отказались; немецкий след после двух-трех допросов Николаева следствие больше не интересовал. Обострять и без того натянутые отношения с Германией Сталину было невыгодно, а Латвия была слишком мелким в его глазах государством, чтобы на этом строить какую-либо политику. Тем более, что появилась возможность перейти к другой, более перспективной версии.
С 1 по 6 декабря основной была бытовая версия, связанная с психическими проблемами Николаева, его исключением из партии и увольнением с работы. Хотя в партии он был восстановлен, но на работу так и не устроился. Есть основания полагать, что он ревновал свою супругу Мильду к Кирову. Об их связи ходили упорные слухи. В отпуск Киров и Мильда Драуле уходили в один день, в один день и возвращались. Мильда уехала в отпуск в 1934 г., оставив на Николаева двоих сыновей 7 и 3 лет. Положение безработного его сильно угнетало, не меньшими, судя по всему, были и муки душевные. Очень может быть, что именно ревность и привела его к решению совершить роковой выстрел 1 декабря. Однако с 6 декабря 1934 г. следствие полностью отвергает бытовую версию и переключается на оппозиционную. В деле появляется сначала ленинградский, а потом и московский зиновьевско-троцкистский центр. Именно под этим углом проходили все последующие судебные процессы. Хотя в какой- то момент иностранная и оппозиционные линии пересеклись. На одном из допросов Николаев показал, что с помощью германского консула хотел связаться с иностранными журналистами, чтобы рассказать им о действительном положении в СССР. При этом Николаев назвал себя украинским писателем и представился вымышленной фамилией. Это событие в дальнейшем имело продолжение в Украине.
СУДЫ НЕПРАВЫЕ
В обстановке крайней спешки 28 декабря 1934 г. в Ленинграде начинается закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Председательствует Ульрих. Он пройдет практику и очень скоро будет председательствовать на московских процессах Каменева, Зиновьева, Бухарина, Радека и других сподвижников Ленина.
Суд проходил в соответствии с указом о терроризме. Без адвокатов, только с прокурором. Судебный фарс и только. Во второй половине 50-х гг. прошлого века бывшие члены судебной коллегии Матулевич и Горячев показали, что перед началом процесса Ульрих беседовал со Сталиным, и тот сказал: мера наказания должна быть одна — расстрел. Причем для всех. Приговор был составлен заранее в Москве, в Ленинграде его только зачитали.
Заседание началось 28 декабря в 14.20, а закончилось 29 декабря около 7 часов. Наряду с Николаевым осуждено 13 человек. Всем предъявлено обвинение в принадлежности к подпольной антисоветской организации, образованной участниками троцкистско-зиновьевской оппозиции. Как следовало из обвинительного заключения, группа поручила Николаеву убить товарища Кирова. В свою очередь Николаев признал свою принадлежность к «ленинградскому центру» и обличал членов «организации», сидевших рядом с ним. Но другие обвиняемые принадлежность к центру и вообще к какой-либо антисоветской или оппозиционной организации категорически отрицали. Но все это уже не имело никакого значения. Приговор был вынесен до начала процесса, всех ожидал расстрел через час после окончания судебного фарса.
Печать несовершенного преступления была на этих людях и их родственниках, если они сумели выжить в водовороте чисток и расстрелов, 56 лет. Только в 1990 г. Верховный суд СССР по протесту генерального прокурора отменил незаконный приговор декабря 1934 г. за отсутствием состава преступления, оправданы 13 человек, приговор в отношении Николаева оставлен без изменения. Никакого «ленинградского центра» не было, к стенке поставили невинных людей.
Естественно, что убийство Кирова ознаменовало целую серию процессов. Все бесконечные союзы и центры, придуманные НКВД, ставили своей задачей убийство Кирова. Если все это принимать за чистую монету, то странно, что он дожил до 1 декабря 1934 г. Убить его должны были гораздо раньше. Непосредственно по уголовному делу об убийстве Кирова было пять процессов. На втором слушалось дело «московского центра». По нему проходило 19 человек. Главными обвиняемыми были Каменев и Зиновьев. Несмотря на все старания следователей, оба категорически отвергли обвинения в заговоре с целью убийства Кирова, хотя и признали «моральную ответственность» за это. Зиновьев был приговорен к 10 годам, Каменев — к 5 годам заключения. Материалы этого процесса стали основой для последующего суда над ними. После него все игры были окончены. Обоих приговорили и расстреляли 25 августа 1936 г. Зиновьев в расстрельном подвале на коленях умолял о пощаде. Каменев, сохранивший достоинство, сказал: «Встань, Григорий! Неужели не видишь, чего ОН добивается?». Это было начало конца ленинской гвардии. Ведь ближе к Ленину, чем Зиновьев, никого не было, за исключением лидера меньшевиков Мартова.
Третьим по счету был, собственно, не процесс. Заседало Особое совещание. В ускоренном порядке оно рассмотрело дела 77 человек. Это были не только сторонники Каменева и Зиновьева, но и их родственники. В чем их обвиняли, эти люди узнали в кабинетах следователей. После допросов третьей степени все сознались в антисоветской деятельности. Результат: лагеря, ссылки, через два года — расстрел.
В конце января 1935 г. Военная коллегия Верховного суда судила руководство НКВД Ленинградской области. Начальник управления Медведь и его первый заместитель Запорожец получили по три года заключения. Но сидели они недолго и в комфортных условиях. Над ними шефствовали высокие начальники из родного ведомства. Несколько позже их освободили и отправили работать на Дальний Восток. Столь мягкие наказания служили косвенным подтверждением версии, что убийство Кирова было совершено по приказу Сталина. Генерал НКВД Орлов (Никольский), ставший в 1938 г. невозвращенцем, называет Медведя и Запорожца исполнителями убийства Кирова, а Николаева сексотом. Несмотря на ряд косвенных признаков, версия чекистского заговора не подтверждается. Малые сроки Медведю и Запорожцу, видимо, объясняются тем, что они для чего-то были нужны Сталину. После процессов 1936 г. глава НКВД Ягода Хозяину был уже не нужен. Какую-то роль в будущем процессе должны были сыграть бывшие руководители ленинградского НКВД. Но время показало, что Ягоду выгоднее пристроить к «правому центру» вместе с Бухариным, Рыковым, Крестинским, Раковским и другими. Надобность в ленинградцах отпала, и их без лишних формальностей поставили к стенке.
Пятый процесс также остался практически неизвестным. В Ленинграде 9 марта 1935 г. выездная сессия Военной коллегии Верховного суда приговорила жену Николаева Мильду Драуле, ее сестру, мужа сестры и других родственников убийцы к расстрелу. Всех с одинаковой формулировкой: «за содействие в совершении теракта в отношении товарища Кирова».
Уже без всякого даже подобия суда по постановлению политбюро 663 человека — бывшие сторонники Каменева и Зиновьева — были высланы из северной столицы в восточные районы Сибири и Якутию. Еще 325 человек, которым даже в тех условиях ничего вменить не удалось, были переведены из Ленинграда на работу в глухую провинцию. «Кировский поток» становился все полноводнее.
На пяти процессах к расстрелу было приговорено 17 человек, к тюремному заключению — 76, к ссылке — 30. По партийному постановлению было выслано в общей сложности 988 человек.
Процесс над Леонидом Николаевым и участниками «ленинградского центра» был не первым в длинной серии, которая завершилась только в 1953 г. делом Берии и его подручных. Советская власть использовала юстицию в террористических целях с самого начала своего существования. И не надо думать, что эта дьявольская мысль пришла в голову именно Сталину. Ленин — вот истинный вдохновитель расправ со своими противниками с помощью послушных судов. И если в первых процессах по делу левых эсеров и их лидера Марии Спиридоновой после июльского мятежа 1918 г. соблюдались хоть какие-то нормы, то в дальнейшем они были отброшены как классово чуждые. В 1922 г. перед судом предстали бывшие руководители правых эсеров, которые еще остались в Советской России. Чтобы создать видимость объективности, на процесс были допущены руководители II Интернационала. Самый авторитетный из них, заклейменный в работах Ленина как предатель дела рабочего класса, голландский социалист Вандервельде не дал себя обмануть. Фарса не получилось. Пришлось поступить не по-ленински и сохранить тогда подсудимым жизнь. Некоторых выслали за границу, других — в Сибирь. Их все равно расстреляли, только позже.
Практика судебных процессов совершенствовалась и становилась все более изощренной. «Шахтинское дело» — суд над группой инженерно-технических работников в Донбассе проходил в Москве в мае—июле 1928 г., пять человек приговорены к расстрелу, остальные — к длительным срокам заключения. Следующим был процесс Промпартии в конце 1930 г., по которому проходил всемирно известный ученый Леонид Рамзин. Даже после осуждения его учебники в СССР издавались еще 30 лет, и по ним училось несколько поколений советских теплотехников. В мире тогда и долгие годы потом не было более авторитетного специалиста по паровым котлам. Эти два наиболее громких процесса ознаменовали новый этап в подготовке будущего большого террора.
Пока в Ленинграде еще готовили первый процесс Николаева и других, 16 декабря 1934 г. начался суд над представителями украинской интеллигенции. Украинские чекисты быстро создают очередную «контрреволюционную организацию». Ей присваивается название «Об’єднання українських нацiоналiстiв». Трудно сказать, почему было выбрано именно такое название. Налицо желание следователей связать представителей украинской интеллигенции с ОУН, которая была создана в 1929 г. в Вене Евгеном Коновальцем. Возможно, слово «организация» было заменено на «об’єднання» просто из-за незнания. Образовательный уровень советских вождей был невысоким, а многие следователи НКВД с трудом читали и писали.
По делу ОУН проходило 37 человек. Все в прошлом участники национально-освободительного движения. Многие уже проходили раньше по аналогичному делу такой же выдуманной организации — «Української вiйськової органiзацiї». Но тогда их черед еще не наступил. Объединяло всех подсудимых то, что они были выходцами из Галичины. Некоторые действительно в свое время работали в учреждениях УНР или воевали в армии Симона Петлюры, но большинство в прошлом были в рядах Красной армии. В годы гражданской войны они придерживались ортодоксальных коммунистических взглядов, но советская действительность очень быстро развеяла иллюзии. С конца 20-х годов в Украине начинаются гонения на творческую интеллигенцию, распускаются писательские организации, усиливаются цензурный нажим, свертывается украинизация.
Процесс по делу ОУН должен был запугать оппозиционную интеллигенцию и сочувствовавших ей партийных функционеров. Дело было задумано украинским НКВД как самостоятельное, но в связи с убийством Кирова получило новое развитие. К задачам организации было причислено и планирование убийства ленинградского секретаря. Времени на переписывание томов уже не было. Пришлось выходить из положения уже на самом процессе. Благо, судьи были людьми «понятливыми» и охотно входили в проблемы следствия. Через три дня после начала, 19 декабря 1934 г. (обратите внимание, процесс над непосредственным убийцей начался только через 12 дней), за национализм и подготовку убийства товарища Кирова 28 человек были приговорены к расстрелу, дела 9 других подсудимых были направлены на доследование. Среди расстрелянных такие выдающиеся украинские писатели и деятели культуры как Дмитрий Фальковский, Григор Косынка, Кость Буревый, Олекса Влызько, Иван Крушельницкий.
Процесс «ОУН» плавно перерос в очередное дело. Этой «подпольной контрреволюционной организации боротьбистов» даже не придумали названия. Ощущался недостаток фантазии. Да и зачем было себя затруднять? Украинская коммунистическая партия (боротьбистов) являлась левым крылом партии эсеров. В 1920 г. она под давлением Ленина самораспустилась, большая часть ее руководства заняла посты в правительстве Украины. Рядовые члены УКП никогда не пользовались доверием у большевиков. На них смотрели с подозрением. Во время советско-польской войны 1920 г. в тылу Красной армии Дзержинский с сотнями московских чекистов безжалостно расстреливал боротьбистов за выдуманное сотрудничество с врагом.
Когда Москва играла в украинизацию, ее проведение было поручено одному из лидеров боротьбистов Александру Шумскому. Но уже в середине 20-х рост самосознания украинцев (и, что самое страшное, этот процесс затронул значительную часть партии) испугал имперскую Москву. Шумский и его товарищи были обвинены в национал-уклонизме и переведены на незначительные должности. Теперь им «шили» контрреволюцию. Понимая всю вздорность обвинений в участии в покушении на Кирова, чекисты ограничились только «сочувствием» ленинградскому и московскому «центрам». По делу прошли известные писатели и литераторы, в частности, Василий Вражлывый (Штанько), Григорий Эпик, Евгений Плужник, Валериан Пидмогильный. Всех приговорили к ссылке на Соловки, расстреляли в 1937. Даже упоминание об УКП гарантировало контрреволюционную троцкистскую деятельность. А результат один — расстрел.
Борьбу с украинской интеллигенцией руководящая и направляющая сила советского общества не прекращала и после кровавых чисток. Через 45 лет после процесса «ОУН» 19 декабря 1979 г. в Киеве был вынесен приговор Олесю Берднику, возглавившему после ареста Мыколы Руденко Украинскую хельсинкскую группу. По сравнению с 30-ми годами приговор был относительно мягким. О.Бердник получил шесть лет колонии строгого режима и три года ссылки. В тот же день другой участник УХГ Юрий Литвин получил три года заключения.
Круги по воде после убийства Кирова расходились более 50 лет.
