В День памяти жертв Голодомора хочется молчать. Кажется, все речи уже сказаны, книги и статьи написаны, жертвы отпеты, а страхи остались в прошлом. Однако это ощущение обманчиво, ведь рядом с тихой болью, появляется абсолютно новый страх. От незнания, от расхождения мнений и от невозможности осмыслить масштабы этой трагедии. Поэтому приходится говорить и показывать, подыскивая правильные слова и места, чтобы поверили, поняли и убедились в том, что Голодомор 1932—1933 годов — это спланированный геноцид украинского народа. А отправиться за этой правдой можно в Меджибож, где почти десять лет тому назад был открыт первый в Украине музей Голодомора.
В июне 2008 года по инициативе Хмельницкой областной государственной администрации было принято решение о создании на территории Меджибожской крепости музейной экспозиции, посвященной Голодомору 1932—1933 годов. Место создания такого музея выбрали неслучайно, ведь Хмельнитчина входила в число областей, охваченных массовым голодом. По подсчетам исследователей, около 39 тысяч жертв было на этих территориях. Однако желание возобновить память своего народа стало сильнее ментального страха, который, к сожалению, так надолго запечатлелся в сознании обитателей восточных регионов нашей страны.
Для воплощения идеи в жизнь был выбран талантливый художник и скульптор Николай Ивановича Мазур, более известный как автор памятника в Батурине, — «Молитва за Украину». Приехав в Меджибож, художник решил сделать музей в Каретном зале крепости, потому что внутренняя архитектура зала очень похожа на анатомию самого человека и, по его замыслу, в каждой из частей размещается определенный раздел экспозиции. Каретный зал уже имел свою трагическую историю и, возможно, это обусловливает жуткую атмосферу внутри: раньше здесь была тюрьма, где в 1933—1937 годах расстреливали людей. Но Николай Мазур вместе со своей творческой группой успел в рекордно короткий срок (30 дней, 30 ночей) дать этому зданию новую жизнь, превратив его в первый в Украине музей Голодомора 1932—1933 годов.
Музейная экспозиция состоит из двух тысяч экспонатов и условно разделяется на шесть частей: «Коллективизация», «Депортация», «Режим «черных досок», «Закон о пяти колосках», «Голодомор», «Молитва за Украину». Все они имеют свои художественно-пространственные композиции, которые в комплексе воспроизводят историю тех страшных лет, повествуя не только собственно о Голодоморе, но и обстоятельно описывая другие трагедии украинского села, такие как принудительное выселение или раскулачивание.
Николай Мазур был художником-символистом, потому каждый элемент выставки выполняет не только роль экспоната, но и определенного символа, органично дополняя целостный образ экспозиции. Попадая в музей, погружаешься в мир боли и ужаса, а воображение начинает беспрерывно рисовать картины тех лет.
«Первый раздел — это сталинский кабинет с документами, со столом, застеленным красной «партийной» скатертью. Это — адский стол, за которым планировалось, отражалось на картах — кого уничтожить, в документах — каким образом уничтожить, где было определено с хладнокровием убийц, как «выкачать» весь хлеб, продать его за границу. Те планы непомерных хлебозаготовок, раскулачивания, колхозы — это момент уничтожения украинца как хозяина», — так описывает автор начало экспозиции в книге «Молитва Николая Мазура за Украину».
На этом столе представлены дела по обвинению, выписки из протоколов, копии архивных документов (использовано около 400 документов), над ним — карта демографических потерь от голода (наиболее сильно пострадали Киевская, Житомирская, Черкасская, Полтавская, Харьковская, Сумская области). Опоясывает эту композицию условная черная дорога, по которой голод расползался по Украине.
Изымали хлеб, зерно, молоко, из печи забирали горшки, а у людей из рук вырывали вареную картошку... И когда ты видишь центральную скульптуру в форме множества рук, которые тянутся к небу, рефлекторно появляется желание протянуть им свою руку, дать им еду, вытянуть из бездны страха и вернуть к жизни.
Особое внимание привлекают ярко-белые скульптуры, символизирующие души заморенных голодом людей. Они не были отпеты священниками, поэтому их неупокоенные души будто бы присутствуют в музее. Их специально изобразили светлыми на фоне темного антуража, голыми и невинными, чтобы показать беззащитность простого человека, простого крестьянина перед беспределом тоталитарного режима.
Исследователи продолжают спорить относительно количества жертв Голодомора, однако организаторы музея остановились на цифре 10 миллионов, учитывая нерожденных. Кажется, что счеты, представленные в залах, до сих пор ведут подсчет умерших в 1932—-1933 годах.
Под западной стеной находится целый ряд телег с конфискованным имуществом: мешки с зерном, плуги для возделывания земли, грабли, вилы, лопаты, прялки, кузнечные принадлежности. Перевернутые крестьянские телеги, из которых высыпались иконы, перевернутые сундуки, из которых выпали вышиванки и бандуры... Это все образы изнасилованной души народа, так как каждую сорочку украинская женщина вышивала с любовью для своих детей, для будущих поколений, и каждая бандура является символом свободной украинской души, несокрушимого духа и несокрушимой культуры.
Наряду с массовым вывозом зерна реквизировали и разбивали жернова. Например, в 1933 году было постановление об изъятии жерновов по Винницкой области (Хмельнитчина входила в ее состав). Мотивация была такая — чтобы не спекулировали хлебом. Даже если человек смог спрятать где-то маленькую горсточку зерна, у него не было на чем его смолоть. Примечательно, что члены буксирских бригад, которые опустошали украинские села, реализовывали «награбленное» имущество и получали процент от этого. Все было обставлено так, чтобы люди имели желание забрать что-то друг у друга, получить премии и должности, выслужиться перед руководством за счет других. Украинцам принудительно вбивали в сознание комплекс кочубеивщины, о котором Юрий Шевелев напишет в своем труде «Москва, Маросейка» за 20 лет после этих событий.
Сначала в колхозах людей кормили во время работы в поле, а затем колхозники оказались в аналогичной ситуации с крестьянами-единоличниками. Они так же голодали, не получая ни денег, ни продуктов питания. А труд на благо государства был очень тяжелым, люди отрабатывали по 400—500 трудодней в год. Труд крестьян в колхозах Мазур сравнил с трудом волов, поэтому огромное ярмо увенчивает композицию в одном из разделов музея. А под ним на черной доске написано страшное слово, которое предшествовало ужасу 1932—1933 годов, — «Коллективизация».
Государство требовало полного выполнения плана хлебозаготовок, однако очень часто люди физически не могли выполнять такие нечеловеческие нормы. А те, кто не сдавал государству достаточно хлеба, подвергались наказанию с занесением на «черную доску» (отдельные люди и целые села). Один из разделов музея так и называется — «Режим «черных досок». По всему залу можно увидеть щетки с острыми металлическими зубцами, которыми вычесывали коноплю, а здесь они выступают символами колючих глаз и рук государства, потому что человек всегда был под надзором соответствующих органов. Если село заносили на «черную доску», это приравнивалось к полной изоляции: товары вывозили, магазины закрывали. Выехать из села было невозможно, ведь люди не имели документов, поэтому они по сути были обречены на медленную голодную смерть. И этот смертный приговор большевики вынесли 80 процентам населенных пунктов Украины, почти не оставив на карте белых пятен.
Поскольку организаторы музея хотели наиболее полно воспроизвести действительность 30-х годов прошлого века и показать все инструменты советской политики сталинских времен, одну из частей экспозиции посвятили депортации. Если люди не хотели идти работать в колхозы, их имущество конфисковывали, а их самих навсегда отрывали от родной земли и отправляли умирать на каторжных работах в северные районы Советского Союза.
Когда урожай созревал, измученные голодом люди выходили в поле собирать колоски, видя в этом последнюю надежду на выживание. Однако в родных полях, на которых они гнули спины, их подстерегала опасность. Чекисты могли расстрелять на месте без суда и следствия за ничтожно малое количество колосков, либо человек получал 10 лет тюремного заключения. Амнистия в таких случаях запрещалась, и за первый год действия данного закона было осуждено 150 000 человек. В народе постановление об охране социалистической собственности назвали законом «О пяти колосках». Соответственно следующий раздел музея имеет такое же название.
По всей экспозиции размещены тюремные решетки, потому что фактически Украину превратили в тюрьму для крестьян, вырваться из которой было невозможно. Больше всего во время Голодомора умирало детей, много нерожденных, молодые женщины умирали так и не познав радости материнства, потому отдельную композицию Николай Мазур посвятил именно им. Пустые колыбели, куклы-мотанки и распашонки, которые не было на кого одевать, не могут оставить безразличными и вызывают ноющую боль в груди.
Прикоснувшись к теме семейных отношений, трудно обойти вниманием большой семейный стол, за которым отмечали как радостные, так и печальные события. Украинцы ложки не складывали крестом, потому что считалось, что этим можно накликать голод. Даже когда ребенок игрался и ненароком скрещивал ложки — его били по рукам. Но на этом столе ложки лежат именно так. Родители часто не могли прокормить своих детей, поэтому последние блуждали по городам и селам в поисках еды. В городах они имели возможность попасть в больницу или приют и там получить пищу. Для нормального развития ребенку нужны витамины и питательные вещества, а в то время употребляли суррогатную пищу: из лебеды делали блины, хлеб выпекали из желудей с добавлением гнилых очистков картофеля. Соответственно, подобное питание приводило к разным болезням, именно поэтому на фотографиях 1932—1933 годов мы видим детей с деформированными руками, ногами и огромными животами. Высокой была смертность из-за болезней, но основной причиной конечно же был голод. Однако настоящие факты замалчивались, и в сейчас в архивных документах можно встретить записи, что человек умер в 40 лет от старости.
Несмотря на то, что экспозиция посвящена одним из наиболее ужасных страниц украинской истории, Николай Мазур все же хотел, чтобы у каждого, кто выходит из музея, была надежда на светлое будущее нашей страны. Поэтому последний раздел музея называется «Молитва за Украину» — главным его атрибутом является иконостас. В центре иконостаса Богородица, дающая нам хлеб насущный, а обрамляют ее иконы, подаренные людьми. «Моя попытка — что я постарался понять то, что происходило с моим народом. Насколько это удалось — решать людям», — подводит итог Николай Мазур.
Думаю, вывод напрашивается сам собой, потому что таки удалось. К сожалению, Николая Мазура уже нет в живых, но его музей — его «ребенок», его боль и гордость — живет и развивается.
