С тех пор, как существует человечество, делались, делаются и, без сомнения, будут делаться попытки доказать, что войны — со всеми неминуемыми катастрофами, их сопровождающими — есть неминуемый спутник рода людского, а причина войн коренится глубоко в самой природе человека. И действительно, историческая практика, похоже, подтверждает справедливость подобной точки зрения: в письменных, поддающихся учету и анализу источниках, за последние 6 тысяч лет зафиксировано примерно 1700 войн (это — минимальное число!). Итак, истреблять себе подобных свойственно человеку, невзирая на все заповеди великих мировых религий, проклятия погибающих и запреты международного права. И лучшее тому свидетельство — две губительные мировые войны прошлого века, сотни «локальных» (как правило, нечеловечески кровопролитных) войн наших дней.
Но правда и в том, что во все века лучшие умы во всех странах на разных континентах поднимали свой голос против людоедства войны и, главное, искали конкретные, практические пути достижения поистине великой цели — Вечного Мира на Земле. Интереснейшим памятником политической и философской мысли человечества, выступившей против милитаристского безумия, был и остается знаменитый трактат великого немецкого ученого Иммануила Канта «К вечному миру», опубликованный в 1795 году. Этот труд, к сожалению, мало известен у нас; а между тем вдумчивый читатель найдет там великое множество глубоких идей, отнюдь не утративших своей актуальности и сейчас. Более того, особую ценность трактату Канта придает то обстоятельство, что мы можем (и должны!) проанализировать его под новым углом зрения: речь идет о поисках пути к вечному (или сопоставимому с вечным) миру не между государствами, а внутри страны . То есть к внутреннему, гражданскому миру в Украине. Сегодня и в будущем.
ГОЛУБЬ МИРА: ПОЛИТИКА И МИРОТВОРЧЕСТВО
К моменту написания трактата 71-летний Кант был уже всемирно знаменитым философом, автором гениальной «Критики чистого разума» (1781), сотен других книг и статей по самым разным отраслям знаний, вплоть до физики и астрономии. Этот, по оценкам соседей — кенигсбергских бюргеров, — отшельник и чудак (сторонился женщин и никогда не был женат; практически не покидал родного Кенигсберга; вел достаточно замкнутый и размеренный образ жизни) был наделен одним уникальным качеством, нечастым даже среди маститых философов: он привык все додумывать до конца . Не останавливаться перед «общепринятыми», «несомненными», «священными» истинами; наоборот, подвергать их сомнению. В трактате «К вечному миру» этот дар великого мыслителя проявился в полной мере.
Главный вопрос, которому, собственно, и посвящен сам труд, Кант ставит не совсем в обычной плоскости. Для него противоречия между государствами — это объективная данность, более того, причина, а не тормоз прогресса (так же, как во внутренней жизни, добавим мы — противоречия между партиями и социальными группами). Но путь к вечному миру, по Канту, возможен, и проложит его сама историческая необходимость . Ибо война преодолевает себя сама, становясь непосильным бременем для государств, даже самых богатых (сказано 210 лет назад!). И вообще, заключает философ, существует только две возможности установления вечного мира: или будет разработан, заключен и выполнен договор, запрещающий войны, или «вечный мир» наступит, наконец, на всемирном кладбище человечества после истребительной войны.
Условия вечного, или хотя бы длительного, стабильного мира (в том числе и внутреннего, можно заметить), по Канту, таковы. Во- первых, «ни один мирный договор не должен считаться таковым, если при его заключении тайно сохраняется основа новой войны» (любопытно оценить с этой точки зрения новейшие внутриполитические пакты и договоры о консолидации и сотрудничестве, подписанные на высшем уровне и названные историческими. Насколько они отвечают критерию Канта?).
Во-вторых, «ни одно самостоятельное государство (большое или малое, это неважно) ни по наследству, ни в результате обмена, купли или дарения не должно быть приобретено другим государством». Как прилагается этот тезис к сфере внешнеполитических отношений, более или менее понятно. А вот что касается внутренней политики, где очевидны многочисленные случаи покупки и перепродажи партий и фракций, то тут есть тема для серьезного разговора... Далее Кант указывает, что, в-третьих, «постоянные армии со временем должны полностью исчезнуть», и, в-четвертых, «государственные долги не должны использоваться для целей внешней политики» (весьма актуально!). Наконец, в-пятых, «ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и управление другого государства».
Главный же рецепт великого философа-миротворца: необходим всемирный равноправный союз государств (не единое государство!) на началах всемирного гражданского общества. «Это был бы союз народов, — утверждает Кант, — который, однако, не должен быть государством народов». И далее: «Вечный мир (конечная цель международного права) есть, разумеется, неосуществимая идея. Но политические принципы, устремленные на то, чтобы вступать в такие международные связи, которые служили бы постоянному приближению к состоянию вечного мира, вполне осуществимы». Заменим «международные связи» на «межпартийные», а «вечный мир» на «гражданский» — и получим очень актуальную сейчас формулу...
ЗАКОН СОВЕСТИ: ПОЛИТИКА И МОРАЛЬ
Разумеется, такой гениальный мыслитель, как Кант, не мог обойти вниманием и актуальную во все времена проблему соотношения политики и морали. Ибо развязывать преступные войны могут лишь правители, лишенные каких бы то ни было нравственных тормозов.
Власть предержащих кенигсбергский философ условно разделяет на две категории: политических моралистов, которые ловко приспосабливают мораль к узкоэгоистическим целям своей политики (при этом охотно прибегая к длинным, абстрактным разговорам о нравственности!) и моральных политиков, которые действительно озабочены тем, чтобы политика руководствовалась моральными принципами. Важно иметь в виду, пишет Кант, что «мораль уже сама по себе есть практика в объективном смысле как совокупность безусловно повелевающих законов, в соответствии с которыми мы должны вести себя; нелепо утверждать, что это невозможно после того, как признан авторитет этого понятия» (то есть морали. — И.С.). И следовательно, полагает автор трактата «К вечному миру», «не может быть спора между политикой как практическим учением о праве и моралью как теоретическим учением о нем». Только, предупреждает философ, не следует понимать под моралью «общее учение о благоразумии, то есть теорию максим, позволяющую выбрать наиболее подходящие средства для личных, рассчитанных на выгоду целей — что равносильно отрицанию морали вообще».
А самое надежное средство неразрывно соединить политику и мораль — это право . Абсолютным императивом для Канта была необходимость «власти законов, а не людей» (этот тезис вообще пользовался особой популярностью в ХVIII веке). Уважение к закону, праву, строжайшее его соблюдение, а не пустые, лицемерные слова о морали — это и есть единственно реальный путь к нравственному обществу. Кант пишет: «Хотя положение «честность — лучшая политика» содержит в себе идею, которой практика, к сожалению, очень часто противоречит, однако точно так же теоретическое положение «честность лучше всякой политики» , будучи бесконечно выше всяких возражений, есть даже непременное условие истинной политики вообще».
ВЛАСТЬ МУДРЫХ: ПОЛИТИКА И ФИЛОСОФИЯ
Канту принадлежит глубокая, актуальная и поныне формула, облаченная в одежды блестящего афоризма: «Обладание властью неизбежно искажает свободное суждение разума» . Это — диагноз общественной болезни, характерной вовсе не только для ХVIII века, когда жил философ... Какое же лекарство предлагает великий немецкий мыслитель для лечения «куриной слепоты» правителей, достигших вершин политического Олимпа — слепоты, часто делающей их рабами собственных иллюзий и толкающей их на войны против других государств либо против собственного народа?
Один из советов (сам автор относился к нему с очень уместной в данном случае иронией, отлично видя, каковы политические реалии Европы тех дней, но «посылал его в будущее», возможно, в ХХI век): суждения философов по актуальным вопросам государственной жизни (в том числе и войны, и мира) должны быть обязательно учтены государями, находящимися у власти. Конечно, пишет Кант, «нельзя ожидать, чтобы короли философствовали или философы стали королями. Да этого не следует и желать... Но короли или самодержавные (самоуправляющиеся по законам равенства) народы не должны допустить, чтобы исчез или умолк класс философов, а должны дать им возможность выступать публично. Это необходимо и тем, и другим для внесения ясности в их деятельность».
Сказано более 200 лет назад... Утопия остается утопией (особенно учитывая сегодняшнюю украинскую политическую действительность). То есть выступать-то философы (и, шире говоря, выдающиеся представители интеллигенции) выступают, но кто их слушает... А ведь Кант мечтал именно об этом. Но все же перед нами не мечтатель, а в самом точном смысле слова трезвый реалист. Нетрудно убедиться, что вера Канта в ясность человеческого разума — несмотря на страшный опыт ХХ века, отбросившего разум вообще — остается спасительной путеводной нитью в будущее. В том числе и для нас.
