Н. Костомаров (1817—1885) принадлежит к числу наиболее выдающихся украинских и российских историков ХІХ в. Можно сказать, что это был человек, который постоянно находился на пограничье двух культур — украинской и русской. Отец его был украинцем, мать, судя по его свидетельствам, русская. Родился он в Воронежской губернии (современная Российская Федерация), где значительную часть населения составляли этические украинцы, но где по соседству с украинцами проживали русские. Уже в детстве Н. Костомаров имел возможность наблюдать отличия между этими двумя народами. Об этом Н. Костомаров очень хорошо написал в «Автобиографии».
Н. Костомаров — автор многочисленных исторических исследований, в частности монографий, посвященных прошлому как Украины, так и России. Находясь под определенным влиянием философии немецких романтиков, он одним из первых в украинской и российской историографии начал рассматривать народ как важный объект истории.
Одной из наиболее концептуальных работ ученого была статья «Две русские народности», опубликованная в журнале «Основа» в 1861 г. Следует отметить, что «Основа» была первым украинским журналом. Правда, издавался он недолго — в 1861–1862 гг.
К сожалению, статья «Две русские народности», в силу политических причин, стала Терра Инкогнита при рассмотрении наследства Н. Костомарова. Она, как правило, не переиздавалась, на ней не концентрировали внимание исследователи. Слишком уж нетрадиционные излагались в ней взгляды — как для российской имперской, так и для советской историографии. К сожалению, также украинские несоветские историки фактически обошли вниманием эту работу.
В статье «Две русские народности» можно выделить три смысловых блока. Сначала ученый высказывает свои взгляды на формирование народностей. При этом уделяет много внимания географической среде, а также контактам между народами. Во втором смысловом блоке излагается схема становления и развития восточнославянских этносов. Третий, самый важный смысловой блок статьи, — это противопоставление украинской и российской народностей. Н. Костомаров указывает на существенные ментальные отличия этих двух этносов, на то, что это совершенно разные народы и по культуре, и (самое главное!) по образу поведения и мировосприятия. Правда, он говорит, что эти народности взаимно дополняют друг друга.
Прежде чем приступить к анализу статьи следует рассмотреть, в каком культурном и научном контексте она появилась и «функционировала». В то время в российской историографии господствовала династическая теория, согласно которой Русь (Российское государство) берет свое начало с призвания варягов в Новгород. Так возникла династия Рюриковичей, представители которой правили сначала в Киеве, потом — в Москве и Петербурге. И правили они одним народом — русским. О том, что эта теория культивировалась властью, показывает пышное празднование 1000-летия Российской государственности, собственно 1000-летия призвания варягов, в 1862 г.
Что касается украинцев, белорусов, то они рассматривались как региональные ответвления великого русского народа. И, соответственно, главная задача правителей России рассматривалась как собирание всех «русских земель» воедино. Позднее модификациями этой теории стали концепты «древнерусской народности», «трех братских народов», а на современном этапе концепт «Русского мира».
Альтернативой этим взглядам стали взгляды польских интеллектуалов. Уже представители «украинской школы в польской литературе», в частности Томаш Падура, считали, что русские — это «плод монгол». Они — «не совсем славяне» или даже вовсе не славяне. В то время как украинцы и белорусы являются славянами и близки к полякам. Такие взгляды получили развитие и обоснование в работах выходца из Украины Францишека Духинского (1816—1893). Он эмигрировал из царской России во Францию, где печатал свои работы. Опубликованный на французском языке его труд «Арийcкие и туранские народы» стал достаточно известным среди научной и околонаучной публики. Под влиянием этой и других работ Ф. Духинского во Франции были откорректированы даже учебники по истории. Очевидно, Н. Костомаров знал об этих работах, а его статья «Две русские народности», в определенном смысле, является реакцией на взгляды Ф. Духинского. Хотя в статье отсутствуют ссылки на какие-то работы, в том числе и этого автора.
В чем суть взглядов Ф. Духинского? Он разделял человечество на две большие группы — арийцев (индоевропейцев) и туранцев. Основное отличие между ними в том, что арийцы — земледельцы, а туранцы — преимущественно кочевники. Это отличие относится ко всем сторонам социальной и культурной жизни, и его невозможно искоренить.
Согласно взглядам Ф.Духинского, граница арийской Европы и туранского мира проходит по Приднепровью. Европейский регион охватывает Украину (для обозначения которой Ф. Духинский последовательно использует термин Русь), Беларусь, Литву, балтийские земли и территорию бывшей республики Великий Новгород. Далее на Восток — лежит чужой туранский мир.
Ученый считал ошибкой искать начала России, собственно Московии, в истории славян Киева и Новгорода. Начала эти, в соответствии с его взглядами, необходимо искать в истории финских племен Поволжья. Отбрасывая взгляды российских историков, он заявлял, что никогда не было массовой миграции славян с Приднепровья на Поволжье. А Московское государство нельзя считать продолжателем традиций Киевской государственности. Принятие правителями Московии названия Русь, Россия — историческая узурпация. Правда, под влиянием династии Рюриковичей и православной церкви финские и татарские жители Московии приняли славянский язык, но сохранили свой стиль жизни. Доказательством этого могут быть их кочевые традиции, коммунизм (имелись в виду русские распределительные коммуны), автократическая форма правления и религиозное сектанство.
Н. Костомаров, на первый взгляд, далек от таких воззрений. Но одновременно он далек и от российских имперских историков. Нам представляется, что взгляды ученого на происхождение восточнославянских этносов и их развитие наиболее сбалансированы и соответствуют историческим реалиям.
Говоря об этногенезе восточных славян, Н. Костомаров писал следующее: «У нашего первоначального летописца отдел собственно Русских Славян изображается раздробленным на несколько ветвей, каждая с отличиями от другой, со своими обычаями и нравами. Без сомнения, между одними из них было более взаимного сродства, чем между другими, и таким образом несколько этнографических ветвей начали, в более обобщенном образе своих признаков, представлять одну народность, также как и все вместе русско-славянские племена одну общую, Русскую, в отношении других славянских племен на юге». Попытаемся «расшифровать» эти размышления. Как видим, Н. Костомаров обращает внимание на то, что в летописных источниках говорится о существовании различных «этнографических ветвей» восточных славян, собственно летописных племен. Близкие «этнографические ветви», или племена, постепенно формировались как одна народность. Правда, все они как бы составляли «суперэтнос», «общую народность», названием для которой служил этноним Русь.
Н. Костомаров показывает, что изначально этот термин относился к «южной Руси», собственно украинским землям, где и сформировался украинский этнос. Именно этот этнос исследователь считал наиболее древним среди восточнославянских народов. Он имел свое ответвление — новгородский этнос. Сам Н. Костомаров предметно интересовался историей Великого Новгорода, совершал поездки на Новгородскую землю. В своих работах он показывал сродные черты в культуре, языке между новгородцами и южноруссами (украинцами). В работе «Две русские народности» ученый писал: «...между древними Ильменскими Славянами и Южноруссами было гораздо большее сродство, чем между Южноруссами и другими славянскими племенами русского материка». Первоначально, писал ученый, это название принадлежало «порусско-варяжской горсти, поселившейся среди одной из ветвей южнорусского народа и поглощенной ею вскоре. Уже в ХІ веке название это распространилось на Волынь и на нынешнюю Галицию, тогда как не переходило еще на ни на Северовосток, ни к Кривичам, ни к Новгородцам... В ХІІ веке в Земле Ростовско-Суздальской под Русью разумели вообще юго-запад нынешней России в собирательном смысле». Н. Костомаров считал, что именно украинцы (в его терминологии — южноруссы), играя главную роль в Киево-русском государстве, распространили название Русь на восточнославянский регион.
Что касается белорусов, то ученый рассматривал их как отдельный этнос, который возник почти одновременно с южнорусским: «Белорусская народность, которая, под древним именем Кривичей, обозначается ясно на том пространстве, которое она занимала впоследствии и занимает в настоящее время со своим разделом на две половины: западную и восточную».
В отличие от украинцев и близких к ним новгородцем, а также белорусов, северорусский этнос (московиты) возникает позже. «До половины ХІІ века север, а еще более — северо-восток, нам мало известны», — пишет Н. Костомаров. Далее он говорит такое об этом этносе: «Его таинственное происхождение и детство облечено непроницаемым туманом. При невозможности рассеять его густые слои, остается или поддаться искушению и пуститься в бесконечные догадки и предположения, либо, как некогда делали, успокоится на утишающей всякое умственное волнение мысли, что так угодно было верховному промыслу... Единственно, что мы знаем о Северо-Востоке — это то, что там было Славянское народонаселение посреди Финнов и со значительным перевесом над последними, что край этот имел те же общие зачатки, какие были и в других землях русского мира, но не знаем ни подробностей, ни способа применения общих начал к частным условиям».
Рассматривая более поздний период, Н. Костомаров отмечал влияние литовского племени на «судьбу Славянских народов всей западной части русского материка». Литовцы соединили «их в одно политическое тело и сообщили им новое соединительное прозвище — Литва, это прозвище стало достоянием белорусского края и белорусской народности, а южнорусская осталась со своим древним привычным названием Руси».
«В ХV веке, — писал Н. Костомаров, — различались на материке нынешней России четыре отдела восточно-славянского мира: Новгород, Московия, Литва и Русь, а в ХVI и XVII вв., когда Новгород был стерт, — Московия, Литва и Русь». Далее, считал ученый, «имя Русского сделалось и для севера и для востока тем же, чем с давних лет оставалось как бы исключительно достоянием юго-западного народа. Тогда последний остался как бы без названия; его местное частное имя, употреблявшееся другим народом как общее, сделалось для последнего тем, чем прежде было для первого. У южнорусского народа как будто было похищено его прозвище».
Таким образом, этногенез восточнославянских народов, согласно схеме Н. Костомарова, происходил следующим образом. На первоначальном этапе существовали различные восточнославянские племена, которые со временем начали группироваться в отдельные народности. Одной из первых сформировалась украинская народность, использовавшая этноним Русь. Вскоре сформировалась отдельная белорусская народность — преимущественно на основе племени кривичей. После этого от русской, собственно украинской, народности отделилась народность новгородская. И только в ХІІ в., когда эти народности прошли определенные стадии развития, возникает народность московитов, в генезисе которой важную роль сыграли финские племена. Ученый считал, что московиты уничтожили, собственно совершили этноцид, новгородской этноса. В результате этого остались три народности — московиты, белорусы, получившие этноним литвины, а также украинцы, которые использовали старый этноним Русь. Но позднее у них этот этноним забрали московиты.
