«В своїй хаті — своя правда.»
Приближение «круглых» исторических дат — хороший повод поразмышлять о наших отношениях с собственной историей. Особенно же, если речь идет о событиях, которые в течение долгого времени вызывают контраверсийные суждения, а то и просто общественные возмущения. Именно к таким «беспокойным» датам относятся 300-летие украинско-шведского союза, заключенного гетманом И. Мазепой и королем Швеции Карлом ХII, а также 300-летие Полтавской битвы. Это о них идет речь в статье Кирилла Галушко «Празднования» или «отмечания», или доколе будет продолжаться для украинцев Полтавская битва» («День», 23 июня этого года), которая как раз и подвигла меня взяться за перо. Тем более, что незадолго до ее появления на страницах издания мне также — как и К. Галушко — выпало побывать в тех местах, где когда-то в ратных поединках испытывали свою судьбу Карл ХII, Петр I и Иван Мазепа, и получить немалую «дозу» впечатлений от увиденного и услышанного.
Сознаюсь: когда я узнал из сообщений СМИ о договоренностях министров культуры Украины и Российской Федерации совместно — двумя государствами — отметить юбилей битвы под Полтавой 1709 г., стало как-то не по себе. Потому что ЧТО и КАК мы должны СОВМЕСТНО с россиянами отмечать?! К этому сакраментальному вопросу я еще обязательно вернусь, а пока что отмечу, что нормальным отношениям украинцев с собственной историей мешают во всяком случае три проблемы.
1. Растаскивание истории на политические сегменты. К сожалению, у нас нет общественного, национального консенсуса относительно многих важных страниц украинского прошлого. Особенно много разночтений касается истории ХХ века. Когда приближается 1 мая, 9 мая, 7 ноября, в воздухе начинает витать дух нетерпимости. Что уже говорить о лидерах и воинах ОУН— УПА, 100-летнем юбилее Романа Шухевича, когда и вокруг темы сооружения памятника С. Петлюре на его родине в Полтаве вспыхивают бурные страсти, при чем — не просто среди граждан, а между ветвями власти! Это памятников Екатерине II у нас скоро будет, как грибов, хотя именно она, говоря словами Т. Шевченко, в свое времени «доконала вдову-сиротину» (то есть — Украину). С Петлюрой же, с гетманом Мазепой все и до сих пор складывается непросто...
Хотя для исторического оценивания не такие уж и сложные случаи, ведь главное — выяснить, ЧТО было целью их политических действий. Ответ очевиден: украинская независимость. А Симон Петлюра вообще воевал под знаменем с желтым и синим цветами — теми самыми, что уже полтора десятилетия является цветами нашего государственного флага. Так какие могут быть еще сомнения относительно «прописывания» имен Мазепы и Петлюры в украинском пантеоне? Но ведь нет: для одних — российский интерес важнее украинского, другие пристально стерегут стереотипы, третьи вообще не знают, кто они...
История используется партиями как политический пиар, особенно, когда приближаются выборы. Часто она становится заложницей политики, делая и нас заложниками собственного прошлого.
2. Разрыв между научными знаниями и массовым сознанием.
Иногда этот разрыв приобретает катастрофический характер, поскольку агрессивное невежество легко превращается в политический фактор. Научная мысль времен независимости не стояла на месте, и чтобы не отходить далеко от темы Мазепы и Полтавы, сошлюсь хотя бы на новые труды Т. Таировой-Яковлевой «Мазепа» (серия «ЖЗЛ»), Вал. Шевчука «Просвещенный властитель», монографии С. Павленко, посвященные гетману и его соратникам. Однако могут ли они повлиять на уровень исторической просвещенности широких кругов украинских граждан? Не могут: и из-за невысоких тиражей, и из-за их ориентированности на специального адресата, и, признаемся, из- за традиционной «нелюбознательности» миллионов украинцев, когда речь идет о том, что было непосредственно ДО них самих.
На массовую сознательность должна бы работать целая машина, которая доносила бы эти научные знания в популярной, интересной форме. Через кинофильмы, телесериалы, газетные рубрики, просветительские радио- и телепередачи, детские книжечки, даже мультики... Такой индустрии у нас, к сожалению, нет. Можно — в лучшем случае — говорить разве что о зародышевых явлениях, или же палиативах.
3. Ментальные проблемы, касающиеся сферы национальной психологии. Иногда создается впечатление, что украинцы лучше всего умеют отмечать собственные поражения и праздновать чужие победы. Мы зациклены на своих поражениях, мы их культивируем и любим. В Берестечке есть прекрасный пантеон, — но не забывайте, что Берестечко — это не только героика, это — проигрыш. То же самое с Крутами, где недавно также появился мемориал. А есть ли что- то подобное в Корсуне, где победа Богдана Хмельницкого над войском Речи Посполитой принудила вздрогнуть всю Европу? Нет. Есть фрагмент экспозиции в историко-краеведческом музее — и только. Может, мы увековечили должным образом свои победы под Желтыми Водами или Конотопом? Да нет! Такое впечатление, что мы боимся кого-то оскорбить — поляков или русских. Когда-то Александр Довженко мечтал снять фильм «Тарас Бульба», однако ему не позволили этого сделать. Как бы не обиделись поляки.
Мы очень целомудренны в том, что касается чувств наших соседей.
И мы безразличны к самим себе, к своему достоинству и славе. Мы привыкли заглядывать в глаза другим, «прогибаться», впадать в мазохистски унизительное состояние смиренности и второстепенности.
Теперь вот наши государственные чиновники, отзываясь на инициативы России, якобы хотят отмечать 300-летие Полтавской битвы. Если смотреть на это событие украинскими глазами, то сердцевиной ее было восстание за независимость под руководством гетмана Ивана Мазепы. Мазепа имел дело с неконсолидированным украинским обществом, поэтому его сложная политическая комбинация носила «заговорщицкий» характер. Но факт остается фактом: Мазепа, по существу, продолжил то, что пытался осуществить во внешней политике Богдан Хмельницкий в последний год своей жизни. Московия поглощала украинскую автономию, поэтому следовало искать других союзников. В 1708 г. Иван Мазепа отважился заключить украинско-шведский союз и тем самым бросить вызов Петру I. В итоге, он проиграл, а Полтавская битва знаменовала рождение Российской империи.
Мы хотим отмечать с россиянами славу их оружия и имперского величия?
Или, может, они хотят отметить с нами юбилей восстания Мазепы за независимость от Московии?
Как на меня, отмечание в Украине событий 1708 — 1709 гг. могло бы идти в трех направлениях.
1. Научное осмысление Северной войны 1700 — 1721 гг. С этой целью уместно провести серьезные научные акции, в том числе и международные. Важным мог бы быть, в частности, форум архивистов Европы, который мог бы посодействовать обмену архивными материалами, а также более широкой осведомленности относительно неосвоенного документального ресурса. В ситуации 2004 г., когда так же раздражающе стоял вопрос об отмечании 350-летия Переяславской ради, — были проведены научные конкурсы среди студенческой молодежи, — они и на этот раз могут стать эффективным способом национального самопознания.
2. Распространение исторических знаний, их популяризация. Несомненно, в 2009 г. в эпицентре внимания будет находиться Государственный историко-культурный заповедник «Поле Полтавской битвы». Пока что это болевая точка, нуждающаяся в особом внимании к себе. Бывшее поле Полтавской битвы, к сожалению, напоминает оккупированную землю. К. Галушко уже проиллюстрировал это серией фотоснимков, к которым стоило бы прибавить еще один — с изображением скромного железного крестика в честь погибших в битве под Полтавой украинских казаков. Как в насмешку, поставлен он через дорогу напротив внушительного монумента в честь шведских воинов. Контраст — абсолютный, тем более, что по дороге на Диканьку в 2005 г. на средства Швеции проложена еще и аллея памяти со всеми знаками, которые в таких случаях должны быть. Что же касается памяти русских солдат, то она увековечена курганом и собором Александра Невского еще сто лет назад. С тех пор на самом Поле не изменилось НИЧЕГО. Разве что в селе Жуки, где жил автор известной казацкой летописи Самийло Величко, в середине 1990-х на месте, где когда-то стояла сельская церковь, поставлен камень. А в общем, все выглядит так, что экскурсант и до сих пор вынужден проникаться величием российской славы.
Что же касается музейной экспозиции, то за годы независимости она претерпела некоторые изменения, которые, впрочем, не пошатнули все ту же концепцию имперского могущества России. Мне, правда, показали комнату, в которой с 1994 г. экспонировались материалы, знакомившие посетителей с темой «Казацкое государство». Теперь зал закрыт, экспозиция разобрана, поэтому все зависит от экскурсоводов: захотят — вспомнят, что кроме шведов и россиян была еще и третья сторона — украинские казаки; не захотят — тоже будут правы, ведь показывать — нечего.
Директор заповедника Александр Янович считает, что музею следует предоставить статус Национального историко-культурного заповедника, создать разветвленную туристическую инфраструктуру с кемпингом и гостиницей, ведь пока что о заповеднике заботится только городская власть Полтавы, а ее возможности сами понимаете какие.
Все это вроде бы и логично, но только в том случае, если должным образом будет проработана концепция заповедника. Она существует, и теперь ее изучают в Институте истории НАНУ. Концепция предусматривает определенное изменение акцентов, в частности — более широкое освещение участия казаков И. Мазепы, запорожцев и казаков И. Скоропадского в Полтавской битве, наглядное отображение истории Украины ХVII — ХVIII веков в контексте европейской в целом и Северной войны и Полтавской битвы в частности; установление памятников Карлу ХII, Ивану Мазепе, Самийлу Величко и Даниелу Крману (участнику и свидетелю событий, автору известного дневника, которым историки пользуются как важным источником), казакам — участникам битвы; проведение капитального ремонта здания музея и тому подобное.
Все так, только, повторюсь, значительно более выразительной должен стать и сама концептуальная сердцевина, сущность которой определяется словами: восстание за независимость под руководством гетмана Ивана Мазепы в 1708 — 1709 гг. Это исходная точка, которая должна определять характер, дух заповедника. Когда-то Михаил Максимович, полемизируя с Михаилом Погодиным, писал: «у вас (в Великороссии) многие смотрят на всю русскую землю с московской высоты Ивана Грозного, здесь (в Малороссии) иные глядят на нее с запорожской поэтической Савур-Могилы; моя точка зрения — с высоты Старокиевской, с холма Андрея Первозванного». Иными словами, в своей хате должна быть и своя правда. И в этом вся суть. И это уже вопрос не только научный или политический, но и моральный также.
Известно, «проталкивание» научных знаний о Северной войне, восстании Мазепы, Полтавской битве в массовое сознание нуждается в поддержке со стороны государства. Впрочем, я не настолько наивен, чтобы хоть немного на это надеяться, тем более теперь, когда приближаются выборы и основные политические партии-игроки как воды в рот набрали. В Одессе ставят памятник Екатерине II — национальный позор! — но что-то не слышно звонких голосов «Нашей Украины», БЮТа, Украинской правицы, Народной самообороны. Быть принципиальными им сейчас не с руки — впереди выборы, хочется подыгрывать всем сразу. Лучше промолчать.
Ну и молчите. Загорайте, политические торгаши! Ждите, пока коммунисты поставят в Симферополе памятник жертвам ОУН—УПА, а «почти руховец» Эдуард Гурвиц возведет в Одессе монумент в честь царицы, которую Тарас Шевченко в сердцах назвал «голодной волчицей».
3. Чествование Ивана Мазепы и его соратников. Я — за памятники Мазепы в Киеве, Полтаве и Батурине. И за переиздание популярных книжечек о нем наподобие той, которую когда-то Валерий Шевчук составил для «Веселки». Если кто-то из издателей возьмется за украиноязычную версию «жэзээловской» монографии Т. Таировой- Яковлевой — тоже очень хорошо. Не помешало бы вспомнить и о давнем труде Ф. Уманца об украинском гетмане, который вообще знает разве что ограниченный круг специалистов. А ведь существует еще и огромная художественная мировая «Мазепиана».
Отдельная тема — Батурин с его «Гетьманской столицей». Кирилл Разумовский хотел открыть там университет, и так бы оно, наверное, и было, если бы не та же таки Екатерина II. Можно теперь помечтать: в 2009 году во дворце Разумовского открывается университет имени Ивана Мазепы, — почему бы и нет? Фантазия не так уж и оторвана от грешной действительности, вот только политическая воля нужна, а с нею в Украине, как известно, есть проблемы.
Кстати, о воле. Мне почему-то часто вспоминается афоризм Ольгерда Бочковского: «Нация — это воля быть нацией». К слову воля я бы прибавил еще одно: достоинство. Оно так же важно, ведь когда с достоинством не все ладно, тогда как раз и можно «влипнуть» в празднование чужих побед.
