Об атамане Владимире Оскилко (1892—1926) у нас знают не очень много. Многие украинцы вообще не знают, кто это такой. Специалисты-историки могут вспомнить, что это один из далеко не самых плохих полководцев армии Украинской Народной Республики (УНР), генерал-хорунжий, командующий Северной группы войск Директории в начале 1919 года, один из руководителей Украинской партии социалистов-самостийников, который решился организовать государственный переворот, чтобы отстранить от власти Симона Петлюру.
Вообще Оскилко — человек интересный. Родился он в селе Городок, неподалеку от Ровно. Окончил гимназию, учительскую семинарию. Работал учителем в селе Золотое около Дубровицы (сейчас это север Ровенской области). Во время Первой мировой войны был в российской армии, где дослужился до чина офицера. В конце 1917 года вернулся в Украину, на свою Волынь, где занимался украинизацией воинских частей. Обрел среди солдат немалую популярность. В начале 1918 г. стал комиссаром Украинской Центральной Рады в Ровенском уезде. Во времена гетманата Павла Скоропадского был начальником охраны стратегически важного Коростенского железнодорожного узла.
После свержения гетманата и установления власти Директории Оскилко в декабре 1918 года становится полковником, а уже в январе 1919 года — генерал-хорунжим и командующим Северной группы войск Директории, общая численность которой приближалась к 40 000 бойцов. Эти войска довольно успешно действовали на Волыни и Полесье, сдерживая наступление большевиков и поляков. Именно Северная группа войск оставалась едва ли не самым дисциплинированным и боеспособных соединением УНР. Поэтому на Волынь в конце марта — начале апреля 1919 года отступили остатки сил Директории, а временной столицей УНР стал город Ровно.
К сожалению, Директория, которая пришла к власти после устранения Скоропадского, вызвала разрушение государственных институтов, которые относительно неплохо действовали во времена гетмана. И в этом, безусловно, основная вина была нового руководства УНР, в частности главного атамана Петлюры. С этим не хотел мириться Оскилко. Поэтому он 29 апреля 1919 года, опираясь на поддержку правых партий (социалистов-самостийников и народных республиканцев), а также войск, он попытался совершить переворот и отстранить от власти Петлюру. Однако сделать это ему не удалось. При всех своих недостатках Петлюра имел один серьезный талант: он умел удерживать власть.
Оскилко после неудавшегося переворота сдался полякам. Находился некоторое время в польском лагере для интернированных. Затем жил в Вене, где в эмиграции находилось немало украинских деятелей. В конце концов, в 1921 году вернулся к себе на родину — в село Городок. Здесь он не покидал политическую деятельность, издавал газету «Дзвін».
19 июня 1926 года, вскоре после убийства Петлюры, Оскилко убил наемный убийца в Городке. Польская полиция считала, что убийство совершено было советским агентом. Таким образом советские спецслужбы «зачищали» влиятельных деятелей украинского движения. Не случайно, что Петлюра и его бывший соперник Оскилко были убиты почти одновременно.
В последние годы своей жизни Оскилко написал и напечатал в 1924 году мемуары о своем участии в освободительной борьбе под названием «Между двумя мирами». Недавно мемуары Оскилко были перепечатаны в литературно-краеведческом журнале Ровенщины «Погорина». Жаль, но тираж этого журнала невелик. Поэтому не так много читателей смогут познакомиться с ними. А они достойны внимания.
Конечно, в любых мемуарах автор пытается представить себя в лучшем свете. Не является исключением и Оскилко. Есть в произведении немало оценок, к которым можно (и стоит!) подойти критически. Однако автор мемуаров оказался на время в эпицентре освободительной борьбы. И его воспоминания, несомненно, заслуживают внимания.
Оскилко отмечает, что после устранения гетмана Скоропадского восстановленная УНР оказалась в чрезвычайно сложной ситуации. «...вороги зі всіх сторін оточують Україну — з заходу поляки, що хочуть загарбати наші волинські і галицькі землі; з полудневого заходу — румуни, що окупували Бесарабію; на полудні стоять війська Антанти, котрі за намовою московських реакціонерів мають окупувати Україну; на східному полудні стоїть московська добровольчеська армія ген. Краснова, що так само очікує менту, щоб вдертися на наші землі; на сході і півночі — большевики, що вже розпочали війну з Україною...» Полковник Петр Болбачан, один из самых талантливых украинских полководцев времен освободительной борьбы, и Оскилко считали, что надо сосредоточиться на восточном фронте для борьбы с большевиками, а также искать взаимопонимание с другими противниками, чтобы УНР не оказалась в кольце фронтов. На этом также настаивал Генеральный штаб. Однако Петлюра принял решение: «проводить войну на всех фронтах». Украинская армия не была столь сильной, чтобы справиться с этой задачей. А это рано или поздно должно было привести армию и государство к краху.
Но проблема была не только в этом. Крайне плохо действовали правительственные структуры УНР. Высокие положения в этом государстве позанимали люди, которые не имели должного опыта и часто действовали непрофессионально. Оскилко с иронией пишет об эвакуации украинского правительства из Киева, на который наступали большевики: «Було до болю сумно і разом з тим комічно. Так, першими утікали, прилетівши на кілька годин до Житомира, міністр праці п. Й. Безпалко (буковинець) і міністр скарбу п. Б. Мартос (той «знаменитий» фінансист, що без сорому здіймав каракулєві пальто з дам на Хрещатику і обібрав ювелірні магазини в Київі). П. Міністр скарбу «забув» з переляку евакуювати державну скарбницю, котра складалася з 35 вагонів грошей і тільки у Винниці довідалися, що скарбниця стоїть десь у тупику на ст. Київ І (товарному) без жодного вартового(!). Тільки потім удалось урятувати потяг зі скарбницею. Щодо решти уряду, то їхня діяльність відноситься до найганебніших сторінок нікчемности, так що соромно тут пригадувати». Не лучшим был и главный атаман Петлюра, который фактически стал главой УНР. «Врешті я довідався, — писал Оскилко, — що уряд постановив С. Петлюру, як Головного Отамана, цілковито усунути від військових справ, бо ні його політика в армії, ні тим більше організаційна система не відповідали самому поняттю армія. С. Петлюра був профан у військовому ділі і уряд постановив з цим покінчити». Но случилось не так, как хотелось. Петлюра позиции не сдал. Он и дальше руководил военными делами.
В правительственных же структурах УНР не было единства. Вот как об этом говорит Оскилко: «В уряді замість праці і вироблення пляну боротьби йшла сварка, партії говорили, засідали без кінця; перетрактації з французами, впроваджені в Одесі талановитим вояком і не менш зручним дипломатом — ген. О. Грековим, вносили ще більшу колотнечу в партіях, бо одні стояли за переговори з Антантою, другі — відкидали якеб-то не було порозуміння і потихеньку мріяли про порозуміння з ворогом — большевиками».
Пробольшевистски настроенные силы, в частности социалисты-революционеры, 22 марта 1919 года попытались устроить переворот. В Каменце-Подольском, где в то время находились руководящие структуры УНР, они даже арестовали правительство и начали вести переговоры с большевиками. Однако этот переворот не удался. И все же среди влиятельных лиц УНР были не только сторонники большевиков, но и их агенты.
Оскилко пишет, что украинская власть имела возможность найти общий язык с французами. Однако последние, понимая дилетантизм Петлюры в военных делах, требовали отстранения его от этих дел. Также они потребовали осуществлять операции украинской армии под присмотром офицеров французского генерального штаба. Понятно, Петлюра на это не согласился, и соглашение с французами так и не было достигнуто. По поводу этого Оскилко отмечает следующее: «...Петлюра во ім’я свойого власного егоїзму відкинув від себе могутню Францію, котра дала б велику допомогу і у нас на Україні, і на міжнародному форумі могла і вплинула б на признання України суверенною державою». К сожалению, этот шанс был упущен. Здесь выиграл Петлюра, но потеряла Украина.
В конце марта 1919 года воинские части под командованием Оскилко достигли неплохих успехов. Они освободили от большевиков Житомир, Макаров, Брусилов, Фастов, Бердичев и другие населенные пункты Волыни и Киевщины. Тогда, собственно, руководство УНР и решило перебраться в Ровно, сделав этот город временной столицей.
Оскилко рисует неутешительную картину: «...коли уряд і Директорія переїхали до Рівного, я побачив, що властиво всі невдачі, евакуації і т. д. нічого їх не навчили і наш державний центр, котрий далі котився по похилій площі, не міг витворити якого-небудь позитивного та реального програму для порятунку Батьківщини. Знаходячись в боротьбі поміж двох ворожих сил (имелись в виду московские большевики и поляки — П. К.), жив якимись мріями про визнання України побідною Антантою, і, не маючи жадних даних до цього, потішав себе цим з дня на день, евакуюючись з одного місця постою на друге, неначе це було його нормальною функцією...» Оскилко также отмечал, что ведущие деятели УНР плохо понимали международное положение, «яке для України з кожним днем ставало все складнішим і складнішим».
Действительно, в то время Украина оказалась между двумя значительными силами — большевиками на Востоке и поляками на Западе. В этой ситуации, справедливо отмечает Оскилко, французы и вообще Антанта, которые стремились не допустить похода большевиков в страны Европы, потеряли надежды на украинскую армию. Руководство УНР так и не рашло общий язык с ними. К тому же украинское правительство начали воспринимать как пробольшевистское. В этой ситуации Антанта, в частности французы, делали ставку на Польшу как на антибольшевистскую силу. Но Польша воевала с украинцами. Оскилко, а также некоторые влиятельные лица УНР считали, что надо заключить мир с поляками и направить свои силы на войну против большевиков. Но против этого был Петлюра, галичане и пробольшевистские силы. Договор с Польшей, который, в принципе, в то время мог бы спасти УНР и ее войско, так и не был заключен. Хотя через год Петлюра все же заключит договор с поляками, пойдя на значительные уступки. Но тогда уже было поздно.
«...трагічність ситуації ускладнювалася тим, — отмечал Оскилко, — що Петлюру, на котрого зверталися очі українського народу, ми, свідомі своєї національної мети, власними руками висунули на чоло визвольного руху і вірили майже безкритично в його витривалість і розумну лінію в боротьбі за незалежну Україну».
В этой ситуации правительственные круги УНР, находясь в «столичном» Ровно, вместо того, чтобы консолидироваться, оказались в состоянии моральной деградации. Оскилко рисует такую ??картину: «Тут був повний кошмар. Розташований державний центр з безліччю урядовців ріжних міністерств, маючи величезні штати, з жінками, з дітьми, що заповнювали безконечно — довгі потяги, а в сумі по кількости душ складали число приблизно у військовий корпус піхоти з артилєрією, кіннотою і инш. технічними частинами — буквально переповнив місто, зробив не столицю, а ярмарок, переповнив всі місця й містечка розваг і... публічних сходин. Гульня, кидання направо і наліво державного гроша йшло без перерви день і ніч... Ресторани, кав’ярні, їдальні, паштетні були переповнені по береги, не могли прогодувати всієї орави. Рівне було правдивим Содомом!... Не було дня, щоб не відбувалося не менш десятка вистав з алкогольними напоями обов’язково, не було дня, щоб не сталося пари десятків скандалів у місті, не було ночі, щоб не то урядовці, але деректора департаментів, а то й віц-міністр не заночував п’яний у комендатурі міста, аби не оскандалився ще в більш непристойний спосіб!..» К сожалению, такой выглядела демократическая власть УНР, которая пришла на смену «диктатуре» гетмана Скоропадского.
Описывая все эти безобразия, Оскилко отмечал, что, наряду с этим деградировавшим миром «демократических чиновников» существовал другой мир, «коли тут-же, в відлеглости якоїсь сотні верств, йшла боротьба з ворогом, який ішов знищити навіть ім’я України, де річкою лилася кров, де конали й умирали люде, звідки привозили до Рівного ранених лицарів сотнями, а щодня вулицями столиці тягнулися довгі похоронні процесії». Такую ситуацию иначе, чем трагической не назовешь. С одной стороны, воины сражаются на фронтах, отстаивая независимость Украины, а с другой стороны, руководство государства просто паразитирует на независимости. «Хіба це не був баль під час чуми?! Хіба не цей Содом деморалізував військо? — спрашивал Оскилко. — Як міг стояти міцно фронт, маючи за стіною такий державний центр?! Чи міг цей центр дати імпульс арміям до активного чину?!»
А разве сейчас имеем не то же самое? Страна находится в сложном экономическом и социальном положении, к тому же воюет, а столица (и не только столица!) Живут в мире развлечений. На День Независимости в Киеве на Крещатике идут многолюдной колонной люди, среди которых много тех, кому приходилось воевать, а на Софийской площади организовывают песенное (фактически, развлекательное) шоу. Жаль, но история мало чему научила украинцев.
Именно этот беспорядок, непрофессионализм чиновников УНР и подтолкнул Оскилко к государственному перевороту, который оказался неудачным. Можно, конечно, думать, а что было бы, если бы Оскилко удалось успешно осуществить задуманное. Вероятно, к власти бы тогда пришли военные и представители правых партий, которые бы нашли общий язык с Антантой, получили бы от нее помощь и сохранили украинское государство. Но это уже вопрос альтернативной истории.
И все же Оскилко оставил нам мемуары, которые многому учат. Они показывают, что именно непрофессионализм и популизм разрушили Украинское государство во время освободительной борьбы. Свергнув гетманат Скоропадского, украинцы привели к власти людей, которые оказались хуже предшественников. Об этом прямо не говорит Оскилко, который сам участвовал в антигетманском восстании. Но это вытекает из его воспоминаний.
Демократия, конечно, вещь хорошая. Однако когда она граничит с анархией и приводит к власти непрофессионалов и моральных ничтожеств, то это ведет к государственной руине. Об этом стоит помнить украинцам.
